Я устремила взгляд в небо, старательно отгоняя грусть. Это просто жалость к дракону, легкая жалость, и только.
Ну а что это еще может быть?
Дракон вернулся довольно скоро, на меня не взглянул — все вдаль, вдаль смотрел, наверное, знал, что я с папой поговорила. Забросил меня себе на спину и взлетел. Молча махал крыльями до самого озера, но прежде чем позволить мне раздеваться, обвел взглядом территорию, принюхался, пробубнил, что здесь никого, и отвернулся с таким раздражением, словно я ему на язык наступила.
И вот слышал же мои мысли, а проигнорировал. И еще кто-то говорит о саинтэ! Врет все!
Что-то я не припомню, чтобы мой папа так игнорировал маму!
Не успела и глазом моргнуть, как дракон, проворчав нечто злое, метнулся ко мне, сгреб в охапку и горячим рычанием заставил меня задрожать, а мои волосы снова закрутиться волнами.
— Я тебя не игнорирую, Доди. Я тебя берегу, понятно?
Нет. Ничего не понятно. Но вслух я впервые ему соврала:
— Да, конечно.
— Доди, — он прижался лбом к моему, закрыл утомленно глаза, а я начала перебирать его длинные волосы, чуть спутавшиеся от полета. Сюда бы гребень, да он остался на скале. И как у мужчины могут быть такие красивые и мягкие волосы, которые при этом удивительным образом не лишают его мужественности? — Доди, — повторил дракон, — у тебя, как у моей саинтэ, чувства проявятся, но постепенно. И вот когда это случится и ты услышишь мой зов, ты поймешь, что для меня значило быть с тобой и не сметь прикоснуться.
А то, что мы спим друг на друге за прикосновение не считается, что ли? И поцелуи…
Дракон рассмеялся, обнял сильнее, удовлетворенно вздохнул и выпустил из объятий, так же, не открывая глаз.
— Иди искупайся.
Я так и думала! Одни разговоры о том, как я нужна ему и вообще, а как доходит до дела — отправил прочь. Ну и ладно, пусть ждет, что я услышу какой-то зов и, поджав свою гордость, примчусь. Пусть обманывается, если ему это в радость.
Я надеялась, что поплавав, остыну и успею простить такое пренебрежение, но вода не охладила мой пыл. К тому же, я вспомнила, что мне нужна зубная щетка и крем для лица, и без них я и минуты больше прожить не могу! Так что… сейчас я кому-то выскажу все, что накипело…
Я вышла из воды, дракон с закрытыми глазами на меня дунул, чтобы быстрей обсохла, и только я открыла рот, протянул зубную щетку, пасту и красный пакетик, который я сразу узнала.
— Но… как? — только и смогла спросить.
Слетать в Анидат так быстро он не мог, а порталы здесь не работают.
— Я — колдун, — напомнил с улыбкой, и вот явно не хватало его драконов-приятелей, чтобы с похвальбой уточнить, мол, очень сильный колдун. — Но это, действительно так, — сказал, не огорчаясь отсутствием скромности.
А я, как счастливый обладатель богатства в виде моей личной косметики, спорить не стала.
К тому же, присев у озера, уже усердно чистила щеткой зубы. Это такое блаженство, а то как в древние времена — пальцем. Тьфу…
А вот интересно…
Закончив утренние процедуры, я посмотрела на Аодха, а он только развел руками, мол, сама догадывайся, почему я вроде бы и не купаюсь и одежду не меняю, а выгляжу свежо и прекрасно.
— Потому что колдун, — проворчала я.
— Ну вот видишь, — похвалил он, — не прошло и недели, как ты это усвоила. Теперь дело за малым: усвоить, что я — не просто случайный попутчик, а твой будущий муж.
— Будущее — понятие растяжимое, — усмехнулась я, но не успела закончить гениальную мысль, что оно может так растянуться во времени, что кто-то раньше дождется старости, чем желаемого, как дракон меня разочаровал.
— Поторопился я с выводами, — глубоко вздохнул он. — Ты пока ничего не усвоила. Я — колдун, Доди. И я видел наше с тобой будущее. Наше. С тобой. Вместе. Понимаешь?
Если честно, то нет. Это я отказываюсь усваивать, потому что понять не могу — если я и колдун будем вместе, папа что же, меня не найдет?
— И тебя найдет, и меня, — успокоил дракон, но во взгляде его на секунду мелькнуло беспокойство.
— Если ты отпустишь меня сам… — начала я.
Дракон взял меня за руку, взметнулся в небо, трансформируясь на лету, и даже когда мы вернулись в пещеру, где нас поджидал приготовленный завтрак, несмотря на мои попытки разговорить его, отмалчивался. И что я не так сказала? Отпусти он меня сам, и я бы уговорила папу, а так…
Но какое мне дело, что он записал себя в смертники?
Поначалу молчание немного тяготило, потом я увлеченно жевала и была занята, а потом я заметила одну деталь — дракон ничего не приготовил для себя, и если припомнить, вчера тоже не ел. И что он себе думает? Решил при мне сделаться мумией? А если он свалится без сил? И что хуже — когда будет в полете?!
— Волнуешься? — встрепенулся дракон.
— Да, — не стала скрывать, — волнуюсь, что с моим счастьем в этот пикантный момент я окажусь у тебя на спине.
Дракон рассмеялся так громко, что дрогнули стены пещеры. Разговорила на свою голову!
Умереть под завалом камней улыбалось мне еще меньше, чем удариться с высоты о единственный камень.
— Не волнуйся, — дракон развалился на полу, наблюдая за мной подозрительно сверкающими глазами. То ли он слишком весел, то ли не в духе — не разберешь. — Вчера я охотился, пока ты уничтожала птичку, сегодня — пока спала.
— Охотился?
— В человеческой сущности я могу удовлетвориться малым объемом пищи, но дракону этого недостаточно.
И я вспомнила, что в первый день, когда мы остановились передохнуть, Аодх и его приятели съели нечто размерами с огромного кабана, а на второй день все трое при мне не ели. Пока мы летали к озеру, два дракона могли поохотиться, а потом Аодх оставил меня с ними, а сам полетел подкрепиться. Наверное, так?
— Правильно.
— И что же ты съел?
— Вчера или сегодня?
— Сегодня.
— Лося, кабана, двух пернатых и всего одного грибника.
— Что? — пискнула я, отсаживаясь подальше.
Дракон снова расхохотался, а я поймала себя на мысли, что когда он смеется, становится довольно красив, хотя мне это и безразлично.
Глава 7. Драконье гостеприимство
Не знаю, с чего вдруг дракон решил устроить прогулку по территории, но раз везет он, а в пещере все равно неуютно и нудно, я пошла навстречу его капризу. Вообще-то, я уже немного ознакомилась с окрестностью, когда уединялась по нуждам, о которых не при женихах будет сказано, но пешему особо по скалам не разгуляешься, а плато украшено странными кустарниками, с которых сочится подозрительно красная жижа. Я уходила подальше, к деревьям, да простят они меня за мой выбор.