покормил завтраком, и мы пошли на речку рыбу ловить.
– Рыбу? – Криспин чуть не подавился крепким рыбным бульоном, который лакей подал ему вместе с пирожками.
– Мы познакомились, – пожал плечами мальчишка, – господину магу стало интересно, как я отдыхаю, вот я ему снасти и показал!
– Снасти? – заинтересовался огневик. Он не любил воду и на рыбалку никогда не ходил, но слово слышал.
– У меня на берегу припрятаны, – улыбнулся Гартер. – Господин маг на удочки посмотрел, поморщился, леску с них смотал и такую штуку сделал, что рыба сама выпрыгивала в корзину! А если мелкая или костлявая – сама обратно в реку ныряла!
– А куда Раймонд эту штуку девал потом? – ровным тоном спросила Агата. Вообще, ведьме, точно молодой матери, хотелось схватиться за голову и застонать. Ну как она могла подумать, что простой деревенский мальчишка уследит за магом? И когда артефактор начал разборчиво говорить? Последние дни он только стонал или тихонько напевал амарастанские песни!
– Да в корзине осталась, – простодушно ответил Гартер, – я все на кухню отнес!
Ведьма немедля побежала на кухню и успела выудить артефакт из корзинки с рыбой, которую уже почти дочистила кухарка. Моток лески с несколькими бусинками из карманов артефактора – и готовый манок для рыбы! Да еще и сортирующий!
Припрятав новое изделие «сыночка» в медную шкатулку, Агата вернулась за стол и доела уху. Улов и вправду получился знатным – кухарка обещала на ужин рыбный пирог, а на завтрак икорник! Однако за Раймондом теперь нужно не просто присматривать – ему необходимо подбрасывать идеи для новых артефактов и желательно контролировать результат.
Вздохнув, Агата попросила подростка после обеда отвести мага в сад:
– Там можно погулять по дорожкам, посидеть в тени. Если господин маг устанет – отведи его в дом отдохнуть.
– Все понял, госпожа ведьма!
После обеда Криспин позвал Агату на разговор и сообщил любопытные новости:
– Я тут с садовником потолковал, пока знаки искал. Сам и половины бы не нашел. Так вот. Местные жители весьма ждали приезда ведьмы!
– У них нет лекаря? – удивилась Агата. Она привыкла к тому, что ведьм, травниц и знахарок скопом записывают в скорую медицинскую помощь.
– Не в этом дело! Лекари есть, – мотнул головой маг и перешел на шепот: – Здесь ведьма отвечает за плодородие местных земель!
– Каким образом? – изумилась Агата. Она-то знала, что далеко не каждая ее сестра по дару умеет положительно влиять на урожай.
– А пойдем, покажу! – огневик вытащил ведьму в сад, к ближайшему охранному знаку. – Видишь?
Агата только вздохнула:
– Вижу! Только я сегодня уже дом в порядок привела, сил совсем мало! А вообще любопытная штука! Как это они такой узор сплести догадались?
Внешний контур знака был выложен диким камнем. Этот контур с утра напитал де Лэйн. А вот внутри знака, в кругу из красного кирпича красовалась уже ведьмовская руна плодородия, усиленная внешним контуром. И напитывать эту руну предстояло Агате. Покружив вокруг знака, ведьма вздохнула и вынула свой рабочий кинжал, чтобы поранить руку. Криспин попытался ее остановить:
– Эй, кровью-то зачем?
– Затем, – криво усмехнулась ведьма, роняя на знак рубиновые капли, – плодородие требует жертвы. Я, конечно, могу тут курицу прирезать или, там, пучок колосьев возложить, но сначала нужно эти знаки привязать ко мне.
Маг только вздохнул сочувственно – ему и самому пришлось потратить немало крови на эти символы.
Недели через две жизнь мага и ведьмы в поместье вошла в колею. Они вставали вместе с солнцем, завтракали на веранде, наслаждаясь травяным чаем, теплыми булочками и свежими сливками. К последнему глотку чая приходили экономка и дворецкий – обсудить планы на день.
У мистера Капеппера – дворецкого – нашелся и план поместья, и карта земель, и длинный список дел, куда требовалось приложить умелую магическую руку.
– Ваша светлость, – начинал он издалека, – гончары сегодня новую печь поставили, недели две сохнуть будет, а госпоже нужны новые горшочки для снадобий… – Тут следовал печальный вздох, Агата сдержанно хихикала, а Криспин, насупившись, отвечал:
– Понятно, просушить печь, записывайте.
