— Ты хороший друг, Синет.
— Возможно, одного дня твое сердце растает и в нем вспыхнет огонь любви.
Синет наклонился и поцеловал Лили в губы. Ее руки сомкнулись вокруг его шеи. Сердце девушки забилось сильнее. Ей были приятны его поцелуи, но не более.
Отстранившись от его объятий, Лили печально сказала:
— Синет, есть причины, по которым мы не можем быть вместе…
— Не говори больше ничего, — Синет приложил к ее губам палец, призывая к молчанию. — Не хочу омрачать нашу идиллию.
Лили обняла его, склонив голову на плечо. Она вновь не нашла в себе силы признаться Синету в том, кто она есть. Ей не хотелось терять его. Пускай тайны подождут, а сегодня, она сможет быть рядом с ним. Однако так не может продолжаться вечно, рано или поздно ей придется объясниться с Синетом и отпустить его. Их дороги разойдутся, чтобы больше никогда не пересекаться…
Жизнь — это сплошная череда неожиданностей. Нам кажется, что мы все знаем о себе и являемся хозяевами своей судьбы, однако это иллюзия, самообман.
Арно разъяренно ударил кулаком по стене. Висевшая на стене картина с треском свалилась на пол, расколовшись на мелкие кусочки. Арно в который раз взглянул на часы — полночь, а его легкомысленного братца до сих пор нет. Запустив пальцы в волосы, Арно хлюпнулся в кресло, со свистом выдохнув воздух.
— «Где его черти носят?»
Со стороны двери послышался шум. Дверь с грохотом распахнулась и на пороге показалась фигура Алекса. По внешнему виду растрепанного брата, Арно догадался, что тот был навеселе. Едва не споткнувшись о порог, Алекс ввалился в комнату.
— Отлично, так держать братишка и тебе светит прямое вылетание из университета. Боюсь даже подумать, что тебе устроит мама за такой позор на ее голову, — строго сказал Арно, швырнув в брата подушкой.
— Не бурчи, ты мне не мать, — икая, возмутился Алекс, упав животом на кровать.
Арно двумя шагами добрался до брата и, рванув мальчишку за шиворот, посадил лицом к себе.
— А теперь послушай меня, сопляк. Ты сейчас встанешь, пойдешь умоешься и молча, последуешь за мной, — нагнувшись к лицу Алекса, резко прогремел сквозь зубы, Арно.
Тяжело сглотнув, Алекс кивнул.
— Куда?
— Увидишь. Вставай, — громко закричал Арно, дав подзатыльника брату.
Арно схватил брата за шиворот и потащил в душ.
Холод пробирал Алекса до костей. Ледяной душ и ночная прогулка по городу, мигом отрезвили его. Надвинув повыше воротник, Алекс пытался поплотнее укутаться в свою короткую кожаную курточку. Бросая недовольные взгляды на бодро шагающего Арно, Алекс, молча, плелся за ним следом. Завернув за угол, они очутились у входа в огромное зеркальное здание. Представившись, Арно смело вошел в здание, увлекая брата за собой. Охрана без лишних слов пропустила их, видимо узнав Арно. Поднявшись на сорок седьмой этаж, в стеклянном лифте, братья подошли к большой резбленной позолоченной двери. Арно позвонил в звонок. Спустя мгновение, дверь отворилась. Изумление, возникшее на лице Алекса, вызвало смешок у брата. Перед ними на пороге стоял Эвенор, приглашая войти внутрь квартиры. Алекс обернувшись, растерянно заглянул в лицо Арно, однако тот посмотрел на него с серьезным выражением лица. Арно настойчиво втолкнул брата в квартиру.
Войдя внутрь, Алекс нерешительно осмотрелся. Он с опасением следил за Эвенором, не понимая, зачем Арно притащил его сюда.
— Что все это значит? Зачем ты привел меня к этому? — указал кивком головы Алекс на Эвенора.
Эвенор с насмешкой глянул на юнца и, развернувшись, подошел к столику у камина, чтобы налить кофе. Наполнив три чашки ароматным напитком, Эвенор подошел к братьям и передал им кофе. Вернувшись назад к камину, он присел на белый кожаный диван.
— Итак, я жду ответа, — нетерпеливо крикнул Алекс.
— Алекс, я попросил твоего брата привести тебя сегодня, потому, что хотел поговорить с тобой, — спокойно ответил Эвенор.
— Нам не о чем говорить с тобой.
— Есть. Ты ненавидишь меня, хотя не могу понять за что?
— Я совсем не ненавижу тебя, просто ты враг моей матери и Арно…
— Алекс! — резко оборвал его Эвенор. — Выслушай меня. Я давно хотел поговорить с вами обеими, но ждал момента, когда вы прилетите на Азот. Я хочу, чтобы ты понял причины, толкнувшие меня на такой поступок. Я понимаю, что сделал ужасную ошибку, однако тогда я поддался чувствам, а не голосу разума и собственными руками разрушил счастье свое и своей семьи. Я был глуп, наивен и молод, все воспринимая в черно-белых тонах. Сейчас, оглядываясь на прожитые годы, я жалею, что избрал такой путь, что бросил вас, намеренно отдалился от тех, кого люблю…
— Арно о чем это он? — Алекс повернулся к брату, который склонив голову вниз, стоял у камина.
— Алекс! Я твой отец! Я Джосалин де Монсальви.
Защелки клацнули, и стальная маска соскользнула с лица, упав на пол. В напряженной тишине, звук от падения маски разлетелся оглушительным эхом. В комнате повисло тяжелое напряжение, лишь треск огня в камине нарушал его. Алекс с широко раскрытыми глазами впился в лицо, которое он сотни раз видел перед собой, глядя на картину, а сейчас он видел его наяву. Да, это был он, его отец и он был жив. Алекс не мог поверить в то, что видел, ему казалось, что все это какой-то дурной сон, и он сейчас проснется. Этого не может просто быть. Но виденье не исчезало, его отец стоял так близко, что казалось бы, протяни Алекс руку, мог бы дотронуться до его лица.
— Как же так? И ты все это время был жив, находился совсем рядом? — закричал в порыве гнева Алекс.
Лицо Алекса совсем побелело, глаза лихорадочно блестели. Первое чувство радости резко сменилось огнем презрения.
— Прости меня. Позволь, мне все тебе объяснить, — встав с дивана, умоляюще произнес Джо, протянув руку к сыну.
— Ты предал нас. Ты предал маму, а она все эти годы любила тебя, — закричал на отца Алекс.
В его душе бурлил огонь ярости. Джо видел в глазах сына глубокое разочарование, пустоту, будто бы он в один миг лишился чего-то очень важного, узнал жестокую правду, и это разрушило его мир, разбило вдребезги все его надежды и мечты.
— Что же смогло заставить тебя бросить самое дорогое, самое ценное в жизни — любовь и семью? А я все эти годы верил, что мой отец герой, что он почти святой. Ты был Богом для меня.
Голос Алекса предательски дрогнул.
— А ты оказался самым настоящим предателем, ничтожеством, не заслуживающим тех слов похвалы, той верности и воспоминаний, которые мы хранили о тебе.
— Алекс, сынок!
Джо хотел подойти к сыну, но Алекс протестующие замотал головой и, выставив вперед руку, попятился назад.
