летнее венчание. Ордену и городу нужна невеста!
Гул голосов смолкает стремительно, на зал обрушивается гробовая тишина. Толпа раздается в стороны, образуя вокруг мужика в балахоне (монах? священник?) пустой круг.
Судья странно пучит глаза и начинает кашлять.
— Но… как же. У вас должна быть жрица… — бормочет он.
Определенно суровый и важный его честь побаивается мужика в балахоне.
— Младшая жрица Ифигения вчера погибла, — скорбно отвечает обалахоненный мужик, и я понимаю на кого он похож. Сенатор Палпатин в молодости. — Нелепая и трагичная случайность, которая оставила всех нас совершенно беззащитными.
Толпа откликается на эту новость дружным: “Ах-х-х…”. Теперь зрители пялятся на меня с болезненной жадностью. Все, кроме Фицбрука. С его лица не сходит выражение недоумения. Того недоумения, что сама сейчас ощущаю.
Кажется, в этом зале только мы с лордом и не в курсе подоплеки происходящего.
— Но… — судья кашляет, вытирает лысину несвежим платком. — Невестой может стать только знатная горожанка, а подсудимая даже не гражданка Эндалии.
— Я готов удочерить ее, ваша честь.
Что?!
— Требуется только согласие самой девушки, — безмятежно продолжает Палпатин.
— Да, это выход — соглашается судья. — Даяна Кови, ты согласна?
Весь зал оборачивается ко мне. Я стою, чувствуя себя на редкость по-идиотски. Что ответить? О чем они вообще?
— Согласна на что?
Судья недовольно морщится, но снисходит до пояснений:
— Орден выкупит тебя с каторги. Выплатит долги и даст гражданство.
Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Что я должна сделать взамен?
— Ты примешь посвящение и станешь невестой.
— Чьей невестой?
— Хватит, — раздраженно вмешивается Палпатин. — Мы теряем время. Ты согласна или нет?
— Как я могу согласиться непонятно на что? Можно хотя бы немного узнать про будущего супруга?
Из-под опущенного капюшона вырывается рык.
— Не будет никакого супруга, глупая девчонка. Невеста моря — символическая роль на ежегодном празднике. Это великая честь. Ты согласна или нет?
Ага, “честь”. Пусть другим вешает лапшу на уши. Что-то не вижу тут толпы девиц, мечтающих походить в невестах.
— Нет, пока не узнаю все детали. В чем подвох?
— Ваша честь, — подает голос Бурджас. — Очевидно, что девушка против. Пусть Орден объявит отбор, и выберет невесту среди горожанок, как всегда. А я займусь перевоспитанием преступницы…
Зал обрушивает на него волну народного гнева. Звучат крики “Позор”, улюлюканье и едкие злые слова:
— Зажравшийся мерзавец…
— Конечно, своих дочерей у него нет! На чужих плевать…
— А стерва-то не промах. Сразу сообразила, что лучше перед хозяином ноги раздвигать…
— Итак, Даяна Кови, ты отказываешься принять гражданство Эндалии и связать себя родственными узами с магистром Пилором? — торжественно вопрошает судья.
— Нет! Просто хочу понять, что меня ждет!
— Да или нет?! — напирает судья. — Ну же!
Ухмылка на круглой роже Бурджаса становится шире. Стискиваю кулаки. Что может быть хуже, чем оказаться в полной власти подобного мерзавца?
Будь, что будет.
— Да! Я согласна!
Чувствую, что еще пожалею об этом.
Глава 9. Сюрприз от миллиардера
Заботы об инквизиторе я полностью переложила на Наилю.
Девочку все равно разрывает от благодарности, так пусть выкажет ее своему спасителю. Сама я стараюсь даже не появляться лишний раз рядом с его комнатой.
Официально у меня просто нет времени (что истинная правда), но настоящая причина в другом. Я не хочу видеть Роя.
Нет, никаких обид. Все понимаю. Задача инквизитора — ловить и давить таких, как я. Ненависть к попаданцам у Роя в прошивке.
Но я тоже живой человек, хоть и диббук. У меня тоже, мать его, есть чувства. И без того погано, что приходится врать, скрываться от всех, постоянно следить за речью, чтобы не выдать себя случайной оговоркой. Насколько проще с Тайбергом, Катрин, даже Аншлером…
Кстати, об Аншлере. Незаметно подкрался срок нашего еженедельного свидания.
Я прихожу на него невыспавшаяся и злая после бессонной ночи в лаборатории. Катрин мне явно послали боги — монашка охотно согласилась взять на себя флигель. Но пока не идет ремонт мне придется работать за двоих.
Вот и вкалывала всю ночь, чтобы освободить день и без помех развлекать его миллиардершерство.
Аншлер встречает меня на том же балконе. Насмешливо щурится, изучая мое лицо.
— У вас синяки под глазами. Плохо спалось?
— Хорошо работалось. Мыло само себя не сварит.
Он приподнимает бровь в показушном изумлении.
— Неужели настолько большой спрос?
— А то вы сами не знаете? — от усталости не хватает терпения на политесы. — Готова спорить: вам известно о финансовых делах моей компании больше, чем мне самой.
— Не без этого, — усмехается миллиардер. — Как тебе проблемы с поставками?
— Нормально, я справлюсь… — я вздрагиваю, охваченная внезапным подозрением. — Это ведь ты? Ты это подстроил!
Полуэльф морщится.
— Угу, и шторм в Южном море тоже я? Лестно, но вы переоцениваете мои силы, леди.
— Шепнуть пару слов тому сволочному гному тебе вполне по силам.
— В этом не было нужды. Старина Давви пятой точкой чует, где поживиться, — Аншлер вздыхает. — Не оскорбляй меня, Даяна. Я дал слово и держу его.
— Хочешь сказать, что это просто совпадение?
Миллиардер разводит руками:
— В деловом мире случается и не такое. Твоя продукция произвела фурор, а я не единственный в этой стране, кто умеет чуять деньги. Готовься. Желающих подмять твой бизнес будет все больше с каждым днем.
Мда… безрадостные перспективы.
— Но я мог бы помочь, — небрежно замечает полуэльф. — Скажем, подогнать поставки из столицы.
— А что взамен?
— Ты знаешь чего я хочу.
Ха-ха. Три раза.
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
— Дело твое, — он протягивает руку. — Готова к приключению?
Сдергиваю перчатку, касаюсь его ладони и громада дирижабля возникает из ниоткуда, заслоняя полнеба. Никогда к такому не привыкну.
— Куда мы сегодня? Снова обед в воздухе?
— Фи, ненавижу повторяться. Сегодня я подготовил кое-что особенное.
Дирижабль отчаливает от башни и плывет по воздуху в сторону моря. Однако на этот раз у меня нет возможности сидеть любоваться видами. Аншлер тянет меня вглубь воздушного дома.
— Пойдем. Тебя ждет сюрприз.
— В последнее время у меня нервный тик от сюрпризов.
Он смеется.
Мы поднимаемся по лесенке и заходим в одну из гостевых спален — на дирижабле их не меньше полудюжины.
