– Тут всё ясно, – медленно кивнула Олеша. Она присела, чтобы засунуть в мешок свой плащ и подняла на меня глаза. – У тебя есть мысли, где можно на ночь остановиться?
Во время поездки мы несколько раз пытались обсуждать свои дальнейшие планы, и если с моей задачей всё было прозрачно – любыми способами поступить в магическое училище, – то Оле явно маялась в сомнениях. Впрочем, первым пунктом программы всё равно остаётся найти способ заработать на учёбу, а ей деньги нужны не меньше моего.
– Пока не знаю. Что-нибудь придумаем. Я же всё-таки ведьма.
Разобравшись с сумками и убедившись, что запасы наши подошли к концу, мы отправились на поиски еды. Это оказалось несложно: нос щекотал слабый запах свежей выпечки и, оглядевшись, буквально в двадцати шагах мы обнаружили покачивающийся на ветру указатель «Пироговая». И до того заманчиво пахло, что мы не сомневались ни мгновения, прежде чем юркнуть меж двух неказистых каменных домов в три этажа.
Пройдя по узкому переулочку, где с трудом могли разминуться два человека, мы оказались на чуть более широкой улице, а там прямо на нас смотрел строгий дом из серого кирпича с торжественно открытой массивной дверью. За ней, в хорошо освещённом зале, виднелись полки, уставленные хлебом и пирогами. Над дверью красовалась уже знакомая надпись, аккуратно вырезанная из дерева. Пироговая всем своим видом настаивала: непременно заходите, и прямо сейчас!
Мы послушались. У Оле аж глаза засверкали от обилия разных булок, пирогов, блинов и коржиков. На любой вкус! И с мясом, и с ягодами, и с овощами, и даже с фруктами. Среди них встречались порой совершенно незнакомые мне названия. Вот что значит – столица.
– Подскажите, где путникам можно сходить по нужде? – тихо спросила Оле хозяйку, закинув в свою сумку три огромных пирога с картошкой и свежий, ещё горячий, хлеб.
– Так ить дом кругом обойдите, – ответила добродушная толстушка за прилавком, – а там чуть во двор, за малиной и найдёте домишко-то.
Оле горячо поблагодарила её и, предложив мне подождать на углу, скрылась за кирпичной стеной.
Я спорить не стала. Присела на оставленный кем-то кусок бревна и собралась уже получить удовольствие от любимых пирогов с черникой, как в тишине пустой улицы услышала странные звуки. Вроде как женский короткий вскрик, потом тишина, снова вскрик – и мужской гогот. Пирожок так и остановился на полпути до рта, а в моих висках тем временем яростно заколотились вены. Что, если девушка в опасности? Может, стоит вмешаться? Но не подвергну ли я опасности себя? Наверное, надо дождаться Оле, вдвоём всё одно не так страшно. С другой стороны, ожидание может дорого обойтись девушке. В конце концов, может, там всё в порядке, и просто свойские разборки какие-то? Нет, хотя бы взглянуть, что происходит, определённо надо. А потом, если что, и в булочной помощи попросить можно, и на всю улицу поорать... и Оле дождаться, в конце концов.
Уложив в сумку пироги, я накинула на плечи и голову чёрный ведьмовской плащ и мелкими шажками, на носочках побежала вдоль стены туда, откуда доносился мужской смех. Голосов было несколько, но точно определить их количество на слух не удавалось. Женские вскрики прекратились, но по мере приближения к цели, я всё явственнее различала приглушённое мычание: видимо, ей закрыли рот. Мужские голоса то становились громче, то шикали друг на друга и затихали. Когда звуки оказались совсем близко, я прикусила губу, пытаясь успокоить заходящееся в панике сердце, напомнила себе: «Ты – ведьма», – и заглянула в переулок. Там был тупик: по бокам – стены без единого проёма, а впереди явно не жилой дом.
Мужчин оказалось всего двое. Ну, как мужчин... Готова спорить, на поверку даже я оказалась бы старше. Вроде уже и не подростки, но волос на груди пока явно не ахти как много. Один из них прижимал голову девушки к карнизу заколоченного окна, так что она стояла, наклонившись, при этом руки её были связаны за спиной каким-то то ли шарфом, то ли платком, так что она с трудом удерживала равновесие, а второй в это время уже закинул юбку ей же на спину и собирался спускать штаны.
