Дис появился часа в три. Словно не замечая моего состояния, он поцеловал меня в лоб и сказал, что на обед у нас мой любимый креветочный салат под домашним майонезом.
— У тебя какие-то проблемы? — спросила я, приподнявшись на локте. Мой голос звучал глухо, словно шелест осенней листвы.
— У меня? — В голосе Диса слышалось искреннее удивление. — Конечно, нет. Одевайся, стол уже накрыли.
Его невидимые и неслышные слуги, усердно выскребающие дом и накрывающие стол, словно для приема английской королевы, тоже, если честно, раздражали меня. У себя дома я привыкла есть запросто, иногда хватая куски прямо со сковородки. А тут — салфеточки, продетые в специальные колечки, разнокалиберные бокалы, вилочки, ножики… И все это когда за столом нас только двое — Дис и я.
— Я тебе наскучила? — задала я следующий вопрос.
В полумраке я едва видела его лицо — скорее силуэт, похожий на совершенные профили с античных камей.
— Нет, конечно. Ты такая… живая.
Он стоял у кровати, в одном шаге от меня, но мне казалось, будто нас разделяют километры — океаны, в которых, покачиваясь, плывут сияющие айсберги, покрытые толстым слоем снега континенты, завьюженные города, пустые поля, где ветер лениво гоняет поземку…
И я вдруг ужасно разозлилась.
— Послушай, мне надоело, что ты выпендриваешься! — крикнула я, поднявшись на ноги — ругаться лежа совершенно неудобно, вы не замечали?.. — Мне надоела твоя напускная мрачность и многозначительность! Да, понимаю, деньги у тебя есть, но это еще не все! И это не повод корчить из себя… — я взглянула на Диса, застывшего с непрошибаемо-каменным выражением лица, — печального демона, духа изгнанья!
— И все-таки ты — удивительная девушка! Видишь, я выбрал тебя не зря! — сказал он и вдруг расхохотался. — Что ты обо мне вообще знаешь?
— А все, что ты рассказывал! — парировала я, оскорбленная его смехом.
— И ты действительно хочешь узнать обо мне главное? — уточнил он, жадно глядя мне в лицо.
Мне показалось, что его глаза алчно сверкнули во тьме.
Признаться, мне вдруг стало как-то не по себе, но не отступать же, раз уж я завела этот разговор. Приходилось держать марку.
— Хочу! — И я зачем-то кивнула, подтверждая собственные слова.
— Ну что же, это твой выбор. Пойдем.
Заинтригованная, я последовала за ним, надеясь, что он не признается сейчас, скажем, в том, что является маньяком, специализирующимся на доверчивых безбашенных девицах.
Мы прошли несколько комнат, спустились вниз. И тут я поняла, куда мы идем. Конечно же, к его коллекции! И этот умник, пустив мне пыль в глаза, собирается признаваться в страсти к искусству.
— Не делай поспешных выводов! — Дис резко оглянулся и резанул меня взглядом колючих глаз.
Ну вот, опять несанкционированный доступ в мою бедную голову. Иногда мне кажется, он читает мои мысли так же легко, как я книги.
Я скрипнула зубами и смолчала. Подождем.
В залах, как всегда, царило такое бездонное спокойствие, что даже я почувствовала, что успокаиваюсь. Не нужно было кричать на Диса. Достаточно просто поговорить, и все прояснится. Кстати, ни разу не видела его сердитым. Все-таки мне повезло, у него даже не золотой, а бриллиантовый характер!
Один зал, другой… Так далеко я еще не заходила. Надо же, сколько здесь всего!..
Но вот Дис остановился у одного из портретов. Я подошла поближе. С темного холста на меня смотрели знакомые глаза…
— Не может быть! Это же твой двойник! — воскликнула я, разглядывая картину.
Дис молча покачал головой.
— Кто-то из твоих предков?
Опять отрицательный ответ.
— Ну тогда даже не знаю… Ты? Отличная стилизация! Так и веет стариной!
Тонкие губы Диса презрительно скривились.
— У меня нет стилизаций и подделок, — произнес он, четко выговаривая каждое слово. — Катя, ты ведь уже обо всем догадалась, просто не хочешь признаваться самой себе.
— Глупости! Ни о чем я не догадалась!
Мне хотелось закрыть глаза, а заодно заткнуть уши, чтобы действительно не услышать того, что навсегда изменит наши отношения.
— Эта картина кисти Леонардо да Винчи, и это мой портрет.
Отчего-то я сразу же поверила ему, но еще попыталась выдавить из себя жалкую улыбку:
— Ты, конечно же, шутишь.
— Не шучу.
Мы замолчали. Здесь, под землей, было тихо. Ни единого звука. Я почти не верила, что где-то идет шумная городская жизнь.
— И… кто же ты тогда? Помнишь, я уже спрашивала, не вампир ли ты?
— При чем здесь вампир? — искренне удивился Дис. — Вампиры — мелкая нежить, я принадлежу к существам более древним и могущественным. Некогда нас называли богами, затем демонами, затем — позабыли…
«Ну вот, приплыли! — мелькнула в голове мысль. — Вот почему он рассказывал о Микеланджело, и о Цезаре, и о Нероне так, словно знал их лично!.. Он просто рехнулся на почве собирания своей коллекции!»
— Катя! — он взял меня за руку, и я опять обратила внимание, что пальцы его и холодные, и обжигающие одновременно. — Не беги от себя же! Ты же знаешь, что я — не сумасшедший. Вспомни, ты сама позвала меня, стоя там, у моей статуи на мосту!
Я почувствовала себя так, словно меня ударили в грудь. Стало больно, и в легких неожиданно закончился воздух. Отняв у него руку, я зажала уши и затрясла головой, словно это что-то отменяло.
— Нет! Это не так!
— Так. Ты знаешь.
Этот проклятый ворон! Я так и чувствовала, что все как-то связано с ним!
Мысли путались, и я никак не могла ухватить их обрывки.
— А тот ворон в саду… — медленно начала я, — кто он?
Дис кивнул:
— Ты задаешь правильные вопросы и видишь главное. Он — это тоже я. Вернее сказать, часть меня, более архаичная часть.
— Но получается, что ты напал на меня. Почему?
Раз уж я стала наконец-то задавать вопросы, нужно было идти до конца.
— Это трудно объяснить, — Дис нахмурился. — Считай это небольшим конфликтом между новым и старым.
Небольшим? Ну что же… Странно, что этот конфликт вообще возник.
— А зачем тебе я?
И Дис на миг отвел взгляд.
— Сначала я думал, что ты послужишь… ммм… источником моих сил, мне нужна живая вера и любовь, они питают меня, как людей пища, которую те поглощают… Но потом, узнав тебя лучше, решил оставить тебя рядом. Я устал быть один. Ты останешься здесь, со мной.
Он опять смотрел мне в глаза и серьезно излагал свой замечательный план. Или следует сказать «свое божественное решение»?.. Ну правильно, боги привыкли изрекать, а людям надлежит слушаться и повиноваться.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — я приложила руку к груди и отвесила глубокий поклон, подсмотренный в какой-то сказке про джиннов.
