Воспользовавшись случаем, Бэрил ненадолго подошёл к ней.
— Вам удалось задуманное?
Принцесса кивнула.
— Если всё пойдёт по плану, то через семь дней вы забудете об этом как о страшном сне. Но не расслабляйтесь. Она всегда должна быть на виду. Попросите помощи у сестёр. Мне нужно в город. Да и нам лучше не привлекать к себе внимание, вам ведь не хочется, чтобы вас заподозрили в магии.
— Мне всё равно.
— Неужели? — Бэрил с иронией взглянул на неё, — ваша страна одна из немногих, в которой магия под запретом. Чаще всего люди уживаются с магами.
— А маги не люди?
— Люди. Конечно люди. Уж точно не злобные духи из-за Грани.
— Вам легко говорить. Вам неизвестна история нашей страны. Маги почти полностью уничтожили королевский род. Из-за них страна пережила несколько мучительных лет.
— Это были маги Лиги. Они — такие же враги нам, как и вам. Они готовы шагнуть за Грань, чтобы получить желаемое. Большинство магов не такие. Но мы заболтались. До встречи.
Слегка поклонившись, Бэрил ушёл.
— Это тот маг. Что ему было нужно от тебя, сестрёнка? — Мелиса и Снежна оказались тут как тут, — ты выглядишь обеспокоенной.
Оникс вздохнула и рискнула сказать правду:
— Он попросил моей руки у нашего отца. И теперь мне нужно выбрать, остаться с вами или уехать далеко-далеко и начать другую жизнь, в месте, полном магов.
Сёстры на мгновение оцепенели. Но Мелиса быстро пришла в себя.
— Послушай! Зачем выбирать? — сестра задорно улыбнулась, — плюнь на всё! Давай сбежим! Я давно мечтаю об этом.
— Ты это серьёзно?
— А ты как думаешь? Будем жить вольно, увидим весь мир, только ты и я! Ну и Снежна, если захочет. И никаких запретов, ничего.
— Разве так бывает?
— Бывает, ещё и не так!
Но тут вмешалась Снежна:
— Очень смешно, Мелиса! Мы говорим о серьёзных вещах тут, а ты опять за своё! Оникс, послушай. Ты всю жизнь жила с оглядкой, боялась магии. Но от страхов не убежать. Эта тюрьма в тебе, Оникс. Понимаешь? Убежишь сейчас — всегда будешь бояться. Каждый из нас сам делает себя свободным. Я знаю людей, которые не могут выбраться в город за покупками без получасовой истерики. Каждый миг жизни даётся им с трудом, потому что они не знают, что страху нужно смотреть прямо в лицо. Что выбираешь ты? Прятаться или сражаться?
Оникс покачала головой:
— Я не знаю. Я никогда не смотрела на всё с такой стороны.
***
К трём ночи пивная почти опустела. За грязными от множества прикосновений столиками ещё сидел пьянчужка. Он полулежал, уткнувшись носом в шершавую поверхность стола. Хозяин хотел было прогнать его, но, передумав, махнул рукой. Уходя, он приказал вышибале:
— Начнёт шуметь — выгоняй.
Как-никак, а такие постоянные клиенты были главными, хоть и не самыми надёжными источниками его доходов.
Хлопнула дверь, потянуло сквозняком. Девчонка за стойкой поёжилась и накинула на плечи шаль. В пивную, неслышно ступая, вошёл мужчина, одетый по-дорожному. Девчонка уставилась на него, открыв рот. Такие были здесь редкостью. Он выглядел как знатный, но люди благородного сословия обычно не посещали дешёвую пивную.
— Кружку пива, — вполголоса сказал он.
Мелькнула белая словно обескровленная рука, о стол звякнула монета.
Взяв кружку, мужчина подсел к пьянице.
Кружка стукнула о стол. Оборванец, выглядевший так словно его искупали в луже, поднял голову и одарил пришедшего мутным взглядом.
— Кто ты? Если за долгом — проваливай, — проскрежетал он, поглядывая на кружку.
— Меня зовут Бэрил. Я приехал издалека.
— В горле пересохло, — сказал пьяница, исподлобья глядя на собеседника.
Не говоря ни слова, мужчина подвинул к нему кружку. Сделав несколько жадных глотков, оборванец смягчился.
— Что же нужно тебе, добрый человек?
— Хочу предложить тебе работу.
