— Считай, бесплатно, — стал суровее Агфар.
Черты лица заострились. Глаза устрашающе потемнели, не обещая приятного исхода разговора. Но все лучше, чем услышать, что мне отныне запрещено переписываться с отцом. Лишиться последней отдушины? Ну уж нет!
— А если я тоже такое хочу, что нужно сделать? Прикосновения достаточно?
— Это не заразно, мышка.
— Да? — воспряла я духом, но сильно сжала пальцы левой руки и подавила рвущуюся наружу улыбку. — А приобретение такого рисунка очень болезненно?
— По моему плечу рубанули отравленным мечом, — резко ответил граф, пресекая дальнейшие насмешки.
Меня бросило в холод. Я закусила губу, опустила глаза, почувствовав стыд за свою выходку.
— Простите, — правда, раскаяния хватило на пару секунду. — А можно посмотреть?
— Это зрелище не для слабонервных девушек, — произнес Агфар, глядя на свою ладонь.
Пытался играть пальцами, сжимать в кулак, как делал это обычно. Но сейчас, видимо, удавалось с трудом, отчего настроение мужчины заметно ухудшилось. Теперь понятно, почему слуги обходили его стороной. Думаю, любой будет злиться, когда поврежденная рука не дает покоя и время от времени перестает слушаться.
— Пожалуйста, — вкрадчиво попросила я. — Или вы боитесь?
Агфар на миг прикрыл глаза. Наверное, сейчас откажет в самой грубой форме и напомнит, кто я такая и что не имею права с ним разговаривать подобным образом. Однако в его руке вдруг материализовался созданный из эши нож. Мужчина вспорол рукав до локтя, хмуро глянул на меня и повел острие до самого воротника, оголяя «рану».
Я судорожно выдохнула. Его кожу изнутри переполняло нечто черное. Словно при соприкосновении с плечом Агфара тот отравленный меч разлетелся, а один из осколков не успели достать. Он пустил ветвистые тонкие корни, которые сильно разрослись, переплетаясь между собой и с каждым днем становясь все длиннее. Они будто пожирали графа изнутри. Вытягивали его энергию, отчего он сейчас выглядел бледным и очень уставшим.
— Как же так? — прошептала я и с трудом усидела, чтобы не прикоснуться к покрытой черными нитями руке. — Вы поэтому сделали меня лифарой? Хотите передать вот это мне и излечиться?
Мужчина пораженно усмехнулся. Казалось, его нарастающее по ходу нашего разговора раздражение смело одним моим вопросом. Он даже на короткий миг растерялся. Суровый граф, завоеватель Приморья, прославившийся в Аспале своей жестокостью, сейчас смотрел на меня с выгнутыми от удивления бровями и будто не верил своим ушам.
— Глупая мышка, — отрицательно покачал он головой и развернул ладонь, словно разрешая к нему прикоснуться.
— Вы и графиню называете в честь какого-нибудь животного? — поморщилась я, но от приглашения не отказалась.
Встала, подошла к мужчине. Потянулась к черным нитям, что были чуть ниже локтя, но замерла, так и не прикоснувшись. Они выглядели жутковато. Я мысленно отругала себя за трусость и нагнулась, чтобы разглядеть получше.
— Вы получили удар в бою?
— Вроде того.
— А как же эши? — я на миг встретилась с графом взглядом, но тут же вернулась к рисунку на его руке.
— Меч пробил мой укрепленный щит.
Я все же дотронулась до Агфара. Одним пальчиком. Казалось, эти черные нити вот-вот прорвут тонкий, сдерживающий их барьер в виде кожи и оплетут меня, тоже завладеют моим телом и изуродуют изнутри. От ощущения опасности я почувствовала странное возбуждение.
Двинулась вдоль одной из этих линий. Очертила скопление их на локте и провела рукой до самого плеча. Остановилась на необычной ране. В какой-то момент мне показалось, что она начала пульсировать чернотой. Словно была живая. Не просто какой-то ядовитый раствор, уничтожающий клетки, а паразит, разрастающийся внутри другого организма. А может, это особый вид эши? Вон и мелкие крупинки заметны по краям.
«Шайи», — вспомнилось мне название, которым он определил свой недуг возле дома тресанки.
— Я поэтому вернулся из Приморья, — отвлек меня от размышлений Агфар.
