тебе. Могли бы просто посидеть на кухне, а графу сказали бы, что ты нас выгнала и не пропустила в комнату. Угадай, кому бы он поверил? Той, кто только два дня назад появилась здесь или же верных слугам, которые верно служат уже больше десяти лет? Граф Лафрод даже не будет слушать твои отговорки!
На секунду засомневалась, а вдруг она права? Граф вряд ли поверит мне. Он же перед своим уходом приказал мне не мешать горничным. И если сейчас выгоню их, то это только сильнее может разозлить его. А что тогда? Не удивлюсь, если он захочет меня наказать за такую вот строптивость и непослушание.
Но с другой стороны… Я же теперь законнорождённая дочь! Обычные слуги не имеют права — вот так относиться ко мне. о, что они считают меня ниже по статусу, не позволяет им оскорблять меня. Если хотят прислуживать Фелиции, то пусть к ней и идут.
— Оглохла что — ли?
Ехидным голосом спросила горничная и попыталась взять меня за руку. Но я успела влепить ей пощечину. Девушка вскрикнула и упала на пол. Дрожащей ладонью схватилась за покрасневшую и опухшую щеку.
— Ты спятила? — недовольно закричала она. — Я всё расскажу графу!
К ней подбежали другие горничные и помогли подняться ей. Злобно посмотрели на меня, а пострадавшая от моей руки горничная вовсе пыталась убить меня своим взглядом.
— Не «ты», а госпожа! Законнорождённая наследница графского рода! — рявкнула на них и те отошли от меня подальше. Нужно их поставить на место. Иначе такие издевательства продолжатся. И не удивлюсь, что к ним бы присоединилась Фелиция и её мать. — То, что вы считаете меня здесь лишней, не даёт вам права осуждать и оскорблять меня. Вы горничные в этом особняке, и вы должны молча выполнять свою работу. Это ваша работа и вам за это платят. Хотите изуродовать меня в этом кипятке? Вы представляете, что будет с вами, когда граф узнает об этом? Вас даже ваша распрекрасная принцесса Фелиция не сможет спасти от казни.
— Н — нет… Мы не хотим этого… — замотали головами горничные. — Мы сейчас всё исправим леди Аделаида.
Они быстро разбежались по ванной комнате. Одна отрегулировала температуру воды с помощью каких — то кристаллов, вторая начала подготавливать бутылочки и скляночки. Да их не меньше двадцати штук! Зачем столько много? Я же не настолько грязная, чтобы меня мыть по несколько раз.
Остальные две горничные принесли новую сорочку и несколько простынь. Все девушки старались не смотреть мне в глаза. Ну что ж… Теперь они будут или хорошо выполнять свою работу, или попытаются утопить меня в этой огромной ванной…
— Великий граф приказал нам искупать вас, привести вашу кожу и волосы в королевский вид. — опустив голову, сказала одна из горничных снимая с меня ночную сорочку. — Ваша кожа несмотря на прошлую жизнь должна стать бархатистой, а волосы обязаны сиять подобно шёлку.
Ох, знала бы я к чему она всё это говорит… Три часа… Я просидела в воде целую вечность! И думала, что сойду с ума!
Мою кожу растирали разными по жесткости тканями и маслами. Использовали нескольких разных жидких мыл, пен и зелий. Массировали голову, тело и ноги. И нет бы мне расслабиться… Но они так сильно и больно всё это делали, что мне иногда кричать от боли хотелось! Но я не понимала — специально они или нет?
Я им говорила, что мне больно, но они просили потерпеть. И через несколько минут всё равно начинали заново надавливать на болезненные точки. Кожа уже покраснели, а они всё равно продолжали тереть. Да тут кожа будет не бархатистой, а шершавой…
— Боги! — крикнула служанка, когда смыла с моих волос вонючее зелье, которое пробыло на моих волосах больше двух часов. — У вас седые волосы?
— Ты точно те зелья смешала? — перепугались горничные и забегали по комнате. — Может эта была краска?
— Нет! Я смешала всё как прописал лекарь! — со слезами на глазах закричала девушка. — Леди Аделаида, что же делать? Ваши волосы… Они испорчены…
— Что же нам делать?! — забеспокоились горничные перебирая склянки. — Три часа насмарку. Если граф увидит ЭТО! То он нас выгонит.
Взяла прядь своих серебряных волос и посмотрела на них. Значит то зелье полностью смыла чёрную краску. Задумалась. Нельзя, чтобы они узнали, что это мои настоящий цвет волос.
— У вас есть краска? — спросила их. — У меня светлые волосы как у гр… Отца. Думаю, что никто не заметит, если они будут покрашены. Всё равно моя семья видела меня только с чёрными волосами. А про этот инцидент мы все забудем.
— Госпожа, так и сделаем! — радостно защебетали горничные. — У нас как раз остался последняя баночка с краской.
* * *
Смотреть на себя со светлыми волосами было непривычно. Всё же я большую часть своей сознательной жизни прожила с тёмными волосами, поэтому сейчас трудно привыкнуть к своему новому цвету. Если так подумать… То в детстве у меня как раз и был примерно такой оттенок: тёплый, словно солнечные лучи летнего солнышка. А потом уже стали белоснежными, как первый снег в морозный день.
— Госпожа, не двигайтесь! — шикнула на меня горничная, которая пыталась заплести мои непослушные густые волосы. — А то снова переделывать придётся.
Тяжело вдохнула и попыталась не шевелиться. И аристократки так каждый день часами перед зеркалом стоят? Также пол жизни может пройти… Три часа ванной, потом ещё два часа за выбором нужного платья и украшений. И для чего? Чтобы просто поужинать с «семьей»?
Меня одели в поистине королевское платье… Темно — синий шёлк, красивая золотая вышивка и вставки из белого кружева. Я впервые за свою жизнь надела что — то настолько дорогое. Корсетом подчеркнули мою узкую талию, поэтому ткань струилась вниз красивыми складками, а бархатная подкладка приятно касалось кожи.
Дышать это платье не позволяло… Мне даже повернуться в сторону во всём в этом одеяние сложно, что говорить про предстоящий ужин? Да в меня даже ложка супа не влезет. Корсет затянули так, что каждый вдох обжигает лёгкие. Неужели мне придётся такой каждый день терпеть?
Надо сбежать отсюда… Я привыкла к свободе! А тут я пробыла всего лишь несколько дней, а уже чувствую себя запертой в железной клетке, как невольная птица, которую поймали ради развлечения господ. Что меня ждёт здесь? Сначала круглые сутки учеба, потом, если король даст согласие, отбор, а там свадьба за старого барона или графа? Нет! Я никогда не соглашусь на это.
Ещё и Ямиль