У меня на какое-то время спёрло дыхание. Вмешиваться было страшно, но и отвести взгляда от происходящего я тоже не могла. Стоящий позади жертвы парень несколько секунд подёргал рукой на уровне чуть ниже пояса и что-то сказал второму. Тот хохотнул. Девушка замычала громче. Второй дёрнул её голову, прижав к поверхности носом. Первый плюнул на ладонь и через пару секунд приступил бы к делу, но тут я не выдержала. Не по собственной воле, а руководствуясь каким-то инстинктом, внезапно взорвавшейся внутри злостью, решительно зашагала в их сторону и, запахивая плащ, яростно рявкнула:
– Вы какого чёрта тут творите, ублюдки?! Совсем страх потеряли, а?!
Парни обернулись ко мне, переглянулись и обменялись мыслями, корча друг другу гримасы, смысл которых от меня ускользал. Одно было понятно: страшно им не стало. Первый показал на меня пальцем и подмигнул второму. Тот ухмыльнулся и кивнул. Тогда я опустила голову так, чтобы смотреть на них исподлобья, старательно засверкала глазами (очень надеюсь, что они в тот момент сверкали) и, шагая прямо на них, начала медленно, низким голосом, говорить:
– Перед вами потомственная ведьма. Вы слышали, на чтомы способны, если невовремя потревожить?.. Я только сейчас вызывала демона, который изводит людей, медленно, незаметно сводя их с ума, заставляя каждую ночь видеть кошмары, и пугаться собственной тени. Поверьте мне, если вы сейчас же не отпустите девушку и не сделаете отсюда ноги, этот демон займётся в первую очередь именно вами.
По мере того, как я подходила ближе, парни постепенно менялись в лице. И когда оставалось уже всего несколько шагов они были совсем белыми. Первый быстро натянул штаны, и уже через несколько секунд их обоих след простыл. Я даже удивлённо обернулась им вслед: конечно, выступление должно было возыметь эффект, но чтоб настолько... В мои планы входило только немного отвлечь от девушки, чтобы та смогла хотя бы вырваться.
Вспомнив про жертву, я обернулась. Она прислонилась спиной к стене и медленно сползла вниз, опустившись на корточки, да так и заплакала. Совсем девочка, лет тринадцать, она была в лёгком белом платьице, которое теперь всё сияло черными пятнами сажи. Я присела перед ней и принялась развязывать ей рот. Они даже не нашли для этой цели чистого платка, какую-то грязную тряпку намотали...
– Всё в порядке. Они ушли, и вряд ли теперь вернутся. Пойдём, я провожу тебя домой.
– Мы проводим, – раздался сзади голос Оле. – Что здесь произошло, не объясните?
– Слава богу, ничего не произошло... Подонки какие-то тут разгулялись, собак бы на них натравить... Ты как нас нашла?
– Да вас сложно было не найти. Эти двое отсюда вылетели, как ошпаренные, только пятки сверкали. А твой мешок остался лежать там, на углу. Я и... сложила один плюс один.
С тяжёлым вздохом я поднялась на ноги. Девчушка смотрела на нас красными от слёз глазами.
– Давай, пойдём скорей отсюда, вдруг вернуться надумают, – протянула ей руку.
– Простите, госпожа ведьма, – сиплым голосом едва слышно ответила она. – Не могли бы вы развязать мне руки?..
Олеша меня опередила и, ловко освободив жертву, подняла её на ноги. Та поправила юбки и, всё ещё продолжая всхлипывать, утёрла слёзы тыльной стороной ладони.
– Спасибо, – сказала она и заглянула мне прямо в глаза. – Не знаю, чем я могу отблагодарить вас... спасибо.
– Ничем не надо, – смущённо улыбнулась я, отходя чуть в сторонку. – Я сделала то, что должна была.
– Если вдруг что-то... найдите меня в таверне «Толстяк» на пересечении улиц Длинной и Кузнечной. Это здесь недалеко, три квартала туда и потом еще пять или шесть налево.
Она ткнула пальцем в неопределённом направлении, быстро присела пару раз в небольшом поклоне, подхватила юбку и убежала.
– Ну дела, – покачала Оле головой. – Полагаю, нам тоже стоит убираться отсюда, местечко не самое приветливое.
