побеседуем по пути.
Мы вышли из огромных дверей, прежде чем я сообразила, что надо бы попрощаться с королем и принцем, и зашагали вверх по лестнице, мимо которой я прошла, когда меня вели в зал.
Я на ходу разглядывала узорчатые рожки с пляшущим в них огнем и портреты, висевшие на обитых деревом стенах вперемежку с бронзовыми и серебристыми гобеленами. Всю дорогу Сабрина вела меня под руку и вопреки моим ожиданиям не проронила ни слова, пока мы не достигли верхней лестничной площадки.
Четыре крутых лестничных пролета и короткий холл привели нас к массивной деревянной двери, которую королева, наконец отцепившись от меня, открыла с большим трудом. Я могла бы сделать это с помощью одной лишь мысли, но решила, что ей вряд ли понравится лишнее доказательство того, насколько мы разные.
Засопев от натуги, – аж кудри разлетелись, – Сабрина все-таки распахнула дверь и жестом пригласила меня войти первой. Я неторопливо шагнула внутрь и поняла, что нахожусь в одной из квадратных башен, которые видела, когда подлетала к городу – вероятно, в самой низкой из них, с учетом длины лестницы и размера комнаты.
Эти покои тоже были отделаны в рыжих, бронзовых и золотистых тонах. Посередине комнаты стояла кровать, накрытая узорчатым багряным покрывалом. По обе стороны от нее высились деревянные тумбы, на которых стояли лампы из блестящего рыжеватого металла – зажечь их никто не удосужился.
Ржавые оттенки всколыхнули во мне мрачные мысли.
– Ванная комната прямо за этой дверью, – сказала Сабрина, постучав по косяку, и выдернула меня из мысленного водоворота. – Служанки уже подготовили там все необходимое… – Она окинула взглядом мой наряд, отметила отсутствие багажа. – Я велю им принести еще платьев и ночных сорочек.
Я кивнула, пробормотала «спасибо» и огляделась: голые стены, у одинокого арочного окна – большой золотистый сундук.
– Какой красивый, – сказала я – не молчать же! – и подошла поближе, чтобы рассмотреть резные узоры, которым тот был украшен. Над сундуком явно потрудился мастер. Маленькие золотистые создания, белки и кролики, резвились среди золотистых деревьев. Вне всяких сомнений, это была работа резчика из Синшелла.
– Внутри сундука тебя ждет первая порция вещей для работы.
Я отшатнулась от сундука. И резко обернулась – королева стояла с гордым видом, сложив на груди руки.
– Для работы?
Ее губы чуть изогнулись в улыбке, она вздохнула:
– Дорогая моя, неужели ты думаешь, что мы дали бы приют принцессе-фейри, не будь от нее пользы? Ты ведь уже не так юна, чтобы удивляться тонкостям политических решений.
Щеки вспыхнули, хотя я молила себя не краснеть.
– Что я должна делать? – Наверное, чинить одежду, рисовать картины или ваять керамику.
С королевской улыбки слетела пелена притворства, она стала угрожающей, и до меня внезапно дошло.
– Сын сообщил нам о том, что ты способна вить золото.
Из меня будто воздух вытравили.
– Я… я не… – начала было я. – Я не могу просто…
– Избавь меня от отговорок, принцесса. – Королева подошла к сундуку и открыла его – внутри лежала гора одежды. Я попятилась к кровати. – Наша армия истощена. Да, пока есть отряды, которые нас охраняют, но их мощи не хватит, когда беда явится к нам на порог. А она непременно явится. – Сабрина приосанилась, спокойная и непоколебимая. – Нам нужно больше солдат, а значит, больше денег, наша казна пустеет с каждым месяцем, с каждым кораблем, которому приходится разворачиваться у наших берегов, поскольку торговать с нами – огромный риск.
– Вы… Полагаю, вы кое-чего не понимаете, – сказала я, хотя ее объяснение было вполне логичным. – Я не могу вить золото по команде. Честное слово, это удавалось-то мне всего пару раз. И оба раза – по чистой случайности.
Королева кивнула и, поджав губы, опустила взгляд. Когда она вновь посмотрела на меня и заговорила, голос ее звучал тихо, предостерегающе.
– Тогда я советую вспомнить, как тебе это удалось, и проделать снова. – Я заморгала, глаза защипало от подступивших слез, которые, впрочем, так и не пролились. – И проделать это множество раз, и если ты докажешь, что от тебя есть толк, – она повела костлявым плечом, – вот тогда мы и обсудим бракосочетание.
