— А еще есть вытягивающие повязки, — приблизилась ко мне служанка, ведя себя более раскрепощенно без мисс Пампли. — Мы разогреем, положим на лоб, и все пройдет. Скажу по секрету, я раз взяла одну. У меня были болезненные дни. Эти самые. Ох, как полегчало после них!
— Спасибо за заботу, — сжала я ее руку. — Лучше не надо чаев и повязок. Сон — отличное лекарство.
Молли еще предлагала свою помощь, но вскоре удалось выпроводить служанку и уговорить больше не заглядывать в мою комнату. Как только девушка ушла, я спешно переоделась и достала давно приготовленную сумку. Выглянула в коридор. Попросила удачу хотя бы сейчас сопутствовать мне. Побежала к заветному проходу для слуг. А едва до него осталось пару шагов, как распахнулась одна из вереницы дверей и неподалеку от меня застыла графиня.
Видимо, она собиралась на бал, так как выглядела великолепно. Зеленое платье с нежными кружевами на длинных рукавах и лифе, высокая прическа с несколькими выпущенными прядями, а также сверкающее на свету колье и не менее красивые серьги. Лишь выражение лица портило образ.
Она поджала губы. Подхватила юбки и быстрым шагом двинулась по коридору, чтобы вскоре скрыться в одной из комнат.
А я растерялась. Вернуться обратно или продолжить путь? До заветного скрытого хода осталось рукой подать. Нужно юркнуть за плотную штору, спуститься по темной лестнице, а там через небольшой проход прямиком на задний двор. Должно получиться!
Пара быстрых шагов. Я подалась к скрытой в тени нише…
— Агфар, мы с тобой так давно не виделись. Как продвигаются дела? — голос графини звенел раздражением.
Я стиснула зубы от желания подслушать разговор. Разжала кулаки и дотронулась до ручки двери.
— О чем ты?
— О твоей лифаре, конечно же! О чем еще могу спросить?
Пришлось затаить дыхание. Я обратилась в слух, больше не видя перед собой ничего.
— Моя задумка, как ты знаешь, не оправдала себя. Ищу другой способ. Я ответил на твой вопрос?
— Агфар, я очень за тебя волнуюсь. Давай покончим с девчонкой поскорее. Ты ведь понимаешь, слухов не избежать.
Ответа не последовало. Я прикрыла глаза и уперлась лбом в дверь. Что она подразумевала под словом «покончим»?
— Что-то ты неважно выглядишь. Может, стоит отвлечься? Агфар, пойдем со мной на бал.
— Ступай, Илиана, у меня много дел. Мой брат сопроводит тебя.
Зашуршали юбки. Раздался стук каблучков. Я спохватилась и юркнула за плотную штору. Шаги графини вскоре затихли, а я продолжила с горьким отчаянием раскладывать по полочкам услышанное. Илиана не соврала. Граф вправду собрался ставить надо мной эксперименты.
Вдруг появилось рычание. Глухое, будто ненастоящее, но не вызывающее внутреннего трепета. Я выглянула из-за шторы, и оказавшийся возле меня пес замолк. Завилял хвостом и направился к кабинету графа, а у самой двери сел.
— Заходи, Лисая, нам нужно поговорить, — донеслось оттуда.
Видимо, вторая моя вылазка тоже не останется незамеченной. Подавив вздох, я спрятала в темноте прохода для прислуги свою сумку и вслед за овчаркой зашла в кабинет.
— Заскучала в своей комнате? — поднял он на меня глаза.
Бледная кожа, уставший вид. Я бы предположила, что мужчина не спал несколько ночей. Вот только держался достаточно бодро. Встал из-за письменного стола, обогнул его и оперся о край бедром.
Как он догадался, что за шторой была я? Агфар не мог меня услышать. Графиня говорила достаточно громко, чтобы заглушить мои шаги. Получается, или за мной кто-то следил и неизвестно каким образом донес, или… А другие варианты не приходили на ум. С помощью эши невозможно понять, какой человек находится за углом.
— Как вы узнали, что это я?
Граф оставил мой вопрос без внимания. Он поправил писчие принадлежности, стоявшие возле него на столе, и задал встречный:
— Лисая, кому ты отправила второе письмо?
— Милорд, каким образом вы узнали, что там находилась я?
— Мышка, советую не проявлять в моем присутствии свое упрямство, — Агфар смерил меня осуждающим взглядом и добавил: — Неужели такая же несговорчивая, как твой отец?
