— Тебе, тебе, — усмехнулся рогатый кролик, сидя на столе. — Теперь ты как бы моя хозяйка.
— Я тебе платье нашла, мамино, — послышался голос призрака. — Красивое. Мама у меня тоже рыжей была. И папа ее очень любил. Призрак вынырнула из пола и показала на платье, которое висело на спинке стула.
— Спасибо, — удивилась я. — А мама не обидится, что я надену ее платье?
— Мама меня бросила. Она умерла, — засопела девочка. — И папа меня бросил. Он умер. А мачеха продала дом.
— Ну, если так, то, я примерю, — улыбнулась я, чувствуя, что жизнь начинает налаживаться. Я едва не забыла про свое обещание сходить в деревню. Тем более, что идти через лес, где живет этот странный тип, который считает меня своей невестой, мне тоже было страшно! Но что поделаешь!
— А откуда ты берешь еду? — спросила я, просто из любопытства. Видимо, потому что моя мать — фэйри, меня и тянет ко всему волшебному.
— Как откуда? Из деревни! — фыркнул Вольпентингер. — Тут деревенька есть неподалеку! Так вот, пока я в лесу жил, я постоянно там еду брал!
— Погоди, ты ее что? Воруешь? — спросила я, с ужасом глядя на яйца и недоеденный бекон.
— А что? Покупать? — ужаснулся Вольпентингер. — Да я ни в жизнь ничего не покупал! Когда мы с хозяином жили, я у соседей и в лавке неподалеку по ночам продукты воровал. Он сам меня этому научил!
— Это же неправильно! — возмутилась я. — Я запрещаю тебе так делать! А вдруг тебя поймают? А вдруг людям есть нечего будет? У нас ведь деньги есть! Мы купить можем!
Кролик обиделся и исчез, а я решительно надела новое платье и решила дойти до деревни.
— Нужно будет купить бричку, — перечисляла я, рассматривая золотые монеты. — Лошадку, корзинку… И что у них там есть! Надеюсь, денег хватит!
Глава тринадцатая
Найдя плащ, я спрятала деньги и стала спрашивать дорогу.
— Мы, когда я была маленькая, два раза туда ездили, — заметила призрак. А я все хотела спросить, как ее зовут. Но как–то стеснялась. — Но я плохо помню. Там были свинки и очень плохо пахло! Кажется, мы ехали туда!
Она махнула прозрачной рукой вправо. Я посмотрела на старенькие обои и запомнила.
— А я там был совсем недавно, поэтому нужно ехать влево! — спорил Вольпентингер.
— Может, ты пойдешь со мной? — спросила я, глядя на зайца с рогами.
— Эм… Я там персона нон — грата, — замялся рогатый кролик. — Меня там видеть как бы не желают… Это еще мягко сказано!
— А тебя никто не увидит, — задумалась я, видя, как призрак тащит старую корзину. Я сорвала плед с дивана.
— Это унизительно, — задергал носом Вольпентингер, глядя в корзину.
— Но без тебя я заблужусь, — попросила я, видя, как нехотя он переезжает в корзину. Я накинула плед, чтобы торчала только мордочка.
— Ладно, ты меня не бросила, я тебя не брошу, — зевнул Вольпентингер, пока я спускалась по лестнице. Старинные двери открылись со скрипом, а потом закрылись с грохотом. На пожелтевших листьях появился узор изморози. Дорожка, ведущая к воротам была скользкой от первой наледи.
— Туда, — послышался голос Вольпентингера. Из пледа показалась лапка, показывая направление. Замерзшие кусты выглядели красиво, словно стеклянные. Тоненькая тропка вела меня в чащу осенне — зимнего леса.
— А ты слышал что–то про .. эм…. Подгорного Короля? — спросила я, вспоминая дорогу, которой уже один раз ходила.
— Да ты что?! Он не подгорный. Он Горный! — изумился Вольпентингер. — Это же — Последний Король Фейри! Короля Ольх разбила инквизиция, взяв штурмом его дворец. А Горный Король успел выставить войско, и инквизиция его не тронула. Оставшиеся в живых защитники Ольх бросились бежать к нему. А кто–то разбрелся по лесам. Просто Король Ольх и Горный Король тоже не всегда были союзниками.
Он помолчал, а у меня под ногой хрустнула ветка. Я обернулась, но никого не увидела. Значит, тот, кто меня ловил и правда Подгорный Король?
