- Нет. Я не хотела этого. Я лишь тебя хотела, Финн.
- Тогда почему? – коротко спрашивает парень, и я понимаю: почему не оттолкнула Магнуса?
Потому что на миг увидела в Магнусе Финна.
Но отвечаю я то, что мне велит разум:
- Потому что мне нужно снять это, - провожу пальцем по ошейнику, который так и не нагрелся от тепла моей кожи.
Он – чужеродный элемент, лишний и пугающий, и я точно знаю: еще немного, и я задохнусь, с ума сойду от этой пытки. Он давит, душит не только физически, но и душу в тиски сжимает, порабощает.
- Я сниму его. Ведь обещал тебе, - слабо улыбается Финн.
- Не смей!
Магнус так и не ушел. Стоит в тени у шкафа, и заметив, как его сын берет в руки маленькую, отполированную шкатулку, делает шаг к нам.
- Не приближайся, - Финн снова поднимает револьвер, поигрывая им, и в глазах его решимость, граничащая с помешательством. – Я выстрелю, только того и жду. Ты ведь знаешь об этом? Еще шаг, и…
- Я понял, не двигаюсь. Но подумай, Финн, и вспомни, что прочел. Ада суккуб, она использовала тебя, околдовала. Этих чувств нет, наведенные они, - увещевает Магнус. – Ада и со мной спала. Сама приходила ко мне, отдавалась, и околдовывала. Или ты снова ей поверил? Снова позволил себя заморочить?
Финн с горьким сожалением смотрит на меня, и рука, сжимающая револьвер, подрагивает. Я его мысли вижу, слышу их. Финн сам с собой борется, и часть его души хочет избавиться от меня.
Но он не поддается, я не ошиблась в нем.
- Я больше не позволю себя обмануть. И я знаю правду, Магнус, - просто говорит Финн. – И чувства эти ненастоящие, да, но они – единственное, что у меня было. А потому, - парень со щелчком открывает шкатулку, делает шаг ко мне, и не слишком ласково хватает за горло, - пусть она будет свободна.
Кислород наполняет легкие, горло дерет кашель, и я падаю на пол. Валюсь у ног Финна сломанной куклой, в кровь разбивая локти о пол. А следом за этим зеркало, висящее в самом темной и дальнем углу кабинета, почти черное от падающих в причудливой мозаике теней, наполняется светом.
Он клубится туманом, идет из глубины, и притягивает мой взгляд.
И уже плевать на боль, на страх, на все плевать. Легко поднимаюсь с пола, тела своего не чувствуя, и как мотылек лечу к зеркалу, привлеченная желанным теплом дома.
- Стой! Ада… Ангелина, стой, - вдруг кричит мне Финн, и я…
… я хочу остановиться.
Он меня по имени назвал. За этот дробящий душу день я и сама начала свыкаться с мыслью, что Ангелина осталась в прошлом, и что придется играть эту кошмарную роль Ады всю оставшуюся жизнь.
- Финн, - шепчу я, но обратно развернуться не могу. Из зеркала будто канат натянут – невидимый, но крепко меня удерживающий, и разорвать его сил нет.
И с той же страстью, с которой я хотела домой вернуться, сейчас я хочу остаться, чтобы еще раз услышать, как Финн назовет меня моим именем.
Я и не думала, что он поверил в мой рассказ. Что услышал меня.
Поздно.
Я уже в паре миллиметров от затягивающего омута портала, а через секунду яркий свет ослепляет меня.
А затем весь мир гаснет, и я проваливаюсь в бездну.
… - лина, откройте! Ангелина!
Морщусь от громкого стука и мужского баса, повторяющего мое имя.
Финн?
Магнус?
Резко открываю глаза, и поднимаюсь с пола. Тело болит, а на лбу шишка набухает, простреливает тупой болью, и я со стоном хватаюсь за голову.
Я в знакомой ванной. На кафеле резвятся дельфинчики, а за в дверь моих апартаментов долбит чей-то пудовый кулак:
- Я попозже зайду, - орет незнакомец. – Меня хозяйка послала к вам, лампочки поменять нужно. Вы кликнете меня, как освободитесь.
Хозяйка, лампочки… я дома?
Дрожащими пальцами открываю дверь, ведущую в комнату, и вижу пыльный чемодан, и день, клонящийся к вечеру.
- Зеркало! – хриплю, и несусь к шкафу, а затем гляжу в свое отражение. Притрагиваюсь пальцами к шее, и мне мерещится красная полоса от ошейника.
Моргаю пару раз, и вглядываюсь еще раз: кожа чистая, никаких следов.
Было?
Не было?
Скольжу пальцами по прохладной поверхности зеркала, стараюсь разглядеть в нем… что именно?
Сама не знаю, и от этого безумно горько.
Смеюсь нервно, выплескивая накопившийся стресс: это ведь и правда солнечный удар был! Ну какая к черту Ада? Какой двойник? Какой, мать его, другой мир?
И Финн…
Пожалуй, мне жаль лишь того, что Финн оказался моей галлюцинацией.
Иду к чемодану, и достаю чуть мятые вещи. Пора одеваться, и знакомиться с новым городом.