— А что с ним?
— Спроси сама. Каждый день по письму — могла бы поинтересоваться, как у него обстоят дела.
Я охнула. И только хотела броситься к выходу на отчаянное спасение папы, как услышала:
— Стой! Я ему ничего не сделал, — быстро добавил мужчина, и страх за отца тут же отступил. — Но если он продолжит оспаривать мое решение, то придется принять меры.
— Какие?
— Это тебя не должно волновать, я справлюсь.
Я повела головой. Так и хотелось сказать, что лично за него никогда в жизни переживать не стану. Кто вообще будет волноваться за такого человека? Но пришлось проглотить колкость и натянуть улыбку, мысленно делая заметку предупредить отца о возможной опасности.
— Тогда зачем вы меня позвали?
— Кому было твое второе письмо, Лисая?
— Вы следите за мной?! — поразилась я и одернула себя. Для притупления его бдительности желательно изображать покорность! «Язык за зубами», как говорила графиня. — Оно предназначалось моей подруге. Я попросила ее, чтобы не беспокоилась по поводу моего отсутствия.
— Что именно ты ей рассказала? — граф начал постукивать пальцами по столу.
— А все происходящее здесь — тайна? — делано изумилась я. — Так почему же вы сразу не предупредили?
— Что рассказала, Лисая? — отчеканил он каждое слово.
— Ничего. Раз вам настолько интересна моя переписка, то могли бы перехватить письмо и прочесть. Зачем спрашивать? — выстроенные барьеры спокойствия дали трещину. Мало того, что он запер меня в комнате, так еще и контролировал каждый шаг. — Тогда узнали бы, как я ее горячо люблю, как скучаю, как сожалею, что не могу с ней увидеться.
— Что написала отцу? — вопрос хлыстом ударил по оголенной коже.
Я отшатнулась.
— Передавала ему привет, желала успеха и делилась, насколько хорошо живется в замкнутом пространстве.
— Что обо мне?
Зубы свело от желания стоявшее передо мной чудовище хотя бы словами сравнять с землей. О, как я мечтала поведать кому-нибудь о его недуге, о нашей поездке к тресанке, о том, что сказала графиня в первый же день моего появления здесь. Но сдержалась, не имея права раскрывать чужие тайны.
— О вас, милый граф, я предпочла бы забыть.
— Не о том вопрос, — покачал головой Агфар и двинулся ко мне.
Остановился совсем рядом, но тут же обошел и плотно прикрыл входную дверь.
Я вздрогнула, ощутив его руку на спине. Мужчина подтолкнул меня к софе, усадил. Для себя же с помощью эши притянул стул.
— Некоторые вещи опасны для общества, — глухо начал он. — Подозреваю, ты знаешь о происхождении той женщины. Если выдать ее — полетит много голов.
— Я не рассказала, — выдавила сквозь сдавливающую грудь горечь, обиду и злость. — Я ничего, касаемо вас, не рассказала.
Граф откинулся на спинку стула, будто позволив себе расслабиться.
А я, лишь бы не выдать своего отношения к мужчине, отвела взгляд и наткнулась на его поврежденную руку. Из-под длинных манжет уже выглядывала пара черных линий, уродующих кожу. Раньше их точно не было. Я заметила бы. Да и на шее появилось еще несколько пятен.
— Как ваша рука?
— Тебя вправду это интересует? — прищурился Агфар.
— Нет, но нужно хоть как-то перевести тему разговора. Мне не нравится допрос о письмах. Так как ваша рука?
— Раз не интересует, то и отвечать не стану.
Я опустила голову и начала расправлять складки платья. Лишь бы не видеть графа, только чтобы отвлечься от угнетающих мыслей и состояния, когда внутри все дрожит и хочется плакать. Да, я слабая. Вот только мою слабость никто не увидит.
— Молодец, что ничего не рассказала, — осторожно, будто подводя к чему-то неприятному, заговорил Агфар. — Однако…
— Все, теперь стало интересно, — подняла я на него глаза. — Что с вашей рукой?
— Ничего особенного.
— Как же?! — воскликнула я, но тут же напомнила себе о необходимости в присутствии графа играть покорность, чтобы случаем не накликать на себя беду. Ай, к Безгласым все! — Такое красивое черное плетение. Не удивлюсь, что вы его приобрели по заниженной цене.
