Фрэнки отступила, немного смущённая небрежным прикосновением. Нет, ей было немного неудобно, что это не беспокоило волчицу так, как следовало бы. Зверю обычно не нравилось, когда вторгались в личное пространство, но она, похоже, была не прочь разделить его с Триком.
— Ты довольно тактильный, даже для перевёртыша.
— Ты привыкнешь. Твоя волчица даст знать, если я зайду слишком далеко. Она когда-нибудь всплывала на поверхность?
— Конечно.
— Сколько тебе было, когда это впервые произошло?
— Тринадцать. — И она была напугана до смерти, так как не знала, что делать.
Трика прищурился.
— Скажи, что ты не была одна. — Когда она отвела взгляд, он зарычал. — Никто не должен оставаться один во время первого обращения. Мне жаль, что с тобой так случилось. — И он чувствовал себя дерьмово из-за этого.
Он её пара; и должен был быть там. Если бы она не переехала к Ньюманам, он был бы с ней. Проклятье, этим людям нужно на многое ответить.
— Значит, ты не привыкла находиться рядом с перевёртышами?
— Нет.
— Как твоя волчица чувствует себя рядом со мной? Напугана? Или раздражена?
— Ты ей нравишься.
Он улыбнулся, поскольку отчасти ждал, что её волчица не хочет, чтобы он был рядом.
— Мне нравится, что ты говоришь честно, Фрэнки. Немногие так могут.
Сократив расстояние между ними одним плавным шагом, Трик провёл большими пальцами по её скулам, запоминая каждый изгиб, каждую линию, каждую морщинку и веснушку на её лице.
— Я бы хотел нарисовать тебя.
— Теперь это так называется?
Трик рассмеялся. Его волк от неё в восторге. Она непредсказуемая во всех отношениях.
— Я серьёзно. Мне нравится рисовать. Это расслабляет. Точно так же, как думаю, что создание скульптур расслабляет тебя.
Она сморщила нос.
— Это не расслабляет до умиротворённости.
— Тогда как?
Поскольку в его голосе звучал неподдельный интерес, она ответила:
— Я могу раствориться. Это заряжает энергией, утомляет и вознаграждает.
Заметив, что она сгибает и разгибает пальцы, он нахмурился.
— Что не так с рукой?
— Она просто затекла. — Она отмахнулась, но он взял её за руку и начал массировать. Будь всё проклято, если это не было приятно. И всё же… — Я не собираюсь с тобой спать.
Его рот медленно скривился.
— Всё в порядке. Я тоже не собираюсь спать с тобой.
— Тогда почему ты стоишь здесь и флиртуешь, если не хочешь меня?
— Я не говорил, что не хочу тебя. Я сказал, что не собираюсь спать с тобой. Это слишком мягкое определение для того, что я собираюсь сделать.
Румянец пополз вверх по её шее.
— Правда?
— Да. — Схватив за руку, он притянул Фрэнки ближе и заговорил тихим голосом: — Я собираюсь взять тебя. Овладеть и трахнуть так, что ты больше никогда никого не захочешь. А когда закончим, я всё повторю.
Будь всё проклято, если тело не предвкушало это.
Фрэнки прищурилась.
— Самоуверенный.
Трик приложил палец к её губам.
— Не говори, что этого не случится. Иначе когда ты всё-таки сдашься, а так и будет, Фрэнки, ты будешь считать себя слабой. Ты не слабачка. Я бы не хотел тебя, будь ты такой. — Он пожал плечами и добавил. — Кое-что просто неизбежно. То, что я возьму тебя, входит в это «кое-что».
Внутри Фрэнки запорхали бабочки. Не только от заявления, но и от того, как взгляд его карих глаз скользил по лицу с жаром и собственничеством. От этого волчица издала низкое довольное рычание, что необычно. Расстроенная и возбуждённая, Фрэнки вздёрнула подбородок.
— Мне нужно работать.
Почувствовав её возбуждение, Трик удовлетворённо улыбнулся.
— Хорошо. — Он запечатлел поцелуй на её ладони, а затем отпустил руку. — Я сказал, что пришёл не из-за Лидии или Айрис, но хочу сказать кое-что по этому поводу. Понимаю, что ситуация хреновая, и ты не уверена, что вообще делать. Но возникает чувство, умри завтра Айрис, до того, как у тебя появился шанс встретиться с ней, ты бы пожалела. Я прав?
— Возможно.
— Тогда думаю, решение заключается не в том, хочешь ли ты дать шанс своей семье по отцовской линии; а в том, хочешь ли ты жить с сожалением о том, что не сделала этого. — Он взял её за подбородок и погладил большим пальцем скулу. — Береги себя, Фрэнки, ладно? — Это мягкое требование, потому что Трику нужно быть уверенным, что с ней всё будет в порядке.
— Всегда так, — сказала она. Он слегка коснулся губами её виска, а затем исчез. Фрэнки глубоко вздохнула.
Чёрт возьми, волк силён. Он совсем не похож на парней, к которым она привыкла — они были сильными и уверенными в себе, да, но ни от кого не исходила аура высшей, непоколебимой уверенности, которая приходит с пониманием способности абсолютно легко справиться с любой ситуацией. Это восхитительно, и её волчице абсолютно нравилось. Волчица не понравилось, что Трик ушёл. Она легла, надувшись. Это странно. Её волчице всегда нравились прошлые партнёры Фрэнки, но не сейчас. Она не хотела их общества, ей не особенно нравилось, когда они рядом. На самом деле, больше похоже на то, что она терпела их ради Фрэнки. Впервые волчица захотела мужчину. Странно, но ей хотелось немного отстраниться от него. Не из-за осторожности, а чтобы… испытать и посмотреть, что он из себя представляет. Достоин ли он… чего-нибудь.
Решив, что пытаться понять её логику бессмысленно, Фрэнки вернулась к скульптуре.
На следующий день Трик сопровождал Трея, Данте и Доминика на встречу с Нэшем Морелли в местном парке. День выдался жарким, поэтому вокруг было многолюдно — кто-то загорал, кто-то катался на велосипеде, другие выгуливали собак, а дети играли с мячом. Трик надеялся, что встреча не провалится к чертям, потому что вокруг слишком много свидетелей.
Когда они прибыли, Морелли уже сидел за столиком для пикника; пять волков стояли позади него на страже. Не говоря ни слова, Трей сел напротив. Данте встал позади Трея, а Трик и Доминик расположились по бокам
