его слова означали, что его раскачали недостаточно, и он хотел бы подлететь еще выше. Только держался он пока недостаточно надежно. И Марьяна боялась, что Верес может отпустить веревку в самый неподходящий момент.
– Я, то самое, пойду, пожалуй! – конюх смял свою шапчонку в кулаке и в мгновении ока скрылся из глаз. На сеновале в конюшне у него была припрятана бутылка самогона. Время уже перешло через полдень. И он давно пропустил время приема «живой воды», как любовно завал все алкогольные напитки независимо от их качества и происхождения.
Гольденброук лишь неопределенно кивнул, заворожённый увиденной картинкой. Марьяна в этот миг широко улыбалась, являя миру свои очаровательные ямочки на щеках, лицо ее было расслаблено, а глаза сверкали черными агатами. Женщина был прекрасна, несмотря на простенькое домашнее платье и незамысловатую гульку на волосах. Герцог почувствовал тяжесть в паху и очень удивился этому факту. Такого не должно быть в принципе! Решив, что ему показалось, кашлянул, обозначив свое присутствие:
– Кхм, ваше сиятельство, мы вернулись!
Она повернула голову в его сторону, и улыбка медленно сошла с ее хорошенького личика. Поправила выбившуюся прядь волос и подхватив ребенка, сняла его с качели и посадила себе на бедро.
– Вы его до сих пор носите на руках? – удивился Алан. – Он же уже большой мальчик.
– Что поделать, но Верес обожает высоту и просто так его с качели не увести.
И в тот же миг в подтверждение слов матери ребенок разразился громким криком. Нет, он не плакал. На глазах не было ни одной слезинки. Юный артист старательно изображал рев, чтобы ему дали покачаться еще. Марьяна, прекрасно осведомленная о талантах сына, не обратила на его представление никакого внимание и пошла к дому.
– Подождите! – остановил ее Алан. А затем обратился к ребенку:
– Малыш, а если так? – и ловко усадил пацаненка себе на шею. Тот в начале округлил глазки от испуга. Но через пару секунд освоился и с удовольствием прицепился цепкими ручонками к седым лохмам герцога.
Дело в том, что сколько бы его светлость не ходил к цирюльникам, сколько бы не выливал на волосы различных укладочных средств, они всегда оставались неопрятными, словно заговоренные.
Малыш весело дрыгал ножками, подгоняя свою импровизированную лошадку. А мама лишь покачала головой, удивляясь тому факту, что эти двое очень быстро нашли общий язык.
Они вошли в прохладный обширный холл дома. Когда-то, как и все поместье, он знавал лучшие времена. Сейчас же смотрел на мир окнами с мутными стеклами, яркими пятнами на стенах, означающими места, где когда-то висели полотна великих мастеров. Распродавала их еще матушка Марьяны, пытаясь хоть как-то свести концы с концами. Мебель же была закрыта чистыми полотняными чехлами. Это позволяло скрыть потертую обивку и дыры, явно имевшиеся в некоторых местах.
Герцог бегло огляделся по сторонам и, ничего не сказав, сел в кресло у столика в центре комнаты. Затем махнул рукой, приглашая хозяйку дома последовать его примеру. Про Вереса он тоже не забыл. Достал откуда-то из недр своего пиджака игрушечный магобиль и вручил его малышу. Верес на ближайшие полчаса был потерн для мира, с упоением и громким звуком:
–Брррр! – возя его по полу.
Оба взрослых застыли в немом ожидании, предполагая, что первым начнет говорить другой. Затем одновременно произнесли:
– Марьяна!
– Алан!
И оба дружно рассмеялись, заставив ребенка на секунду отвлечься от своего увлекательного занятия и поднять на них взгляд. Затем он широко улыбнулся, отчетливо произнес:
– Папа! – и продолжил движение нового транспорта по кромке ковра, изображавшей дорогу.
Герцог никак не отреагировал на не подходящее обращение, а Марьяна не стала заострять на этом внимание, лишь уточнила:
– И каковы ваши выводы по моей собственности? Я понимаю, что печальные. Но удастся хоть что-то сделать?
– Почему вы Вафлю не отправите на пенсию? – первым делом спросил новоявленный управляющей.
– Простите, кого? – растерялась женщина.
– Старуху с морщинистым лицом, из-за которого она и получила свое прозвище, – усмехнулся он, – по-другому мне ее не представили.
Графиня снова рассмеялась. Только в отличие от первого раза смех получился нервным:
– Плохая была идея отправить вас с Брином, – вздохнула она и покачала головой.
– Почему же плохая? – золотая бровь герцога насмешливо изогнулась. – По-моему очень даже хорошая. Я узнал много нового и интересного.
А она впервые обратила внимание на цвет его бровей, которые контрастировали с безжизненными волосами: «Кажется в прошлой жизни Алан был как минимум светловолосый! Но я никогда не видела у воздушников такого необычного оттенка,» – подумала про себя женщина, а вслух спросила:
– Что, например?
– Вы не ответили на мой вопрос. Тогда сразу задам еще один: почему вы оставляете ребенка с Брином, когда у вас есть вдова Иберова. Она точно знает, как правильно обращаться с детьми.
– Начну с последнего вопроса. У вдовы и так забот полон рот. Ей не до моего сына. Мне просто неловко добавлять ей хлопот. А Брин, когда трезвый, прекрасно справляется с малышом, – Марьяна дернула плечами, давая понять, что это все, что она готова озвучить. – На первый вопрос ответ простой: у меня банально нет денег, ни на то, чтобы отремонтировать ей дом, ни на то, чтобы отправить старуху в приют для пенсионеров. Или вы думаете, что в приличное место берут бесплатно? Я ответила?
– Да, спасибо за исчерпывающие ответы, – криво усмехнулся Герцог. – А что про остальное, будем работать. Вы даете мне карт бланш?
– Если так нужно, то да. Надеюсь вы хоть немного будете ставить меня в известность ваших преобразований? – сейчас ее улыбка была грустной. А герцог удивился, насколько говорящее лицо у этой удивительной леди.
– Где я смогу жить, чтобы не мотаться каждый вечер домой и обратно? – этот вопрос огорошил Марьяну. Об этой стороне вопроса она как-то не подумала.
– Если вам будет угодно, то можете занять гостевую комнату в доме! – это все, что она смогла предложить.
Когда же герцог остался один в новом жилище, он тут же набрал вызов на переговорнике и отдал четкие команды:
– Альяс, – так звали его управляющего, – срочно зарезервируй на мое имя место в доме для престарелых. Женскую комнату.
Управляющий если и удивился, то вида не подал. Был слишком хорошо вышколен. Остальные распоряжение удивления уже не вызывали.
Когда Марьяна зашла за новым управляющим позвать его на ужин, то несколько растерялась. Такой мебели, картин и мягких ковров на полу комната не помнила очень давно, возможно никогда там не было ничего подобного.
– Это что? – женщина удивленно расширила глаза, застыв на
