Ссадаши подался вперёд, шурша складками одежды, и проникновенно спросил:
– Но какой в этом смысл?
Виконт тоже подался вперёд и так же проникновенно прошептал:
– А я не знаю. Признаюсь, я не столь опытен, чтобы проникнуть в ваш замысел. Вы для чего-то устраиваете шумиху вокруг себя, пытаетесь заставить поверить, что существует заговор и что на вас охотятся. Словно специально создаёте напряжение. Но я не понимаю для чего. Признайте, наагашейд что-то поручил вам?
Ссадаши посмотрел на виконта ласково, как на любимое блюдо.
– Первое правило дознавателя: если нет мотива – нет и преступления.
– Я помню, – виконт будто бы обрадовался. – Но, – он выпрямился и, отведя руку за спину, постучал по бювару, – в этих записях есть кое-что полезное. Хотя порой чудилось, что их составители – суеверные простаки.
Ага, на приписки всё же обратили внимание.
– Все они писали, что в ваших поступках сложно рассмотреть замысел. Вы как будто просто делаете всё, что взбредёт в голову, повинуетесь малейшему безрассудному желанию. Ваши поступки не связаны между собой. Просто взбалмошные хотения, раздражающие, но не имеющие глубокого смысла. И лишь немногие из прежних дознавателей смогли докопаться до их истинного значения, увязать одно с другим… И, знаете, я был изумлён логичностью причин, связывающих поступки, казалось бы, не имеющие отношения друг к другу. Вы искусно придаёте своим действиям легкомысленность, облекаете их в глупость, капризы, слабость. Разбрасываете так, что их сложно собрать в цепочку одно за другим. Но если справиться, то открывается замысел, обидно коварный и глубокий в своей простоте.
Виконт опять склонился к нагу.
– Если бы я этого не знал, то не пренебрёг бы так смело первым правилом дознавателя. Каждый ваш поступок – кирпичик грандиозного замысла. Только мне не хватает вашего опыта, чтобы понять, какое здание должно из них получиться. Но я верю, что все ваши поступки имеют смысл и крепко связаны между собой.
– Даже я так сильно не верю в себя, – наагалей восхищённо улыбнулся.
– Нет… нет! Туда нельзя… Да стой ты!
Мужчины одновременно повернули головы к железной двери, и та с грохотом распахнулась, впуская внутрь летящее тело посыльного. Вопящий мужчина рухнул рядом с креслом Ссадаши – наг невольно подобрал подол одеяния, – через порог переступила мрачная, всклоченная со сна Дейна.
– Восстала… – против воли вырвалось у поражённого Ссадаши.
Окинув склонившихся друг к другу мужчин, хранительница тяжело посмотрела на виконта и сухо спросила:
– Вы не пытаетесь воспользоваться слухами, которые витают вокруг моего жениха?
Мужчины отпрянули друг от друга, и дознаватель возмущённо порозовел.
– На каком основании моего господина вызвали для допроса в тюремные казематы? – Дейна грозно шагнула вперёд, и посыльный поспешил на четвереньках отползти прочь.
Внутрь заглянул любопытный Шем. И, поймав недовольный взгляд наагалея, беспомощно развёл руками.
– А вот и то, что вы не смогли учесть в своих планах, наагалей, – Моззи всё ещё был поражён явлением хранительницы, но смог взять себя в руки. – Такой ход от императора было сложно предугадать. Лично я не возлагал надежд на госпожу Дейну, но всё же она, пусть и невольно, вмешалась в ваши планы. И вам пришлось расположить к себе императорскую ставленницу, – Моззи ехидно приподнял бровь. – Обаять, соблазнить, приблизить к себе и назвать невестой. Госпожа Дейна, мне жаль вас расстраивать, но этот господин вряд ли на вас когда-нибудь женится.
– Пусть этот господин сперва заманчивым для мужа станет, – холодно осадила сочувствующего дознавателя Дейна, не отрывая от него тяжёлого взгляда, – тогда, может быть, ему удастся на мне женится. Почему моего господина допрашивают здесь? – повторила вопрос хранительница.
Приказной тон женщины заставил виконта яростно шевельнуть ноздрями.
– Наагалею предъявлены обвинения в умышленном обмане следствия. А если не оставите спесь за порогом, госпожа…
– На каком основании? – сквозь зубы процедила Дейна, сжимая кулаки.