— А как он выглядит? — спросила я, видя, как мелькают деревья. — Просто ко мне приставал какой–то мужчина… Белый такой. И говорил, что он король…
— У него белые, как горный снег волосы, зеленые глаза и сам он такой… Видать, перепутал тебя с принцессой Офелией. Ну ты и правда чуток на нее смахиваешь. Может, родственница? Принцесса погибла вместе с отцом. Вот, видать Подгорный все успокоится не может! — начал Вольпентингер. — Жаль, что два государства так и не успели породнится! Вот выдал бы Король Ольх свою дочь Офелию за Горного Короля, того и глядишь, инквизицию бы и отбили. И наше положение не было бы столь плачевным. Кстати, я тут заметил, что у тебя… этот… хвост…
— Неужели? — испугалась я.
— Да ладно тебе, у меня тоже хвост есть, — послышался смешок. — И я его не стесняюсь. Так вот, ты, я так понимаю сама фэйри?
— Ну да, немного. Понимаешь, моя мама была фэйри, — начала я пересказывать то, о чем мне рассказывали дядя и тетя. — А когда родилась я, она отдала меня…
— Значит, ты хульдра? — спросил Вольпентингер, высовываясь из корзины.
— Я вас не обзывала! — обиделась я. — А то «хульдра» звучит, как «лохудра».
— Нет, это редкий народ фэйри. Поговаривают, что одной из последней из хульдр была принцесса Офелия, — усмехнулся Вольпентингер. — Дочь Короля Ольх. Но еще раз повторяю, она погибла вместе с отцом при штурме дворца.
Он помолчал, а потому вздохнул.
— Запомнила? — спросил кролик, а я уставилась на него. И он туда же?
— Я не… — начала я, терпеливо объясняя всем и каждому, что никакая я не Офелия! И принцессой никогда не была! Может, хватит! Может, я просто на нее похожа!
— Ну, хватит, так хватит, — проворчал Вольпентингер. Он очень напоминал моего дядю. Такой же старый, вредный и ворчливый.
Тропинка свернула в чащу, поэтому я на всякий случай осмотрелась. Мало ли, вдруг опять этот ненормальный. Если честно, то я его побаиваюсь. Но теперь мне его жаль. Он потерял свою возлюбленную, а теперь бросается на похожих девушек. Его пожалеть нужно…
— Так, смотри, — заметил Вольпентингер, когда вместо ожидаемой чащи, я увидела просвет. — Деревня там. Небольшая. По последней переписи населения здесь живет пятьдесят идиотов и староста. Люди здесь злющие! Так что ты там сильно на теплый прием не рассчитывай!
— Ну еще бы, — заметила я, пряча кролика пледом. Нет, все–таки хорошо, что я его с собой взяла. Иначе бы я заблудилась бы! — Ты же у них воровал. С чего это им радоваться? Люди не любят, когда у них воруют! Люди тратят много времени, сил, чтобы что–то создать, а ты просто отнимаешь это у них!
— Фе! А ты тратишь много времени и смекалки, чтобы отнять это незаметно, — парировал Вольпентингер.
Деревня приближалась. Я уже видела, как среди деревьев вырастают аккуратные домики. Интересно, какого им жить здесь, в лесах, где водятся фэйри?
— Ерунда! — обиделась я, на всякий случай проверяя, не виден ли под юбкой хвост. — Это нельзя сравнивать!
— Ха! Сама фэйри, и мне тут такое про воровство! — рассмеялся Вольпентингер. — Фэйри всегда берут то, что им нравится. И это не зазорно. Люди отняли у нас земли, так что мы имеем полное право отбирать у них все, что нам нравится! Понравилась вещь — возьми! Захотелось — утащи! Ты же сама фэйри! Неужели у тебя никогда руки не чесались?
— Нет! — возмутилась я, вспоминая, как дядя рассказывал про всяких воришек, про которых писали в газетах. — Никогда! Я всегда спрашивала разрешения!
— Ты точно фэйри? К тебе хвост не приклеили? — спросил недовольный Вольпентингер. — А то ты говоришь, как человек! Ну прямо слово в слово! Неужели ни разу ты не видела что–то такое невероятное, что тебе тут же хотелось присвоить? Сделать своим любой ценой? Хоть это изначально было чужим? Ну? Рассказывай!
Я видела много красивых украшений, но ни разу ничего не взяла без спроса. Когда мы ездили в магазины, я тоже никогда ничего не брала без спроса. Хоть иногда и хотелось. Особенно, когда была маленькой! И тут я вспомнила, сколько украшений было на балу. Сверкающие, изысканные, красивые, но я ведь… Бал! О, нет! «Это мой жених!» — кричала плачущая невеста.