— Работу? Мне? Зачем тебе нужен такой как я, чужеземец? Или работа… кхе-кхе… грязная? Если так, то это не по мне.
— Я хочу, чтобы ты, Син, отправился вместе со мной в другой город, далеко отсюда. Ты будешь моим слугой.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Я знаю не только твоё имя. Ты с двенадцати лет в слугах. За эти годы ты сменил много домов, отовсюду тебя либо выгоняли, либо ты уходил, боясь, что всплывёт твой давний грешок. Уже несколько лет ты живешь, как придётся, потому что ни в один приличный дом тебя не берут. Побираешься, иногда подворовываешь. Я прав?
— Ты вестник что ли, раз вздумал мне мораль читать?
— В последнее время тебе совсем стало тяжко. Ты пьёшь день и ночь, потому что боишься свихнуться. Тебе страшно быть трезвым. Чудится всякое, не так ли? Провалы в памяти, знаки на теле…
— Не понимаю о чём ты!
— Это всё дар. Он пробудился и ищет выхода. Дар предвиденья.
Син взглянул на него бешеными глазами:
— Нечистый колдун, убирайся отсюда! Я не псих и не имею ничего общего со скверной, — закричал он, пытаясь встать. Но он был слишком пьян, руки и ноги не слушались его.
— Я уйду, если ты хочешь, — спокойно сказал его собеседник, — но если ты не пропил последние мозги, то придёшь ко мне. Я знаю, как тебе помочь и готов платить тебе за это. Ты не будешь ни в чём нуждаться. А вот они платить не станут. Они не спросят тебя, хочешь ли ты им служить. Они найдут тебя, убьют или заберут себе. Третьего не дано.
— Проваливай! — завопил Син.
Собрав последние силы, он вскочил. Но рядом никого не было. Только пустая кружка из-под пива блестела поцарапанным боком.
Син пошёл к двери, ссутулившись и волоча ноги. Хмель, застилающий его сознание, рассеивался. Он не придал большого значения разговору с чужаком. Он вполне мог оказаться видением, этот бледный как смерть колдун.
Ночь выдалась холодная. Уже через пару минут Син успел совсем замёрзнуть. Ему чудилось, что пальцы его теряют гибкость и становятся сосульками. Согни их — тут же сломаются. Шаг его стал твёрже, он пошёл быстрее, хлопая в ладоши, чтобы согреться.
"Бред, — думал он, — по пьяни ещё не то может прийти в голову".
Он старался не думать о том, что на трезвую голову ему чаще чудится такой бред. Чтобы как-то отвлечься, он стал разглядывать фонари, окна домов и тени, отбрасываемые светом на дома. И тут же остановился. Он совсем забыл про холод.
В ближайшей к нему подворотне что-то блестело. Син уверен был, что знает, что это. Такой жизнерадостный блеск может быть только у золота! Син давно забыл о том, как выглядит золото. Монеты, которые попадали ему в руки, были железными, и изредка медными. А там лежит даже не монета, а целая россыпь золота!
Озираясь, Син лихорадочно размышлял. Этот тёмный проход ведёт на улицу ювелиров, самый центр района ремесленников. Наверняка это кто-нибудь из них, возвращаясь домой, потерял их. Может спьяну, а может, напали на него… Хозяин хватится своего добра, тут уж как пить дать. Может он уже переворачивает с ног на голову дом. Что же, с него не убудет, Сину деньги нужнее.
Син кинулся в подворотню и обомлел. Да тут словно прошёл золотой дождь! Он торопливо стал собирать монеты, они выскальзывали из рук золотыми рыбками и со звоном падали на пол. Он так увлёкся, что не сразу почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо. Огромную холодную руку, словно вылепленную из снега.
Испуганный и злой, Син поднял голову. Несколько человек, с ног до головы одетых в черное, окружили его. Лица их скрывали глумливые гротескные маски.
— Добро пожаловать, Син — прогремел тот, что держал его, и надел ему на голову мешок, — мы так ждали этой встречи.
***
Принцессы очень быстро поделились между собой новостью о предложении Бэрила. Они разделились на три полюса, каждая настаивала на своей правоте. Альберика, Кантелия и Клеомена считали, что связывать свою жизнь с тёмным магом неразумно. Горгия, Снежна, Аксельдатус и Элисана считали, что, учитывая её природу, это прекрасный шанс для Оникс.