Она развернулась к двери, и я бросилась за ней следом.
– Нет, прошу вас. Постойте.
Дверь захлопнулась у меня перед носом, запоры щелкнули с другой стороны – я не успела даже схватиться за ручку.
– Не пытайся сбежать. Тебя поймают еще до того, как ты достигнешь стен замка.
Я рухнула на пол возле двери, ужас, словно кол, медленно вошел в мое сердце.
– О, и никаких этих ваших чар. Кроме тех, разумеется, – она тихо усмехнулась, и в этой усмешке зазвенела угроза, – которые нужны, чтобы обеспечивать нас золотом.
Ее шаги по лестнице заглушила моя паника – я задыхалась. Болезненно сглотнув, я оглядела свою комнату. Свой новый дом.
Свою тюрьму.
Закатный свет расплескался по деревянному полу, но вскоре его сменили растущие тени.
Ни лампы на тумбах, ни золотистые рожки на стенах я зажигать не стала.
Я сидела на кровати и разглядывала красивый сундук, пытаясь понять, как за такой короткий срок превратилась в узницу и убийцу. К тому моменту, когда в небо поднялся лунный серп, я пришла к выводу, что такой исход совершенно справедлив, и, вероятно, именно здесь мне и суждено провести свои последние дни.
В багряно-золотой клетке.
Сундук под небольшим арочным окном словно глумился надо мной, своим видом напоминая об обещаниях, сдержать которые я вряд ли могла – равно как и избежать их выполнения. Даже если я смогу призвать силы, чтобы сделать что велено, и вплести золотые нити в одежды, меня все равно отсюда не выпустят.
Мать могла бы послать за мной, но для этого требовалось войско, которого у нас больше не было, а немногим уцелевшим солдатам надлежало защищать наше королевство.
Когда комнату окутал мрак, ко мне, постучавшись, вошла служанка с подносом – тот ходил ходуном у нее в руках. Бледная как полотно девушка пролепетала:
– П-принцесса, здесь ужасно темно.
Не успела она и вздохнуть, как в настенных рожках затанцевало яркое пламя – оно отразилось в ее испуганных голубых глазах. Возможно, чары не помогут мне выбраться отсюда, но пользовалась я ими так же часто, как руками и ногами. Они были частью моей сущности, привычной и жизненно важной как дыхание.
– Поставь поднос на сундук, – процедила я. – Благодарю.
Она повиновалась и мигом выскочила из комнаты, словно пообедать я собиралась ею.
Есть я не стала, но открыла окно над тарелкой с рыбным рагу, а сама плюхнулась на кровать и уставилась в ночное небо.
Звезды все так же мерцали, луна все так же сияла, но у меня возникло чувство, будто и они там, в вышине, насмехаются надо мной – над глупой золотой принцессой, что купилась на уловки врага и навлекла на всех беду.
Утром ко мне явился гость. Открылась дверь, и тут же я распахнула глаза: едва различимый скрип петель и знакомый запах сообщили мне о приходе принца.
– Опал, – прошептал Брон, словно боялся разбудить меня, хоть и увидел, что я на него смотрю. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и потер лицо. – Не знаю, что сказать – могу лишь попросить прощения.
– Ты знал? – спросила я и, сев в постели, откинула волосы с лица. – Ты все это время знал, каковы их планы на мой счет?
Теребя край рубашки, он с опаской шагнул вперед – начищенные сапоги ступили на мягкий рыжий ковер.
– Опал, у тебя есть невероятный дар. Тот, что поможет нам отразить этот кошмар…
– Мама очень рассердится, – тихо кипя от гнева, сказала я.
Принц уловил зашитую в моих словах угрозу и, нервно сглотнув, кивнул.
– Я понимаю, правда, – примирительным тоном сказал он. Я зло взглянула на него и подтянула ноги к себе, поскольку он подошел к кровати и отважился сесть рядом со мной. – Мы поженимся, ладно? И вернем Нодойе ее былое величие, но для этого нам нужна твоя помощь.
– Согласие на брак с тобой – уже достаточная помощь, – не задумываясь, брякнула я и поразилась собственному высокомерию. – Но вы, людишки, никогда не довольствуетесь тем, что у вас уже есть.
Его губы сложились в лукавую улыбку, но темных глаз, которые он не сводил с меня, эта улыбка не коснулась.
– Это так, но поверь мне, если бы я считал, что тебе грозит хоть малейшая опасность, ни за что на это не согласился бы.