Как не поднять взгляд, если в голосе послышались отголоски теплоты? Голубизна глаз заворожила. А близость графа ввела в оцепенение. Я словно впервые увидела этого мужчину. Черты лица не такие резкие и губы не поджаты, нет привычной холодности и угрюмости. Агфар будто снял маску злости и презренной отстраненности. Красивый. Спокойный. Заинтересованный.
— Так вы говорили правду? Все-таки вернулись в Аспал не ради меня? — попыталась я все превратить в шутку, но сглотнула застрявший в горле ком. — Ваша жена знает о ране?
Нужно отвернуться, отступить. Вон даже напоминание о графине не помогло. Оно должно было отрезвить ум и развеять напряжение, но не подействовало ни на меня, ни на него.
— Моя жена знает, — ответил Агфар и накрыл своею ладонью мою, собираясь ее стряхнуть. Но почему-то сжал.
Я почувствовала внутренний трепет перед ним и испугалась. Это неправильно! Так быть не должно!
— Отпустите, — занервничала я. — Хочу домой. Милорд, прошу, мне здесь не место.
— Нет, — резко ответил он.
Мужчина смахнул мою ладонь со своего плеча. Призвал эши, которая за пару мгновений превратилась в длинный рукав — точную копию того, что был на правой руке. Поднялся, стряхнул со штанов невидимую грязь.
— Ступай, Лисая.
Я не стала задаваться вопросами и двинулась к двери. Ну и пусть! Мне нет дела до изменения настроения у этого мужчины. Подумаешь, раз прикоснулся. Всего-то! А тепла в его голосе не было и в помине. Мне почудилось. Или же Агфар сильно устал, потому не удержал маску хмурого тирана. Дал слабину, чуть-чуть забылся.
— Лисая, впредь хочу знать содержимое каждого из твоих писем.
— С какой стати?! — пораженно обернулась я, так и не потянув за ручку двери.
— Я не собираюсь объяснять тебе причину своих решений, — холодно произнес граф и сел за стол.
Поднял на уровень глаз одну из разложенных перед ним бумаг. Сделал вид, будто погрузился в чтение многочисленных строк. Взял перо. Подписал. А я неподвижно смотрела на возомнившего себя невесть кем мужчину и до боли сжимала пальцы левой руки.
— Ты еще здесь?
— Вы не имеет права читать мою переписку, — произнесла сдавленно, ощущая, как теряю последние крохи самообладания.
Это ведь моя отдушина. Та самая нить, которая помогает не впасть в отчаяние. Обычное понимание, что где-то там отец читает написанные моей рукой слова, позволяет держаться на плаву и не утонуть в окружающем меня море безнадеги.
— Ты живешь в моем доме, Лисая. Не забывай об этом.
— А я разве просила? Не помню, чтобы слезно умоляла селить меня сюда! — сорвалась я, но тут же сжала руку сильнее. — Вы не прочтете ни строчки. И я вам больше ничего не расскажу, даже вкратце.
— Придется.
— Иначе что?
— Иначе лишу тебя прогулок по дому.
— Да я не выхожу за пределы комнаты! — процедила сквозь зубы и прикусила губу, с ужасом осознав, что Молли все ему рассказала.
И верно! Граф нанял служанку. Она обязана слушаться Агфара, рассказывать все, что только попросит, всецело быть на его стороне. Как я смела надеяться, что немногочисленные вылазки останутся нашей маленькой тайной?
Ничему жизнь меня не учит. Все готовы предавать, будь то мачеха или хохотушка Молли.
Воздух начал раздирать легкие. Каждый вздох будто последний. Где-то глубоко внутри меня что-то натянулось и вдруг лопнуло. Бздынь!
Везде враги. На всех маски. Я осталась одна в этом жестоком мире, и неоткуда ждать поддержки. Да, отец старается, но он не сможет противостоять монстру в лице Агфара. А Игрис… я сама частично отгородилась от нее в тот момент, когда утаила возмутительную правду про Найриту и Безгласых.
Выдох.
Никто не увидит моей слабости.
— Что ж, тогда остается окно.
— Прыгай, а я с удовольствием понаблюдаю, — произнес граф, с настороженностью вглядываясь мне в лицо.
Я отпустила левую руку, которую до сих пор сжимала. Улыбнулась. На меня нахлынуло опустошение. Будто все то светлое, что я взращивала в себе, оберегая от нападок мачехи и понимания уготованной участи, оказалось под угрозой.
