глаза и заснул. Проснулся от того, что онемели ноги — Чжу Баи положил на них голову и руки. Го Хэн не успел подумать о том, как это прекрасно и доверчиво с его стороны — потому что, прежде чем осознать это, он понял, что Чжу Баи не дышит. Его, Го Хэна, именно это и разбудило. Резко и сразу до паники, и в первую очередь он искал причину, и нашел ее в том, что Чжу Баи не шевелился. Заметил сразу, потому что ждал, потому что боялся этого. Перехватил его резко за плечи и тряхнул, севшим голосом позвал:
— Баи?
И Чжу Баи снова вдохнул. Лицо, которое уже было белым, начало постепенно наливаться румянцем. Го Хэн понял, что проснулся как раз на рассвете — было видно, как только-только за окном вставало розовое новое солнце. Го Хэн успокоился, понял, что в уголках глаз мокро — едва не расплакался. Теперь улыбался. Чжу Баи открыл глаза, взглянул на него…
Они вот вроде бы были все одинаковые. Один цвет глаз, одни принципы, поведение можно было плюс-минус предсказать, если хорошо знать одного. И все же что-то в них отличалось. У Го Хэна снова все внутри похолодело. Казалось, органы перемешались и теперь в панике пытались вернуться на место. Это был не его Чжу Баи… ему даже одного взгляда хватило, чтобы понять, какой именно вернулся в это тело. И этот Чжу Баи тоже был не тот! Этот Чжу Баи — из этого мира! Он и когда окончательно проснулся стал смотреть настороженно, попытался убрать руки Го Хэна от себя. Тот осторожно отпустил его на кровать.
Но ведь обещали сутки?.. Чжу Баи ошибался или врал?.. Нет, он не ошибался. Или все же… эта ночь. Вдруг он знал? Знал, что ему времени осталось до утра. И именно поэтому наконец собрался поговорить…
Он ушел… на этот раз навсегда. Даже в первый раз не было настолько тяжело. Тогда, найдя труп в своей комнате вместо теплого любовника, Го Хэн пожал плечами и сказал: «Надо будет как-то похоронить». Потом решал вопрос: отдать его в город или похоронить самому. Решил сам. Ночью плакал, оставшись спать где-то снаружи, под открытым небом и подальше от банды, оставив труп один в комнате. К утру собрался с силами, завернул в задубевшее от крови постельное и понес в то место, на холм. Чжу Баи тоже любил то место… Тело к тому моменту уже тоже задубело, практически не гнулось, сложно было перепутать его с живым. В тот вечер Го Хэн убрался в комнате и сделал вид, что ничего не произошло. Это все, на что его хватило. Боль приходила постепенно и не уходила, только заполняла его. Тянула. Казалось, столько боли ему не выдержать, но внутри словно черная дыра была, которая поглощала больше, больше, и оставалась с ним. Сейчас эта черная дыра открылась вдруг разом, в одно мгновение.
Чжу Баи, который чувствовал, что с телом не все в порядке, ощущал синяки и тупую боль сзади, при этом не помнил последних событий, поспешил убраться из хижины. И не успел — только дверь распахнул, чтобы сбежать, как Го Хэн завыл. Он стоял на коленях посреди хижины, обнимая сам себя за плечи и кричал по-медвежьи, ужасно. Словно с ума сошел. Чжу Баи пробрал страх, но в то же время жалость… Он не очень понимал, что произошло и как он вернулся в свое тело, но одно было ясно — Го Хэну больно. Ужасно больно. А если кому-то даже чужому настолько плохо — Чжу Баи не смог бы просто сбежать. Он осторожно прикрыл дверь, подошел поближе. Еще пару ударов сердца он колебался, а потом рухнул на колени и обнял его. Го Хэн стал потише, словно вдруг засмущался своих эмоций и вспомнил, что он тут не один.
Том 2. Глава 29. А что же с Чжу Баи?
Чжу Баи с трудом разлепил глаза. Он словно оживал — постепенно приходил в себя, начинал ощущать свое тело. Нервы просыпались медленнее, чем он, тело не шевелилось. Было похоже на сонный паралич — как бы он не заставлял себя хотя бы руку поднять — она покачивалась, но не слушалась. Ему показалось, что это — смерть. Что он стал просто телом, которое со временем и дышать прекратит. Но грудь по-прежнему вздымалась. До того, как он успел убедиться, что не умирает, открылась дверь. В его мироощущении эта дверь появилась одновременно с движением. Так в пустом мире, состоявшем из его тела, образовалась дверь. Постепенно от нее стало дорисовываться и остальное окружение. Чжу Баи находился в двуспальной кровати, под одеялом, с руками вдоль тела. К вене вела какая-то капельница, что обеспокоило его — непонятно, что в него вливали, пока он был без сознания. А еще пальцы правой руки были забинтованы, но болели несильно, просто немного ныли. Наверное, так ноют давно зажившие травмы у стариков к дождю. Комната была просторная, но кровать одна и в центре. Окно слева, но за ним — такая же стена. Тут не было яркого освещения. Если б не пустота — это место было бы похоже на детскую. Освещалась только половина комнаты по горизонтали снизу. Сверху было темно настолько, что потолок терялся бы в темноте, если б не… звезды… Там правда были звезды, но Чжу Баи видел, что это поток, и звезды — лишь проекция. Очень странное место. Может, это и правда смерть?
