нами, на миг примерещились глаза, которые цепко наблюдают из кованого рисунка ограды, я даже оглянулась — всё казалось, они провожают нас. Но опять ничего поймать взглядом не смогла.
Город мне нравился. Здесь было тепло и солнечно, люди, всех оттенков рыжины, улыбались, с интересом поглядывали на новеньких, но враждебности я не ощущала.
Денег у меня, к сожалению, по-прежнему не было, поэтому я повела сестру подальше от центральной площади, где торговали леденцами и сладкими пирожными.
— Лира? Что хотела госпожа Шириза?
— Зайка… мне нужно будет ненадолго уехать.
— Но… — на детском личике отразилось столько горя и разочарования, что я тут же схватила малышку, прижала к себе:
— Я никогда не брошу тебя, милая. Мы — семья, помнишь? Так всегда говорили папа с мамой. Что бы ни случилось, мы друг за друга. Да?
— Да, — вздохнула она.
— Но мне нужно поехать. Всего на несколько дней. И я постараюсь прилететь к тебе. И Фисса, когда она поправится, мы сможем присылать друг другу весточки. Мне нужно заработать немного денег, чтобы мы больше не нуждались. Понимаешь?
— Но почему ты не можешь заработать тут?
— Потому что тогда за нами будет гоняться тот дракон, который тебя напугал.
— Ты убьёшь дракона? — округлила глаза Лиська.
— Нет, что ты, — рассмеялась я. — Мы с ним договорились. Я помогу ему, и он больше не будет нас преследовать. Мы же должны помогать другим, правда?
— Должны, — согласилась Мелисса, и я закусила губу. Звучало слишком… красиво.
До вечера мы бродили узкими улочками, дошли до реки — там, оказывается, находились загоны с животными, общие для всего города.
И уже к вечеру вернулись домой.
В небольшом холле на третьем этаже, откуда расходились двери в разные апартаменты, в том числе и наши, на красивом вишнёвом диване ожидала Стелла.
— Госпожа Шириза попросила меня присмотреть за Мелиссой, пока тебя не будет — произнесла она, поднимаясь.
— Ох, спасибо! — обрадовалась я. Стелла сестре нравилась, да и мне тоже. — Идёмте, я вам всё расскажу.
— Да я уже пятерых вырастила, включая своего Исида, — засмеялась ведьма. — Всё, что бывает у детей, мне известно.
Но тем не менее пошла за мной, выслушала о привычках и вкусах Мелиссы, чего она боится и что умеет. Даже Фиссу по просьбе Лиськи посмотрела — впрочем, сказала, что кошке сейчас нужно только отоспаться да напитаться силой семьи. А поскольку силы у нас не так много, ещё и запечатана, то и восстанавливается фамильяр не настолько быстро, как мог бы.
Ночью я снова спала с Мелиссой — та всё обнимала меня да забрасывала на меня ноги, будто боялась, что я уйду раньше, чем она проснётся.
Но мы даже успели позавтракать вместе. А потом раздался стук в дверь — на пороге стоял дракон, во всём своём великолепии. Только сейчас к кирасе, брюкам и сапогам добавились чёрные перчатки.
— Вы готовы? — поинтересовался он, окинув меня взглядом.
Сердце заколотилось, по телу побежала дрожь.
Последний раз обняв и поцеловав сестру, я кивнула:
— Готова.
Я не представляла, каким образом покинуть ведьмовский город. Аттар, наверное, должен был знать, раз уже успел здесь побывать. Но пока я решала, спросить, или идти молча, мы спустились вниз. А там, в холле, обнаружилась сама Верховная.
На этот раз в нарядном фиолетовом платье, в сопровождении всё тех же полуобнажённых красавцев.
Увидев нас, она улыбнулась — едва уловимо, но мне показалось, будто кивнула мне, и я тоже улыбнулась в ответ.
— Отвечаешь за неё головой, — посмотрела она на дракона. — Не своей, Аттар. Ты знаешь, чьей.
— Я помню твои условия, Шириза, — откликнулся тот прохладно.
Ну вот, а мне теперь от любопытства мучайся! Я глянула на него, но инквизитор казался мрачным и неприступным.
— Исид проводит вас, — добавила ведьма, повернувшись к лестнице.
Аттар де Тайлерон почти ощутимо скрипнул зубами, но молча кивнул.
К нам спускался рыжий ведьмак — легко сбежал со ступеней, лучезарно улыбаясь, создавая такой контраст с чёрным драконом, что я мимо воли усмехнулась. Чем, по-моему, рассердила инквизитора ещё сильнее.
Попрощавшись с ведьмой, мы вышли наружу. Однако не успели ступить на ту самую увитую аллею, как Исид остановился, не доходя до ворот — которые снова будто наблюдали за нами.
— Возвращайся, Лира, — произнёс, коснувшись моей руки.
На мгновение мне показалось, дракон сейчас сердито зарычит, но Аттар оставался столь же холоден и мрачен, будто каменное изваяние.
— Обязательно, — улыбнулась я, пожав пальцы ведьмака в ответ.
Впереди загорелись два языка пламени — сначала призрачно, после набирая материальности, всё больше походя на два крыла. Между ними уже была видна полуразрушенная лестница, болота за ней, и дракон чуть притормозил, пропуская меня.
Я шагнула вперёд, оглянулась, но ничего в ярком свету не увидела. Только фигуру шагнувшего ко мне инквизитора.
Несколько ступеней — и лестница неожиданно закончились, будто вдруг сделалась совсем короткой.
Иллюзия, напомнила я себе. Хотелось думать, что там, с той стороны, сейчас смотрит на меня улыбчивый ведьмак.
Но поворачиваться и махать я не рискнула. Да и не представляла, с какой стороны он нас видит.
— Добираться далеко, — проговорил Аттар де Тайлерон, сойдя с последней ступени в болотную жижу. — Поэтому полетим.
Не успела я ничего ответить, даже опомниться не успела, как вихрь закружил нас. Точнее, меня: всё вокруг потемнело, миг, и я вдруг оказалась на спине дракона.
Того самого, чёрного с золотыми прожилками.
Прикоснулась рукой к тёплой коже, покрытой мелкой, мягкой на ощупь чешуёй.
Изнутри что-то откликнулось — не то рычание, не то ворчание, не то урчание… Глухое, едва слышное, но я на всякий случай забрала руку.
Чтобы в следующий миг обхватить шею: дракон взмыл вверх и, быстро рассекая воздух гибким телом, сделал небольшой вираж.
Впрочем, я не падала — видимо, магия держала. А когда дракон повернул на нужный курс, и вовсе почти перестала ощущать полёт.
Правда, прикосновение горячего тела к моей, хм, попке обжигало даже сквозь платье, почему-то заставляя снова и снова вспоминать картины нашего с Аттаром знакомства.
Его властный голос, приказы, которые так унизительно было исполнять — но я почему-то проживала их в своих мыслях вновь и вновь. Прикосновения, слишком откровенные, но внизу живота отчего-то начинало тянуть, будто наполняться неясным томлением.
Мы мчали долго. Сначала я с восторгом рассматривала земли, которые проносились под нами, а после голова потяжелела с непривычки, глаза закрылись, и я придремала, прижавшись к гибкой шее.
Аттар молчал, и я понятия не имела, может ли он разговаривать в этом теле.
