С самого утра Асму-Никаль мерила комнату нетерпеливыми шагами, а когда солнце опустилось к самым вершинам гор, отправилась в царскую библиотеку.
* * *
Просвещённые цари Хатти пожелали иметь рядом с собой в дворцовой крепости, кроме хранилищ снеди для царской кухни, сада и пруда с фонтаном, ещё и библиотеку. Её здание из двух этажей и более шестидесяти локтей в длину стояло рядом с дворцом и хранило на своих деревянных полках множество глиняных табличек.
Именно там, на втором этаже, у самого окна поджидал возлюбленную Алаксанду.
Поэт думал об Асму-Никаль и подбирал строки, которые прочтёт ей сегодня. Душа поэта пела подобно свирели, но он никак не мог подобрать те самые прекрасные слова, способные выразить всё, о чём пело его сердце. Он то и дело отвлекался, поглядывая в окно, боясь пропустить появление возлюбленной, останавливал мечтательный взгляд на высоких башнях дворцовой крепости, кажущихся призрачными в волнах раскалённого воздуха.
Наконец, в воротах показалась стройная фигурка Асму-Никаль. Алаксанду бросился к лестнице и, быстро сбежав вниз, встретил её у самого входа.
Влюблённые ждали встречи целый день, и теперь, бродя по дворцовому саду, держались за руки, словно боясь потерять друг друга.
* * *
Асму-Никаль слушала голос возлюбленного и снова, как бывало каждый раз при встречи с ним, чувствовала, как в её душе расцветает невиданный цветок. Слушая его, она забывала об опасности, которая притаилась сейчас в доме купца Аллува, в комнате его дочери Харапсили, в её ожесточившемся сердце. Но сегодня ни сладкие речи возлюбленного, ни его голос не мог рассеять тревожных мыслей Асму-Никаль. Вот только как заговорить с Алаксанду о своих страхах? Да и что она ему скажет? Что ей приснился сон? Какая глупость, это просто сон. Алаксанду рядом и улыбается. Возможно, ей всё только кажется.
— Знаешь, — сказал Алаксанду, сжимая пальцы возлюбленной, — в одном из древних папирусов я нашёл строки, настолько близкие к совершенству, насколько близка к совершенству твоя красота. Я хотел бы сочинить для тебя песнь…. Такую, как эта. А может быть, ещё лучше. Хотя, можно ли сочинить лучше?
«Одна несравненная дева
Желаннее всех для меня, —
Та, что блистает под стать Новогодней звезде
В начале счастливого года.
Лучится ее добродетель,
И светится кожа ее.
Взгляд упоителен, сладкоречивы уста,
Без пустословья.
Горделивая шея у ней над сверкающей грудью.
Кудри ее — лазурит неподдельный.
Золота лучше — округлые руки ее!
С венчиком лотоса могут сравниться персты»
Стихи были прекрасны, и Алаксанду тоже, но, похоже, он пребывал в каком-то выдуманном мире. Он ещё не знает, что всё против нас. Задумывается ли он о том, какое будущее нас ждёт.
«Как объяснить ему, чтобы он понял, какая беда может нагрянуть?», — думала Асму-Никаль.
Дослушав стихи, она неожиданно для самой себя сказала:
— Отец хочет, чтобы я вышла замуж…
…и замолчала, взволнованно теребя пальцами лепестки лотоса, прикреплённого к поясу.
Она внимательно посмотрела в лицо юноши. Казалось, от неожиданности он потерял дар речи. Но, она продолжила, не дав ему и себе опомниться:
— Он уже познакомил меня с будущим женихом.
Алаксанду по-прежнему молчал.
— Его зовут Тасмис. Он сын старого друга отца. Похоже, они давно решили нас поженить. Тасмис офицер, он знатен и богат. Отец хочет заключить для меня брак эрребу и взять зятя в наш дом.
Казалось, поэт лишился своего главного дара, дара речи. Он стоял бледный и неподвижный, словно обратился в каменное изваяние.
Наконец, словно очнувшись, промолвил:
— А ты… сама хочешь этого?
— Должна признаться, что Тасмис благороден и красив, но… — Асму-Никаль посмотрела в голубые глаза Алаксанду.
Этот взгляд не оставлял никаких сомнений в том, что он единственный, кто может стать ей мужем по её воле.
— …но я люблю тебя.
— Асму-Никаль, возлюбленная моя… Я готов сражаться за тебя. Пусть даже мой соперник искусный воин и владеет оружием востократ лучше! Кажется, пришла пора подумать о вещах столь приземлённых, как дом и деньги на жизнь. Брак эрребу? Я не могу допустить твоего замужества с этим… благородным человеком. Я увезу тебя в Трою, и там мы поженимся. У меня дом в Трое. Я не богат, но смогу всё устроить. А если твой отец не согласится выдать тебя замуж за поэта…
Миг молчания… и он спросил её:
— А на брак-похищение ты согласна?
— Согласна, — выдохнула Асму-Никаль.
Она была счастлива, но душу царапало едва уловимое предчувствие опасности. Поэтому поцелуй, которым кончилось их свидание, был сладок и горек одновременно.
Асму-Никаль ушла, оставив Алаксанду неуловимый аромат своих волос и цветок розового лотоса
Глава 6. В библиотеке царей Хатти
Поэт провёл в царской библиотеке весь оставшийся вечер до самой ночи.
Он часто приходил сюда искать вдохновение в знаменитых поэтических текстах и гимнах на египетском, шумерском, несийском и других языках. Ему нравился идеальный порядок библиотеки, он позволял успокоить мысли и настроиться на возвышенный лад. Идя вдоль деревянных полок с аккуратно расставленными на них массивными ящиками, доверху наполненными свитками папируса, пергамента, глиняными, металлическими и восковыми табличками, испещрёнными древними письменами, он доставал нужные, и раскладывал их на большом столе с каменной столешницей, занимавшем всю середину зала.
Вот аккадские тексты о Саргоне Древнем и Нарам-Суэне и хеттский гимн Солнцу, вот хурритские эпосы «О царстве на небесах», «Песнь об Улликумми» и рассказы «Об охотнике Кесси», «О герое Гурпаранцаху», а вот сказки «Об Аппу и двух его сыновьях», «О Боге Солнца, корове и рыбачьей чете». Они никогда не исчезнут безвозвратно в глубине веков. Алаксанду всегда мысленно благодарил тех людей, чей кропотливый труд сохранил это богатство.
Юноша разложил таблички перед собой и погрузился в чтение сказаний о Гильгамисе, каменном человеке Улликуми и Телепину…
Молодой поэт мечтал сочинить гимн в честь царя страны Хатти. Он бился над ним, пытаясь подыскать слова, достойные великих деяний Мурсили Первого, но не находил нужных слов.
На город уже опустилась ночь, а гимн всё не получался. Слова были лишены объёма, цвета и аромата. Да и мысли его были постоянно заняты отнюдь не деяниями Мурсили. Прежде Алаксанду жил одной поэзией, но потом случилось то, что перевернуло всю его жизнь, он встретил Асму-Никаль.
