— Дэниэл, я ведь спасла вас, — прошептала Сэм, грустно глядя в серые глаза вампира.
— Ты предала нас, — прошипела Лея, опасно нависая над ее лицом.
— Мы ничего не будем делать с ней без Малькольма, — Дэниэл насильно оттащил Лею от ванной.
— Малькольм, — слово больно полоснуло Сэм по сердцу, — где он?
— Не твое дело, — огрызнулась Лея.
— Поехал за Кристофом, — спокойно ответил Дэниэл.
Сэм уже не надеялась никогда его увидеть, никогда вернуться обратно, но сейчас, когда ее возвратили насильно, ей отчаянно захотелось увидеть его еще раз. Еще раз коснуться его губ, пусть даже он сам после этого уничтожит ее. Тьма забирала ее так холодно, так безлико, что лучше пусть это будет он. Пусть его ненависть, но только не безымянное безразличие вечности.
— Малькольм, — прошептала Сэм и ощутила, как связь открылась вновь, и произнесенное ею имя достигло цели.
Малькольм вывернул руль, едва не вылетев на обочину.
— Черт, — выругался он. Малькольм намеренно перестал обжимать связь, чтобы не дать ей окончательно раствориться во тьме, пока он не получит от нее ответы на вопросы, но не ожидал, что ее голос будет так силен, так близок.
— Зови-зови, скоро вы встретитесь, — кровожадно произнесла Лея.
А Дэниэл помог Сэм подняться и одеться.
— Господин приближается, — сказал он Лее, — ее связь с ним крепнет.
Лея только фыркнула и ушла прочь.
— Малькольм, — снова услышал он голос Сэм, и по их связи на него полилась любовь, нежность, грусть. Малькольма затопило ими, он вынужден был резко затормозить на обочине.
— Что ты делаешь? — не выдержал он и прервал молчание.
— Люблю, — просто отозвалось в ответ.
И он знал, что это правда, связь никогда не лжет, она передает только истинные эмоции.
— И ты теперь говоришь мне об этом? — с досадой сказал он, вспоминая ее руки, ее запах, влажные карие глаза. — Ты знаешь, что я не могу тебя простить за то, что ты сделала.
— Да, я должна была рассказать тебе. Но это все, за что я себя виню.
— Я уже недалеко. — Сказал Малькольм, трогаясь. — Мы должны поговорить.
— Хорошо, — сказала Сэм и замолчала. Но он продолжал ощущать ее тоску, ее желание прикоснуться к нему, и это почти сводило с ума.
Малькольм влетел в дом в бешенстве, оттолкнул попавшегося ему на пути Дэниэла, схватил Сэм и потащил ее в комнату, захлопнув за собой дверь.
— Ого, — прокомментировала Лея, облокачиваясь о стену в коридоре и многозначительно глядя на Дэниэла.
У Сэм от боли навернулись слезы на глаза, и Малькольм, осознав, что держит ее слишком крепко, отпустил ее. Тем не менее, от прикосновения друг к другу приятное тепло разлилось по их телам.
— Это невыносимо, — произнес Малькольм и опустился в кресло напротив нее.
— Расскажи все, что ты знаешь об обращении вампиров в смертных. — Велел он.
— Это началось с тех пор, как Дориан окунул меня во тьму, — произнесла Сэм.
— Где-то я это уже слышал, — с сарказмом заметил Малькольм. — Не стоит так издали, у нас не так много времени. — И они оба взглянули на часы — до рассвета действительно оставалось немного.
— Я бы могла рассказать тебе все завтра, но ты ведь не согласишься. — безнадежно произнесла Сэм.
Малькольм в ответ красноречиво посмотрел на нее.
— Не тяни время, Сэм. Ты можешь сказать только то, что успеешь до рассвета.
— Когда Паркер пришел убить меня, я выключила его, погрузила в кому, как и вампов в центре через время. А потом, когда мы соединились с Дорианом, я их пробудила и… они стали людьми. Но я не знала об этом, пока не встретила их у тебя во дворе. А о Паркере вообще не подозревала, что он выжил после уничтожения организации.
Малькольм застыл, как статуя. Потом через долгую минуту наконец пошевелился.
— В ПБВ знали об этом? — спросил он.
— Нет, иначе они бы меня уже не выпустили. — Сэм тяжело вздохнула. — Впрочем, как и ты. Именно поэтому я и не рассказывала никому. Хотя мне было страшно, поверь, — она подняла на него глаза, полные боли и слез. — Мне очень хотелось рассказать, спросить, что со мной происходит, услышать чей-то совет или утешение. Но после Дориана я не могла открыться никому. Я жила со всеми этими темными чудесами, и даже невинные их проявления, такие как проходы во тьме, пугали тебя и вызывали подозрения.
— И Кристофа ты нашла для меня через тьму, — произнес Малькольм.
— А как же еще? — Сэм почти кричала.
— Тише, — он оказался рядом и прижал ее к себе, и приятные волны снова окатили их обоих, — прости меня, пожалуйста.
— Делай, что хочешь, только не отпускай меня, — прошептала она, вжимаясь в него еще крепче. — Я не могу, я не хочу без тебя, Малькольм.
— Пожалуй, я кое-чего хочу, — сказал он, перенося ее на кровать и прижимая своим телом.
— Что они делают? — спросила Лея, напряженно вслушиваясь.
— Занимаются любовью, — пожал плечами Дэниэл.
* * *
— Горолакс? — Кристоф вошел в хранилище. Тысячи книг стояли на полках, некоторые из них были бережно обернуты, какие-то вовсе лежали на отдельных столах под стеклом. В подземном помещении всегда было темно и прохладно.
— Здравствуй, Кристоф, — ответил немолодой человек с аккуратной седой бородкой и круглым лицом. Незатейливостью одежды и внутренней неспешностью он напоминал монаха. — Чем обязан?
— Ты как всегда к делу, — с досадой заметил Кристоф.
— А ты как всегда хотел бы задурить мне голову и сделать вид, что приходил сдуть пыль с пары книжек и отдохнуть в тишине. Нет уж, я предпочитаю знать, о чем я с тобой разговариваю.
— Собственно, никаких тайн нет, — Кристоф подошел к полке и провел рукой по старому фолианту.
— Кристоф, — Горолакс оказался рядом с книгами и аккуратно отвел руку гостя.
— А ты все также дорожишь ими, как кровью девственницы, — ухмыльнулся Кристоф.
Он поймал на себе недобрый взгляд Горолакса и продолжил: — Меня интересует наша история.
— С чего бы это вдруг? — не удержался хозяин от сарказма.
— Та ее часть, где идет речь о самом начале сотворения. А именно, о печально известной любовнице Нагары.
— Не любовнице, а возлюбленной, — поправил его Горолакс. — Но, впрочем, тебе этого также не понять, как моей любви к этим книгам.
— Не будем спорить по поводу терминологии, — Кристоф отошел прочь от полок, чтобы не нервировать хозяина. — Так что ты можешь вспомнить о ней?
— Все, что известно. — Не без доли гордости в голосе заметил Горолакс. — Ее звали Мара, она была единственной возлюбленной Нагары. Они создали невозможный союз, но темные дети погубили светлых. Тогда Мара обратила оставшихся темных детей, дав начало роду человеческому, соединив свою суть, свою силу с их сутью.