Довольный дворецкий делал пометку и так же неспешно переходил к следующему вопросу:
– Кирпич для нового погреба прислали сырой, надо бы с поставщиком поговорить…
– Поговорю, – хмыкал огневик. – Что еще?
– Кузнец просил о помощи, ваша светлость, ворота в починку взял и говорит, они в магическом огне закалены, тигель не берет…
– Понял, заглянем после обеда!
Кузню де Лэйн любил и в помощи местному мастеру молота и железа никогда не отказывал, а порой и сам что-то мастерил, поглядывая на медленно приходящего в себя Раймонда.
Как только дворецкий со своим списком удалялся, к Агате подступала экономка. Миссис Плис уточняла, что новые владельцы «Дубков» желают съесть на обед и ужин, будут ли гости, и какую комнату приготовить госпоже для приема страждущих. Да, соседи дали новичкам три дня на обустройство, а после потянулись в усадьбу с просьбами о помощи.
Де Лэйн их особенно своим вниманием не баловал – быстро понял, что хитровыделанные помещики желают просто сэкономить на дорогостоящих услугах мага, обратившись к нему «по-соседски». А вот ведьме приходилось принимать почти всех. Шли, казалось, с пустяками – то сыпь появилась, то живот заболел, а то и просто сон дурной приснился. Агата, имеющая уже обширный опыт ведьмовской практики, знала, что порой такие вот «мелочи» могут стать предвестником серьезных заболеваний, и в помощи не отказывала.
Небольшая лаборатория быстро разрослась на пару соседних комнат, чердак и подвал, ведь травы нужно было где-то сушить, да и готовые снадобья требовали определенных условий хранения. Плюс запасать крапивное и конопляное полотно на магические повязки. Нередко хозяйка дома вламывалась на кухню – чтобы испечь особый хлеб или смешать мазь из тех ингредиентов, которых не было в ее комнатах.
Агате нравился этот дом, еще прежняя хозяйка поставила на кухне отдельную печь и отдельный столик для своих дел. И все бы хорошо, да только каждое утро начиналось с чертыхания де Лэйна. Каждый вечер огневик уходил в свою спальню и запирал двери. Каждый вечер исполнительный и добродушный мальчишка Гартер укладывал Раймонда в постель и отчитывался дворецкому перед уходом:
– Господин маг спит!
И каждое утро мужчины просыпались в постели ведьмы. Крепко обнимая ее с двух сторон!
Пока это удавалось сохранить в тайне – благо уж полог поставить и Криспин умел, но сколько еще им будет везти? Ладно де Лэйн – его тут мужем и господином почитают, но Раймонд? Артефактор каждый день делал два-три артефакта – простеньких, почти детских, но так ладно сработанных, что и огневик понимал, сколько сил и умения вложено в очередную «безделушку».
Пока маг и ведьма прятали эти «пустячки», отговариваясь перед столичным начальством тем, что сменивший имя привыкает к новому месту. Но оба понимали – еще чуть-чуть, и от Раймонда потребуют плату за спасение от амарастанских вельмож. Новые хитрые штучки, шпионские приспособления, украшения, способные определить яд… А ведь артефактор эмоционально был сейчас подобен ребенку – наивному, доверчивому. Задурят ему голову, заставят творить опасные «игрушки», а через год-два он повзрослеет и сорвется! Для того ли его спасали? Отнимали у черных проклятий и смерти?
С такими мыслями огневик и ведьма искали выход и совершенно случайно – нашли!
В один из дней Раймонд устроил в поместье суету – пробрался в прачечную, восхитился мыльными пузырями, которые выдувал сынишка одной из прачек, и создал артефакт, пускающий сотни, тысячи пузырей! Напуганные прачки распахнули двери мыльни, и вся эта радужная красота вылетела наружу! Агата и Криспин прибежали с разных концов поместья и попытались это безобразие остановить, но тут выяснилось, что артефактор «немного улучшил» формулу, и теперь мыльные пузыри летали всюду, приземлялись на траву, деревья и крыши и… не лопались! Целый мир огромных и ярких мыльных пузырей!
Ведьма пыталась эти летучие шары заговорить, огневик – взорвать, но все было напрасно! Артефакт выдавал все новые и новые шары. Взмыленные слуги носились вокруг, сшибая шарики палками и тряпками, но так борьбу можно было вести до следующего утра. Внезапно откуда-то подул легкий ветерок
