черта не помогло притупить боль.
Я выключила воду и вышла из душа. Обернув вокруг себя полотенце, я направилась к двери. Я не взяла форму, которую сбросила. Я не могла заставить себя прикоснуться к ней.
Когда я вошла в спальню, то замедлилась. На меня уставились три пары глаз. В них читались смесь эмоций. Гнев. Беспокойство. Даже намек на страх.
— Мне просто нужно одеться, — сказала я, подходя к шкафу. Я не могла смотреть на них, не могла видеть жалость в их глазах. Мои парни не были глупцами. Они сложили два и два вместе и поняли, что меня трахнули и бросили.
Зайдя в гардеробную, я закрыла за собой дверь. За мной никто не последовал. Я сбросила полотенце и вытащил первую попавшуюся униформу. Я быстро оделась. Схватив полотенце, я направилась обратно в спальню.
Я все еще не могла смотреть на них. Развешивание полотенца вскоре стало самой важной задачей, которую только можно было себе представить. Проблема была в том, что, как только я это сделала, мне больше не на что было отвлечься.
Я зависла в нише между ванной и спальней. Кто же из нас теперь трус?
Вибрация, исходящая от половиц, подсказала мне, что кто-то приближается. Я все еще не оборачивалась.
Две ладони обхватили мои щеки, и от мозолей по коже побежали приятные мурашки. Атлас приподнял мое лицо к своему.
— Тебе не нужно прятаться от нас, Щеночек. Никогда. Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе. Мы все исправим.
У меня сдавило горло и защипало в глазах.
— Не уверена, что это поправимо. Он в таком мрачном месте.
Ривен прислонился к стене ниши, его ледяные глаза теперь были более грозового цвета.
— Он причинил тебе боль?
Я с трудом сглотнула.
— Не так, как ты думаешь. — Все было намного хуже. Феникс разбил мое проклятое сердце.
— Тогда в каком смысле? — спросил Кай. Его голос был холоднее, чем я когда-либо слышала. Зловещий.
Я покачала головой.
— Это не имеет значения.
Ривен шагнул ко мне, вырывая меня из рук Атласа и заключая в объятия.
— Это всегда имеет значение. Никто не причинит тебе вреда, и это не сойдет ему с рук, даже одному из нас.
Кай усмехнулся.
— Ты из тех, кто умеет говорить.
Ривен хмуро посмотрел на него.
— И я надирал себе за это задницу больше, чем ты можешь себе представить.
— Прекратите, — взмолилась я. — Мы причиняем друг другу боль. Такова жизнь.
— Но, несмотря ни на что, мы должны это исправить, — тихо сказал Атлас.
Мой взгляд остановился на нем.
— Я пытаюсь. Но все, что я делаю… — Оборачивается полной катастрофой. Я не могла заставить себя произнести эти слова, но это не меняло их истинности.
Кай придвинулся ближе и коснулся губами моего виска.
— Фениксу нужно время. Ему всегда нужно пережить свой гнев, прежде чем его можно будет образумить.
— Я беспокоюсь не о гневе, — сказала я.
— А о чем? — спросил Ривен.
— О чувстве вины.
Атлас заскрежетал челюстями.
— Он всегда был из тех, кто берет на себя вину за то, в чем нет его вины.
Ривен вздохнул.
— Не думаю, что Феникс когда-либо переставал винить себя в смерти сестры.
Сине-зеленые глаза Кая вспыхнули.
— Это только вина Сети и ничья больше. Он был ребенком.
Я сильнее прижалась к Ривену.
— Видеть ее так, как он, слышать ее крики? Это травма. Такое просто так не проходит. Нужно с этим справиться.
Уголки рта Атласа опустились.
— Единственный способ, которым он когда-либо справлялся с этим, — это работал со списком жертв своего королевства, убивая худших из худших и зная, что он делает мир лучше.
— Я знаю, что ему это было нужно. Я понимаю и не виню его, но это не совсем полезно для здоровья. Я надеялась, что у них с Эйденом есть какой-то способ снова обрести мир, но… — Я замолчала.
Кай убрал волосы с моего лица.
— Не вини себя за это. Эйден никогда бы не согласился. Это было не в его характере.
Я знала, что Кай прав насчет того, что Эйден не способен на сострадание, но я все равно ненавидела себя за то, что стала причиной его исчезновения с лица земли.
Раздалась серия звуковых сигналов, Ривен выругался и отпустил меня.
Я нахмурилась.
— Что не так?
Атлас нахмурился от беспокойства.
— Звук от официального королевского сообщения.
У меня внутри все сжалось, когда я повернулась лицом к Ривену.
Он вытащил из кармана телефон и нажал несколько кнопок на экране, прежде чем посмотреть на то, что, как я предположила, было камерой. Вспыхнул свет, а затем его глаза снова сузились, когда он просмотрел информацию.
Ривен побледнел.
— Черт, Рив, — пробормотал Кай. — Ты меня пугаешь.
— Это приглашение во дворец моего отца на ужин. Сегодня вечером.
Атлас выругался, притягивая меня к себе.
Я оглядела их троих.
— Мы можем просто вежливо отказаться? Скажи ему, что нам нужно заниматься или что-то в этом роде.
Ривен посмотрел на меня, и я никогда не видела их более пустыми.
— Это официальный приказ. У нас нет выбора.
— 12-
Я стояла в роскошной ванной, которую парни отремонтировали для меня, в одном нижнем белье. Это было прекрасное нижнее белье, надо отдать должное парням. Бордовое кружево было таким мягким, что казалось, будто оно соткано из нежнейшего шелка.
У меня ушла целая вечность на то, чтобы тщательно нанести макияж. Это была своего рода броня. Эффектные дымчатые глаза и очерченные скулы. Будто это каким-то образом могло защитить меня от всего, что должно было произойти.
От одной только мысли о встрече с человеком, убившим моих родителей, у меня