Посыльный отполз к самому окну.
– Я отчитываюсь только императору, – зарычал виконт.
– У вас нет оснований, – уверенно заявила Дейна, раздраконив дознавателя ещё сильнее. – Ни одного основания. Надоело вести дело без результата? Решили свалить все яйца на жертву? Не первый раз в вашей практике.
Обвинение, словно удар под дых, выбило воздух из груди виконта, и он в слепой ярости шагнул к женщине, но вовремя остановился, заметив шевеление в кресле наагалея.
Наг смотрел на него ледяными глазами.
– Император поручил вам расследование и охрану наагалея, – Дейна шагнула вперёд, её-то пугающий вид господина вообще не впечатлил. – Со всеми предположениями идите к его величеству.
– Ты много на себя берёшь, – прорычал Моззи, желтея.
– Император поручил мне охрану наагалея.
– О, с тебя сняли эту обязанность, – напомнил виконт.
– Уже навесили обратно, – в тон ему ответила Дейна, и дознаватель обескураженно моргнул.
– Думаешь, я поверю, что император совершил такую глупость, что вновь приблизил к наагалею женщину, которая сама проходит подозреваемой по делу об ограблении?
– А вы спросите у него, – посоветовала Дейна. – Теми же самыми словами, про глупость. И все подозрения выскажите его величеству. Мне бояться нечего.
– Похоже, кое-кто думает, что заступничество принцессы защитит его, – Моззи тоже шагнул вперёд, забывая о наагалее.
Гнев виконта понять было можно. Никогда ранее никто не смел так нагло врываться в допросную, вырывать жертву из его рук и при этом сыпать столь дерзкими обвинениями. Будь Дейна мужчиной, виконт бы загнал её в камеру тумаками.
– Идите. К императору, – Дейна произнесла эти слова с такой интонацией, что легко угадывался посыл в другую сторону.
– Попомни мои слова, дрянь, – не сдержался Моззи, – скатишься на самое дно вместе с этим нагом.
– Дрянь? – настораживающе спокойно повторила Дейна, но, прежде чем она вцепилась в грудки виконту и вышвырнула его в окно, сверху обрушился хвост наагалея.
– Так, разошлись, – Ссадаши хвостом разогнал слишком близко подступивших друг к другу хранительницу и дознавателя.
Виконт уставился на него, сжимая зубы и яростно шевеля ноздрями, Дейна же посмотрела тяжело, но выглядела куда спокойнее. Только тело едва ли не дрожало от напряжения.
– На выход, – коротко бросила господину Дейна и косо посмотрела на виконта. – Сходите к императору, ваша милость.
В рекомендации упорно слышался посыл в иную сторону.
Ссадаши, не споря, покладисто поднялся и с лёгкой удивлённой полуулыбкой посмотрел на «невесту» сверху вниз. Та обожгла пепельно-синими глазами и, вцепившись пальцами в его локоть, потащила прочь из допросной.
– Чем вы думали, когда поползли к нему? – взбешённо прошептала Дейна, когда они отошли от тюремных казематов достаточно далеко. В пепельных глазах даже угли проглянули. – Моззи – бешеный сторожевой пёс императора! Если он увидит хоть малейшую угрозу его величеству, то избавится от неё любыми средствами.
– Когда он приходил раньше, тебя это не волновало.
Ссадаши вдруг понял, что беспокойство Дейны ему приятно.
– Потому что он приходил, а не вызывал вас на допрос в императорскую тюрьму!
– Ай-яй-яй! – Ссадаши скривился в непритворной боли, когда пальцы хранительницы вмялись в локоть.
Та поспешила расслабить хватку.
– Ходят слухи, что если Моззи вызвал на допрос в императорскую тюрьму, то допрашиваемый оттуда больше не возвращается. Переселяется в одну из темниц, а дальше дорога одна – на плаху.
Дейну трясло от гнева. И злилась она больше на наагалея. Опытный хитрый наг, мог хотя бы наагасаха или наагалея Вааша предупредить, что его на допрос вызвали. Не зная, что господин из-за своего влияния и связей недосягаем даже для прославленного пса императора, она здорово перетрухнула, когда Шем сообщил ей, где сейчас наагалей. Она даже кнут забыла, так торопилась!
