Хэварт забрал снотворное, наградив управляющего укоряющим взглядом. С ним ещё разберётся.
— Что это? — оживилась Мариса, когда Хэварт вернулся к ней.
— Лекарство, — не позволив девушке опомниться, он сжал её затылок и поднёс кубок к губам, заставляя выпить содержимое.
Мариса возмущённо трепыхнулась, но уже поздно. Морщась от горечи настоя аксединта, Хэварт выпустил девушку и вернул кубок Аскилу.
— Она не завтракала, я не думал, что… — запоздало начал оправдываться Аскил.
Хэварт сердито выдохнул. Если не завтракала, значит, спать будет до самого вечера.
Хэварт подхватил растерявшуюся вконец девушку под спину и колени, поднял с кресла.
— Что вы делаете? — напряглась Мариса.
— Помогаю, сама ты не доберёшься до постели.
Мариса смокла, аксединт уже начал своё действие, девушка заметно расслабилась. Бросил предупреждающий взгляд на Борта, чтобы тот излишне не шумел, уложил фиалку на софу, подкладывая под голову подушку.
— Выкини в бездну ту коробку, Аскил, и принеси плед, — приказал стоявшему позади управляющему.
Аскил ушёл, и когда Хэварт взглянул в лицо Марисы, девушка уже мирно спала. Ламмерт усмехнулся, задерживая взгляд на её очаровательном лице, щёки постепенно розовели, кровь циркулировала — хороший знак. Хэварт взял кисть девушки и потянул перчатку, снимая её, оголяя тонкое запястье, Мариса сделала глубокий вдох грудью и, отвернув лицо, запрокинула свободную руку за голову. Хэварт сжал челюсти, в груди стало слишком горячо.
Сколько у неё было любовников? Наверняка были и есть...
Хэварт повернулся, принимая плед у вошедшего Аскила.
— Забери этот весь хлам, — указал Ламмерт на предметы уборки. — Аскил, что произошло?
Управляющий достал карманный платок, промокнул лоб — он всегда так делал, когда нервничал.
— Мариса проспала утро и пропустила завтрак, я разбудил её и отправил убрать ваш кабинет. У меня возникли проблемы с прачками, милорд, Офри, если, вы забыли, подала на жалование, ей тяжело стало выполнять тяжёлую работу…
Да, он и в самом деле забыл, Хэварт вспомнил, что женщина в положении.
— …Я не думал, что выйдет такой казус, милорд, до этого Мариса хорошо справлялась с работой.
Упрекать мужчину Хэварт больше не смел, Аскил и так загружен.
— Хорошо. Ищи новую прачку, от работы Марису пока отстрани на два-три дня, ей нужен отдых.
— Слушаюсь, милорд.
— И да, чуть не забыл, прикажи подать карету. Сегодня ужинать в замке не буду, вернусь поздно.
Управляющий застопорился, пряча платок в карман.
— Ничего не выяснилось о милорде Витларе? — вдруг спросил он.
Хэварт помрачнел.
— Пока нет, — похоже, нужно начинать что-то предпринимать самому. Этим он сегодня и займётся.
Сняв вторую перчатку с руки Марисы, Хэварт накрыл девушку. Пришлось забрать Борта — мало ли что тот может начудить, в последнее время у пернатого туго с мозгами.
Наверняка, когда Мариса проснётся, то ничего не вспомнит, что говорила, как смотрела и уж тем более что прикасалась к нему. Хэварт усмехнулся, а если и вспомнит, интересно будет понаблюдать за ней, как она поведёт себя после.
— Что в этом замке, в конце концов, происходит? — голос Игнэс раздался с порога, едва Хэварт вышел в зал.
Посадил Борта на жердь, клетка ворону уже давно не нужна, птица перестала летать ещё прошлой зимой. Ламмерт повернулся к ожидавшей ответа гостье.
— А что происходит? — потёр переносицу — головная боль возвращалась, стуча где-то в затылке.
Игнэс хмыкнула, думала, что он станет оправдываться, скажет, что накажет прислугу и кинется успокаивать её?
Вид девушки в какой-то миг сделался настолько подавленный, что Хэварт понял, что стоит быть мягче, всё же Игнэс женщина. И она действительно ничего плохого не сделала, разве что поставила точку в их отношениях, и суёт нос повсюду.
— У тебя есть час, чтобы собраться, — бросил Хэварт и направился в свои покои.
