— Спустись и поговори со мной у вентиляционного отверстия, — сказала я, сдвигая бедра, чтобы поудобнее устроиться на полу.
— Ты хочешь смотреть мне в глаза, пока мечтаешь обо мне? — поддразнил Рори, но я все равно слышала, как он вылезает из своей койки.
Я раздраженно выдохнула. Эти дразнилки быстро надоели. Я больше не была для него маленькой девочкой, которую можно толкать и высмеивать. Я Розали Оскура, и я никому не позволяла выставлять себя на посмешище.
— Тебе нужно взять себя в руки, Роари, — пробормотала я. — Если ты всерьез думаешь, что я похожа на маленького щенка, которого ты толкал и высмеивал, то ты ошибаешься.
Роари перебрался на другую сторону решетки, лег и посмотрел на меня с ухмылкой на губах. Сквозь маленькие отверстия, при выключенном свете, было трудно что-либо разглядеть, но я могла видеть его гриву длинных темных волос, спадающих вокруг него, и озорной взгляд его глаз, от которого я когда-то теряла голову, когда мне было четырнадцать.
— Готова ли ты посвятить меня в свои коварные планы? — тихо спросил он, стремясь сохранить конфиденциальность нашего разговора.
— Они тебя не касаются, — легкомысленно ответила я. Хотя это было неправдой. Если я собиралась успешно сбежать из этого места, то мне нужен был он, и я была намерена забрать его с собой, когда буду уходить.
Не в последнюю очередь потому, что это была моя вина в том, что он оказался здесь, не то чтобы он когда-либо признавался в этом. Но в глубине души я знала, что это правда. Данте сказал мне остаться в тот день, но я отказалась, и из-за меня все пошло прахом. Рори не поймали бы, если бы он не защищал меня, и когда его увозили, я поклялась, что обязательно вытащу его из этого места. Я довольно поздно приступила к выполнению своего обещания, но за последние десять лет не проходило и дня, чтобы я не думала об этом.
Но было кое-что, что я должна была сделать до того, как мне придется привлечь его к своим планам, и я была рада заставить Львиного bastardo17 попотеть, пока я работала над этим. Он заслужил немного пыток за те годы, которые подарил мне. Я провела слишком много ночей, мечтая о том дне, когда он перестанет смотреть на меня, как на маленького ребенка, и поймет, что я идеально подхожу ему. И даже сейчас, когда я уже давно покончила со своими детскими фантазиями, он все еще смотрел на меня так же. Как будто я была каким-то ребенком idiota18, который цеплялся за его лодыжки. Stronzo19.
Я поджала губы, размышляя о том, что мне нужно сделать для осуществления своих планов, как только меня выпустят из этой камеры на ночь. Во-первых, и это самое главное, мне нужно было найти Сина Уайлдера. Все-таки именно он был тем, кого я пришла вытаскивать отсюда. По словам моего контакта, Джерома, его слишком долго держали в изоляции, хотя он не мог сказать мне, что такого он сделал, чтобы заслужить такое суровое наказание. Изоляция была тяжела для любого фейри, но для такого Ордена, как его, это было практически пыткой…
— Я имел в виду то, что сказал прошлой ночью, Роза, — вздохнул Роари, возвращая мое внимание к нему. — Это место пережевывает таких милых крошек, как ты, и выплевывает обратно. Я вижу, что ты изменилась, что ты стала сильнее, чем раньше, жестче, но не стоит недооценивать это место. Даже те, кто с виду дружелюбны, будут за чем-то охотиться. Даже если они будут радоваться твоей славе и купаться в ее сиянии. Здесь ничто не достается бесплатно. Все имеет свою цену…
— И какую цену заплатил ты, Роари? — спросила я, прикоснувшись пальцами к металлической решетке, так как почувствовала, что он о чем-то умалчивает.
Он долго смотрел на меня сквозь маленькие отверстия, а потом поднял руку и тоже прижал ее к решетке. Кончики его пальцев коснулись моих сквозь крошечные щели в металле, и мое чертово сердце подпрыгнуло от его прикосновения, как это бывало, когда мне было четырнадцать лет. Не то чтобы я позволяла себе это показать.
— Я заплатил больше, чем ты можешь себе представить, — вздохнул он в конце концов.
