Удивлённая его выводами, расстроенная тем, что он переживает из-за этого, не стала спорить.
— Не знаю… возможно… я думала об этом, и до сих пор страшилась забеременеть. Не знала, что могу регулировать зачатие, так что если ты прав, то это происходит интуитивно. Знай я о том, что могу как-то влиять на это, тогда была бы спокойней.
— Но почему, Эмма?!
Она пожала плечами.
— Жар ещё мал, к тому же у меня много дел и нет своего дома. Я не хочу родить и поручить малыша няням. Мне хочется самой возиться с ним, а чтобы это не стало в тягость, надо подготовиться.
— Понял.
Эмме стало неловко после этого разговора.
«Понял. Ну что он там мог понять?!»
И всё же торопиться с рождением ребёнка она не будет. У неё даже были мысли изготовить противозачаточное, но побоялась. Мало ли что-то сделает не так? Сейчас она рада узнать, что внутренний страх перед беременностью поставил блок на зачатие.
Пока в этом мире у неё было мало спокойных дней, а вот ответственность за других всё растёт и растёт. Ей жизненно необходимы покой и стабильность, чтобы она могла прогнозировать своё будущее хотя бы на несколько лет вперёд. Конечно, всегда есть шанс, что все планы полетят к чертям, но на сегодняшний день она не выходит из режима «всегда готова к любым каверзам».
Она прильнула к мужу и тихо произнесла:
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Эмма! Очень сильно люблю и сделаю всё так, как ты хочешь.
Глава 27 Послы нагов. Первый день съезда
Ответственный за встречу у горы нагов Кизил приветствовал своего правителя с неописуемой радостью! Если бы было уместно обернуться волком, то он как щенок повизгивал бы, норовя облизать лицо вожака, и зубами убрал бы все шишечки из-под ног Луны, лишь бы они не задерживали её шаг.
— Ну что, трудно тебе пришлось? — хмыкнул Ратмир, улавливая эмоции Кизила.
— Справился, — коротко ответил он, давя в себе порыв пожаловаться на кошмарных гостей. Теперь для него всё позади, и со змеями предстоит возиться правителю со своей парой!
— Где они? — одобрительно похлопав оборотня по плечу, Ратмир осматривал двор гостевого дома и не находил гостей.
— Там, — махнул рукою Кизил и, зажмурив глаза, выдал:
— Они как ведьму увидели, так сразу охоту на неё начали.
— Что?!
— Не в том смысле, чтобы сожрать, — заторопился Кизил, ненароком вспомнив, как гигантские гады учуяли в лесу кабанчика и бросились за ним, развивая поразительную скорость, — хотя жрать… простите, госпожа Дар Небес, аппетит у них отменный. Они за ведьмой как за самочкой! Ноздри у них противно заходили ходуном, язык их гадкий так и мелькает, а сами они ярче цветом стали, как гусеницы по весне.
По виду и словам Кизила не приходилось сомневаться, что бета пребывает в состоянии глубочайшего стресса и в будущем мог послужить источником розжига неприязни к новой расе. И это наиболее общительный, спокойный оборотень!
— Но ведьмы… они же знаете, какие… — тут на лице волка мелькнула гордость, и он поскорее опустил глаза, чтобы не выдать истинного отношения к произошедшему. — Она как увидела ползущих к ней тварей, так порошочком на них дунула, да пока никто не видит, щипчики достала и давай зубы рвать!
Опять-таки, жесты оборотня больше показывали о его отношении к произошедшему, и он явно восхищался ловкостью ведьмы.
— Еле успели! — в конце Кизил всё же вспомнил, что он сопровождающий нагов и отвечает за их безопасность, и поза его выражала покаяние.
— Хорошо, что никто не пострадал, — неуверенно выдохнула Эмма, думая о том, что придётся принести извинения за негигиеничное лазание руками им в рот незнакомой женщиной.
— Ну, это как сказать, — оборотень отступил и покорно подставил шею.
— Не юли! — рассердился Ратмир.
— Ну, до глаз и других органов она не добралась, — начал с хорошего волк.
— А зубы?! — рявкнул правитель.
— Говорю же, вырвала, — и кажется, даже птички затихли, услышав этот факт.
— Как же так? — опешила Эмма — и не знала, что добавить.
До сих пор ей казалось, что зуб вырвать — дело трудоёмкое.