***
Выйдя на улицу из замка, Хэварт поправил ворот чёрного жакета и с хмуростью взглянул на тонувшее в глубоких сумраках небо, злился, что выехать раньше не вышло. Но свежий воздух взбодрил. Сойдя с порога, он направился к карете, в которой уже ждала его Игнэс — Хэварт заранее попросил Аскила проводить леди из замка.
Когда он погрузился в повозку, Игнэс никак не отреагировала и молча смотрела в оконце. Закрыл дверцу, карета сразу тронулась.
Перед отъездом Хэварт заглянул в кабинет. Мариса спала. Всё-таки на пустой желудок снотворное подействовало более чем сильно.
Вся дорога прошла на удивлении в тишине. Игнэс не пыталась заговаривать, не пыталась донимать своими бессмысленными предложениями. Она обижена, но это уже её дело. Если раньше Хэварт был чутким к перепаду настроения девушки, то сейчас ему совершенно безразлично её состояние. Разозлило и то, что она всё равно смогла разыграть сцену и притворится больной, пришлось отправиться к ней самому и проверить. Игнэс, не ожидавшая появления Ламмерта, увы, не успела притвориться немощной и выглядела вполне здоровой, даже весьма, успев скинуть с себя пеньюар — в духе Игнэс, ничего не скажешь. Хэварт смотрел на нее, а перед глазами была Мариса, которая спала сейчас на его софе, словно ребёнок. При всей своей напускной серьёзности во сне она слишком соблазнительна. Какова же она в постели?
Трюк с оголением не прошёл. Приказал Игнэс сию же секунду собраться, она впала в ярость, и когда Хэварт захлопнул дверь, запустила в неё вазу.
У эрн Ларси не осталось никаких оснований, чтобы оставаться в Ристоле. Пусть он будет бессердечным чудовищем, палачом — кем угодно, но для неё в нём нет места.
Карета остановилась, а значит в нужное место они прибыли. Хэварт заранее велел возничему езжать просёлочной дорогой, чтобы не задерживаться нигде. Путь вышел чуть длиннее, но это пустяки. Ему необходимо быть в сердце Вальштора.
Игнэс повернулась, в глазах её стоял влажный туман. Всё же обижена. Хэварт вышел быстрее, чем она могла произнести хоть слово.
К прибывшим поспешил лакей, Ламмерт передал ему чемодан госпожи и дал чаевых. Вернулся к карете. Открыл дверцу с другой стороны, подал руку. Игнэс эрн Ларси приняла с неохотой.
— Ты не возьмёшь меня с собой? — она, конечно, догадалась, куда он намеревается ехать дальше.
— Нет, — ответил сухо. — Я хочу тебя кое о чём попросить, — Хэварт посмотрел на ещё одну прибывшую карету к постоялому двору, повернулся к Игнэс. — Не говори никому, что узнала. Не говори о Витларе.
Игнэс сжала губы, наверняка не то хотела услышать.
— Это всё? Всё, что ты скажешь? Надеюсь, ты не будешь жалеть о своём решении, — бросила она, морща нос.
Почему она его стала так раздражать, злить? Он был ослеплён её красотой, которая лишь оболочка.
— Прощай, — ответил Ламмерт, решая уже поторопится.
Игнэс поджала губы и, развернувшись, пошла прочь.
Проводив её взглядом, Хэварт сел в карету, велев возничему трогать.
Через четверть часа он уже был в самом злачном заведении во всём Вальшторе. Встретили Ламмерта со всем почтением, проводили в огромный погружённый в полусумрак зал, полнившийся гостями. Мужчины курили, с жаром что-то обсуждали, женщины лениво распивали вина. Играла музыка, доносившаяся откуда-то из другой гостиной. Хэварт не прислушивался, о чём говорили в собравшихся копаниях, прошёл по ковру, погружаясь в пелену дыма.
Обстановка, несмотря на многолюдье, расслабляла. Наверное, год назад он бы вполне оценил столь роскошное заведение и, конечно, был бы его частым гостем.
— Прошу, — указал слуга пройти за ним.
Хэварт проследовал, минуя холл, он успел привлечь внимание, заметив, как поворачиваются в его сторону головы.
Пройдя под тяжёлыми тёмными шторами, он оказался в другом зале, более тесном. Бархатная обивка стен приглушала все голоса и звуки, хоть музыканты на сцене играли громко. Плотный воздух горький и терпкий, пропитанный дорогими винами и табаком. Душно. Хэварт обвёл взглядом карточные столы и господ, что увлечённо играли, распивая вина из горла, целуя и зажимая женщин.