Прежде чем я успела что-то сказать в ответ, раздался громкий звонок, и я замерла, оглядываясь вокруг, гадая, что бы это значило.
— Нас скоро выпустят отсюда? — с надеждой спросила я.
— Пока нет. Этот звук означает, что в блоке находятся охранники. Они проведут подсчет, прежде чем нас выпустят, хотя для этого еще рановато.
Шаги загрохотали по металлической лестнице снаружи, и Роари улыбнулся мне, прежде чем отодвинуться от решетки и подняться на ноги.
Я последовала его примеру, опустилась на койку и села спиной к стене, ожидая прибытия охранников.
Мой взгляд зацепился за Плунжера на дальней стороне блока, когда он начал делать приседания своей волосатой задницей в направлении двери.
Я поборола желание блевануть и быстро отвела взгляд.
— Где Двенадцать? — раздался глубокий голос откуда-то с нижнего этажа, и я повернула голову в сторону двери. Голос был подозрительно похож на того засранца-охранника, который вчера обжег меня.
— Звучит так, будто ты отправляешься на встречу с Начальницей, маленький щенок, — пробормотал Роари.
— Правда? Дай мне только надеть диадему и попрактиковаться в реверансах, — ответила я.
Он фыркнул от смеха, когда по лестнице загрохотали шаги стражников — какой-то трусливый фейри выдал им мое местонахождение. Я повернулась в кровати, откинулась на матрас и заложила руки под голову, закрыв глаза, притворяясь спящей.
В конце концов, шаги охранников становились все ближе и ближе, пока не остановились возле моей камеры.
— Как, черт возьми, такая маленькая штучка, как она, смогла урвать себе камеру на верхнем этаже? — негромко спросил Гастингс, в голосе которого определенно звучало удивление.
Уголок моего рта дернулся в улыбке.
— Я номер двенадцать, — сказала я, не открывая глаз. — Это камера номер двенадцать, я решила, что она предназначена для меня, поэтому выгнала Дракона, ragazzo del coro. — Мальчик из хора.
— Не дай ее привлекательности обмануть тебя, Гастингс, — прорычал Кейн. — Она каменная, холодная убийца. Вставай, Двенадцать, ты идешь с нами.
Я резко вздохнула и поднялась на ноги, направляясь к ним, покачивая бедрами. Еще двое охранников стояли дальше по проходу, в готовности помочь вывести меня отсюда, и я усмехнулась им, когда дошла до двери своей камеры.
— Вы действительно считаете меня соблазнительной, офицер Кейн? — спросила я, глядя на него из-под ресниц.
Он чуть не зарычал на меня, и я перевела взгляд на Гастингса, прикусив нижнюю губу, пока смотрела на него.
— Я думаю, что ты чертовски раздражаешь, — прорычал Кейн. — И если ты стремишься провести время в яме, то ты движешься в правильном направлении. Одевайся, Начальница хочет тебя видеть, — он просунул через решетку свежую одежду, и я медленно забрала ее у него.
— Ты собираешься просто стоять и смотреть, как я переодеваюсь? — спросила я, положив одежду на свободную койку над моей.
— Поторопись, или я буду вынужден сделать тебе выговор, — прорычал Кейн, угрожающе сжимая свою электродубинку у бедра.
Я надулась и посмотрела на Гастингса, словно хотела, чтобы он помог мне, но он только пожал плечами, выглядя немного неуверенным и явно не готовым бросить вызов Кейну.
Я повернулась лицом к койке, на которой лежала моя новая одежда, и медленно стянула белую майку через голову, а затем бросила ее на пол. Я спала без лифчика, и прохладный воздух камеры заставил мои соски затвердеть, как только он поцеловал мою кожу.
Затем я сбросила трусики, не предпринимая никаких попыток защитить от них свое тело, и ухмыльнулась про себя, когда Гастингс прочистил горло и отвернулся, как подобает джентльмену.
Однако Кейн не отвернулся, и я повернулась, чтобы посмотреть на него, пока медленно натягивала свою новую одежду. В его взгляде была тьма, которая говорила о том, что он ненавидит меня, но жар, пылавший в его глазах, говорил о том, что он хочет меня.