Да и вообще, что тут у них происходит? Почему наги в боевом обличье? Почему ползают без сопровождающих? Как Кизил допустил, что они накинулись на ведьму? А ведьма тоже хороша, неужели не видит, что перед нею разумные, а не магические твари?
— Я не понял, где сейчас наши гости? — ухватил суть Ратмир.
— Я же говорю, там, на полянке. Ведьмин кот их уму-разуму учит.
— Что?! Ты сдурел? Не знаешь, что фамильяры — те ещё монстры? Хочешь межрасового скандала? Я тебе что поручил?! — оттолкнув волка, Ратмир бросился к нагам.
— У этой ведьмы кот из учёных! — крикнул вдогонку Кизил. — Он доводит до сведения наших гостей правила поведения, — уже тише добавил оборотень.
— Кот говорит по-змеиному? — удивилась задержавшаяся Эмма.
— Нет, — поник мужчина.
Она покачала головой. Всё же надо было ей самой ехать к гномьей горе, а не полагаться на кучу табличек с дурацкими надписями: «Следуйте за мной. Я ваш сопровождающий» или «Это гостевой дом и здесь нас ждёт отдых» …
Прибежав на поляну, она увидела, что Ратмир отчитывает ведьму за самоуправство.
Ладно, допустимо, что она испугалась стремительно приближающихся к ней гигантских змей, но сейчас-то почто позволяет коту куражиться над ними?
А кот отчитывал нажьих послов, и чтобы вещаемая им наука лучше доходила, время от времени останавливался и демонстрировал свои несоразмерно большие когтищи, а то и вовсе гипнотизировал взглядом.
«Абсурд!»
Змеелюды поддавались власти наглого кота и заворожено смотрели на него. Эмма понимала, что их тела удерживает ведьминский порошок, но кот определённо дополнительно фиксировал их сознание. Это смотрелось комично, учитывая размеры нагов и кота; но одновременно и жутко.
— Пожалуйста, прекратите это, — твёрдо велела она.
— Чего это? — хмыкнула ведьма. — Я со страху портки намочила, и оставлять это безответным не собираюсь!
— Язык свой придержи, — рыкнул Ратмир.
Ведьма обиженно поджала губы и показательно смиренно вздохнула. Всеобщее уважение оборотней к ведьмам — заслуга рода правителя. Это знает каждая малявка из ковена.
Крупный чёрный кот развернулся и, удостоив Эмму долгим взглядом, недовольно буркнул:
— Пришла? Вот ведь, не было забот, так наворотила дел! Зачем змей к нам притащила? У нас самих всего мало, а тут они! — он обличительно указал лапой на нагов.
— Продвижение пустыни вызвало похолодание на других землях. Нельзя оставлять это без внимания, — строго сказала она, и уловила, что в глазах кота исчезла наглость, а на неё словно бы посмотрело другое существо. Потом кот недоуменно тряхнул своей крупной башкой и отступил.
— Ну, чего встала?! — прикрикнул он на свою хозяйку. — Вечно ты дел натворишь, не подумавши! Сила есть — ума не надо!
— Фарфарелло, а ты не оборзел? — насупилась ведьма.
Но кот гордо развернулся и быстро скрылся в высокой траве, отправившись в лес.
— Освободи змеелюдов от своих чар! — приказал Ратмир, и девица, отбросив толстую медную косу назад, сверкнула на него тёмными глазами:
— Действие порошка уже заканчивается. Можно, я пойду?
— Зубы оставь.
— Мой трофей! — её руки невольно прижали мешочек к груди, а Эмму чуть не вырвало.
Ратмир слегка повернулся к ведьме, но тут зашевелились наги и, ощупывая свои дёсны, ринулись к ней.
— Самка! Ты!!! — зашипели они.
— Ой, мамочки, спасите-помогите! — заверещала девица, прячась за правителя оборотней, одновременно набирая щепоть коварного порошка. Кроме змеелюдов в её девичий страх никто не поверил. На страшных мордах нагов появилась растерянность.
— Уважаемые, — зашипела по-змеиному Эмма и гости замерли, принюхиваясь к ней и с недоумением поворачиваясь к ведьме, всё так же активно шевеля носом.
— Добро пожаловать на земли оборотней! Надеюсь, мы уладим все недоразумения, — Эмма старалась не смотреть змеелюдам в рот, где должны быть хорошо видны два острейших верхних клыка. Их не было ни у кого. Это плохая новость, а хорошая новость в том, что нагов всего трое, а не пятеро и не более. С ведьмы стало бы целый отряд обеззубить!