Кто-то остановился около кровати. Мужской приглушенный голос что-то спросил, но Чжу Баи еще не был готов воспринимать информацию.
Во всяком случае звуковую, пока что он заново учился пользоваться зрением. Правому глазу что-то мешало. Словно внутри глаза было стекло с красными полосами. Глаз в целом видел, но плохо. Чжу Баи попытался убрать с него эту пелену, просто проверить, что там, и не мог понять, почему приказывает руке подняться, а она не реагирует. Он шевелился в целом, но на что-то более осмысленное, вроде подняться, подвигать рукой — не хватало сил. Чувствовал себя тряпочной куклой. А потом пришло осознание собственной беспомощности и ужас — он в таком состоянии, только что он от кого-то отбивался, и он даже не один в комнате. Если с ним хотят что-то сделать (пытать, убить), то он даже сопротивляться не сможет. Что угодно. Все, что сделал с этой мыслью и паникой Чжу Баи — забарахтался сильнее. Он был похож на рыбу, у которой отрасли ноги и руки, а как ими пользоваться она по-прежнему не знает и по привычке пытается уплыть. Мужчина поправил подушку и положил прохладную ладонь ему на лоб. И тут… Чжу Баи узнал его и в то же время нет. Он видел раньше этого человека, но тот выглядел иначе. Моложе, волосы были длинные и в воспоминаниях Чжу Баи тот человек не носил очков. Это же был мужчина лет сорока, совершенно не выглядевший опасным. Он прямо-таки лучился аурой: «Я ботаник. Максимум, что я тебе сделаю — завалю на экзамене. Вопросами». Чжу Баи перестал сопротивляться, прислушался.
— Ну, куда? Здесь никто не желает тебе зла. Все хорошо. Как ты себя чувствуешь? Ты помнишь, как тебя зовут? Помнишь, что случилось? Помнишь, кто ты?
Чжу Баи кивнул, потом замотал головой. Рука, все еще находясь на лбу, погладила его, мужчина продолжал:
— Ты в безопасности. Не волнуйся, ты проспал довольно долго. Но сейчас тебе ничего не угрожает. Мы знаем, что с тобой произошло. Этот человек будет сидеть или казнен за сделанное — как решит суд. А ты в безопасности.
Казнен? За изнасилование?.. Чжу Баи не понимал. Память раскручивалась пружиной. Он помнил шкуры, что он был голым. Как его прижимали к полу. Помнил, что его изнасиловали. Но его же не били до такого состояния при этом… Там было еще что-то. Пожар.
Он никак не мог понять, что именно происходит. В голове все путалось. Как он вообще тут оказался, что это за место и что за человек? Возможно, последний вопрос отразился на его лице, потому что, хотя Чжу Баи ничего не говорил, мужчина представился, одновременно убрав руку с его лба:
— Можно сказать, что это самое безопасное место во всем мире. Я — твой лечащий доктор. Бэй Чан. Я знаю, что пока что ты не можешь толком шевелиться — но ничего. Люди учились ходить и после того, как десятилетия не вставали с кровати. Все будет хорошо. Я смогу тебя поставить на ноги.
— Что это за место? — наконец спросил Чжу Баи. Доктор улыбнулся ласково:
— Клиника для одного пациента. Ты в безопасности и в порядке. Не волнуйся. Никто не сердится на тебя. Ты был в таком состоянии, что вполне нормально то, что случилось дальше.
— А что случилось дальше? — попробовал Чжу Баи. Но доктор только улыбался, продолжал, словно и не слышал вопроса:
— Я помогу тебе восстановиться. Ни о чем больше не переживай.
Даже когда к Чжу Баи стала возвращаться память, даже когда его пустили за пределы комнаты — яснее не стало. Это был комплекс: пустой, с белыми бетонными стенами, в которых не очень аккуратно замазали следы пуль. Тут работали еще люди, но они, похоже, старались не попадаться Чжу Баи на глаза. Говорил с пациентом только Бэй Чан, никто ему не звонил, не стучался в дверь. Чжу Баи просто чувствовал, что они не одни, хотя никогда никого и не видел. Он был уверен, что Бэй Чана не хватило бы на то, чтобы возиться с его лечением, и при этом еще готовить им, убирать всю эту базу, охранять ее (а ее наверняка и охраняли), подвозить продовольствие и лекарства, в которых нуждался Чжу Баи.
В целом все шло хорошо, хотя и медленно. Чжу Баи ощущал себя новорожденным олененком, но на ногах все-таки научился держаться. Да, сначала опираясь на горизонтальные балки. Несколько раз падал, когда думал, что сможет и без них. То, что болела забинтованная рука, было еще цветочками. Казалось, человек задумывался для того, чтобы просто лежать, а он с чего-то с самого детства встал и побежал. Иначе почему тело Чжу Баи мстило ему такой
