денег, чтобы позволить себе поселить меня в новой квартире.
Просто это сложнее, чем просто попросить их о чем-то. Спросить моих родителей — значит поговорить о нашем с Карсоном расставании. Парень, с которым моя мать, черт возьми, свела меня. Она, вероятно, заплатила ему за свидание со мной, чтобы ей не пришлось жить со стыдом из-за того, что ее странная дочь все еще одинока.
Я не буду с ними разговаривать. Моя мать будет получать сообщения каждые несколько дней, и все. Тот факт, что она нашла способ вмешаться в мою романтическую жизнь, выводит меня из себя. Гнев — лучшая эмоция, чем отчаяние и желание умереть. В последнее время я испытываю много гнева. Полагаю, я делаю успехи, верно? Моя мама была бы так горда.
Я позволяю себе заснуть с мыслями о моих родителях, их вмешательстве и о том, как я должна провести остаток этого учебного года. Все проблемы, которые я, без сомнения, оттолкну и избегу.
Меня окружает тьма, и я чувствую, что тону. Здесь нет покоя. Здесь нет счастья. Как будто все, что я чувствовала во время бодрствования, проявилось в моем самом страшном кошмаре.
Крики разрывают мой разум, когда я иду по темному коридору. В самом конце есть бледный свет, которого я жажду. Там кажется спокойно. Я хочу выбраться из этой тьмы больше, чем когда-либо чего-либо хотела, но это бесполезно. Независимо от того, как далеко или быстро я иду, свет не становится ближе. Он всегда остается вне досягаемости.
Стены начинают смыкаться вокруг меня, и паника разрастается в моей груди. Я жажду безопасности, поэтому бегу быстрее, пытаясь избежать неизбежной участи сжимающихся вокруг меня стен.
Как раз в тот момент, когда я чувствую, что надежды нет, на моем пути появляется фигура. Я не могу разглядеть, кто это, в темноте, но пути назад нет. Я должна продолжать двигаться вперед. Я бегу к ним и ловлю блеск их ярких, сияющих глаз, смотрящих на меня в ответ.
Аура вокруг фигуры темная, но она зовет меня. Продвигаясь вперед, я замечаю, что свет, наконец, приближается. Как будто темная фигура выводит меня на свет. Когда фигура оказывается в фокусе, на самом деле она вообще не в фокусе. Это движущееся облако дыма с отходящими от него щупальцами.
Один из завитков приближается ко мне. Мне следовало бы испугаться, но оно кажется таким манящим. Наконец я выхожу на свет, когда из тени появляется рука и хватает меня за горло. Вместо того чтобы протянуть руку и попытаться снять его с себя, я ласково провожу пальцами по темной руке.
Меня прижимают к белой стене, которая, кажется, появилась из ниоткуда, и фигура обретает форму передо мной. Облачный дым в некоторых местах рассеивается, и его место занимают очертания мужчины в плаще. У мужчины нет конкретных черт, кроме темно-зеленых глаз, которые пристально смотрят в мои. Глаза, которые кажутся такими знакомыми. Теперь вокруг нас все белое.
Я поднимаю взгляд, моя грудь поднимается и опускается от учащенного дыхания. Пальцы сжимаются на моем горле, и я чувствую, как что-то скользит вверх по моей ноге. Я пытаюсь взглянуть вниз, но не могу пошевелить головой из-за сжимающей ее руки.
— Держу пари, ты уже такая влажная и нуждающаяся, — доносится голос из фигуры. Это знойно и сексуально. По-своему гипнотизирует. Голос правильный. Я уже возбуждена. Я жажду, чтобы он использовал меня и назвал грязной шлюхой в процессе.
— Пожалуйста, — стону я, когда хватка на моей шее ослабевает.
Я смотрю вниз и вижу тень, приближающуюся к моему центру. Я почему-то совершенно голая. Почему меня это так заводит? Мне следовало бы сходить с ума, но я совсем не сопротивляюсь. Как только я ловлю себя на том, что начинаю задаваться вопросом, о чем, черт возьми, я думаю, легкое давление скользит по моему центру.
Моя голова откидывается к стене, и все клетки моего тела оживают. Тихий стон срывается с моих губ, и я обнаруживаю, что наклоняю бедра вперед, молча желая большего. Получеловеческая, наполовину дымчатая фигура делает шаг в мою сторону, и я чувствую, как кто-то раздвигает мои ноги.
— Кто ты? — Шепчу я, поднимая глаза, пытаясь разглядеть некоторые черты его лица. Из-за дыма трудно разглядеть что-либо осязаемое.
— Ты хочешь поговорить или хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спрашивает фигура.
Не отвечая, я поднимаю руку и кладу ее на твердую грудь. Дым вокруг нее рассеивается достаточно, чтобы обнажить передо мной сильные мышцы. Я опускаю руку ниже, чтобы обхватить твердый член, совсем ненадолго, прежде чем что-то обвивается вокруг моего запястья и отрывает мою руку от его ствола.
Оба моих запястья поднимают над головой, и я отрываюсь от земли, подальше от стены. Я пытаюсь ударить ногами, но мои лодыжки разведены в стороны. Я опускаю взгляд и вижу темные щупальца, удерживающие мое подвешенное тело на месте. Я полностью в его власти, и предвкушение проносится сквозь меня. Мое сердце учащенно бьется, пока я жду следующего шага человека-тени.
— Будь хорошей девочкой ради меня и позволь трахнуть тебя.
Палец проводит по моей влажной киске, и любые объективные мысли освобождают мой разум. Я громко стону, когда его палец скользит внутри меня. Он начинает медленно двигать им внутрь и наружу. Я подалась бедрами вперед, помогая ему в процессе, нуждаясь в большем.
— Я знал, что ты будешь для меня мокрой шлюхой. — рычит он.
— Еще, — ною я.
— Посмотри на себя, ты так нуждаешься в темноте. Ты меня не боишься? — спрашивает он, добавляя второй палец.
Мне следовало бы бояться, но я не боюсь. Я чертовски жажду каждой секунды этого, желая, чтобы он раздвинул мои границы еще больше.
— Я не боюсь, — выдыхаю я.
Из его груди вырывается смешок.
— Так и должно быть.
Его пальцы двигаются быстрее, потирая мои стенки и разжигая желание внутри. Я ахаю, когда чувствую, как что-то еще проникает в мою киску рядом с его пальцами. Он словно прочитал мои мысли.
— Теперь ты боишься, любимая?
Я опускаю взгляд и вижу один из его темных завитков у себя между ног. Он трахает меня пальцем быстрее в тандеме с тенью. Его большой палец находит мой клитор, и все внутри меня начинает нарастать. Я чувствую столько удовольствия, исходящего из стольких мест.
Его лицо в тени наклоняется, чтобы прикусить мою шею. Я бы провела пальцами по его спине, если бы
