словами: «С огнем сюда нельзя» повесил факел на стену и, взяв Сайарадил за руку, шагнул вперед. Дверь сзади встала на место, погружая комнату в кромешную тьму.
– Не бойся, – сказал наставник.
– Я не боюсь, – ответила Сая, крепко вцепившись в его руку.
Казалось, прошла вечность, прежде чем в темноте один за другим вспыхнули огоньки. Теплый мягкий свет разгорался ярче; Сая поняла, что стоит посреди небольшой комнаты, заставленной по кругу стеллажами из светлого камня. От него-то и шел свет.
– Это закрытый архив. Вход сюда позволен только Верховному жрецу и двенадцати наставникам Храмовой школы, – сказал Арамил. – Скоро целители поймут, что ты ушла, и доложат об этом моим собратьям. Не будем терять время…
С одной из полок наставник снял внушительных размеров деревянный сундучок, на крышке которого был вырезан узкомордый имперский дракон; длинный хвост ящера служил хитроумной защелкой, с которой Арамил некоторое время повозился.
– Ты знаешь, кто такой Дайвон-Ши? – сказал он, поднимая крышку.
Внутри стопкой лежали тончайшие листки рисовой бумаги.
– Это первый из Верховных жрецов, – ответила Сая, разглядывая бумагу: сквозь тонкий слой проступал рисунок тушью с обратной стороны.
– Верно. Перед тобой его дневник. Дайвон-Ши прекрасно рисовал, – наставник аккуратно развернул один из листков. – Но куда важнее, что он был учеником самого Вей-Рэна, первожреца, владеющего стихией Воздуха.
На бумаге изящными линиями туши был выведен филигранный портрет – назар в пышных многослойных одеждах и необычайно высоком головном уборе, вытягивающем его круглое скуластое лицо.
– Дайвон-ши был знаком со всеми первожрецами, так что сомневаться в истинности портретов не приходится. Вот Мехред, первожрец-кмех, владеющий Огнем, – наставник развернул еще один листок, на котором был запечатлен южанин в длинном кафтане и шароварах, с тяжелым взглядом из-под косматых бровей и собранными на затылке волосами. – Лейв из народа моах, первожрец Земли, – большеглазый, коротко стриженный мужчина в перепоясанной длинной рубахе, меховой накидке, но босоногий. – И еще…
Наставник развернул последний рисунок. Желтоватая бумага и черная тушь не могли передать бледность, но эти округлые глаза, острый нос и кудри до плеч Сая узнала бы где угодно.
– Твой далекий предок, первожрец Воды из народа вандов, – представил ей наставник.
– Ксайгал, – прошептала Сайарадил, и на глазах против воли выступили слезы.
– Человек с бледным лицом… Я сразу понял, о ком ты, – голос наставника прозвучал неожиданно жестко. – Очевидцы всегда описывали Ксайгала как бледнолицего, белокожего или бесцветного. Забудь все, что тебя говорили о первожрецах! Правда слишком неприглядна, чтобы делать ее гласной. Тебя учили, что первожрецов убили идолопоклонники, но все было не так – на самом деле они уничтожили друг друга сами.
Сайарадил замерла, вглядываясь в нарисованные лица, и слушала удивительный, пугающий рассказ наставника.
– В эпоху до Объединения над равнинами никогда не было единой власти. Стоило одному народу одолеть другого, как тут же налетал еще один. Так и продолжалось бы, если бы однажды в своих странствиях маг из народа вандов не встретил мага из народа моах. Оба были юны, оба были стихийными магами. Они стали друзьями несмотря на вражду их народов. Вода всегда неплохо ладила с Землей… Знаешь, стихии привередливы. Они не смотрят на человека, но смотрят на то место, где он родился. Казалось бы, нет ничего лучше для жителей пустыни, чем умение управлять Водой! Но нет, на юге рождались в основном маги, владеющие Огнем… И, напротив, зачем вандам, чей край изобилует реками, маги, которые только и могут, что призывать Водой? Но там рождались именно такие маги. Северные леса изобилуют растительностью, а высокие горы – воздушными потоками. Что, если стихийная магия появляется не от нужды, а от избытка? Наверное, это останется тайной навсегда, потому что знания о стихиях утеряны… А все благодаря тем, кого мы почитаем как Великих предков! – наставник с сожалением, но без злости кивнул на портреты. – Итак, юные Ксайгал и Лейв скитались по Обозримым землям несколько лет. В своих странствиях они познакомились со многими, в том числе и с теми двумя, которые впоследствии вступили с ними в союз. Наверняка их похождения были увлекательны, но в дневнике Дайвон-ши об этом ни слова. Его записи начинаются с того, как четверо магов в возрасте около тридцати лет объединились, чтобы установить мир между своими народами. Число их сторонников росло с каждой победой; случалось, что войска сдавались, переходя на их сторону. Они не устраивали показательных казней, рушили кровавые жертвенники, свергали заплывших жиром шаманов и вождей, чем завоевали любовь простого народа. Читая хроники того времени, я не переставал удивляться легкости, с которой война давалась им, не имевшим никакого военного опыта. Это значит одно: первожрецы побеждали магией. Вместе эти четверо были сильны настолько, что равнины от лесов на севере и до пустынь на юге, от гор на востоке и до моря на западе – все покорилось им. Они установили власть над Обозримыми землями, набрали последователей, основали учение о Первоначалах… и погибли, не прожив и пяти лет после окончания войны. Что же произошло?
Сайарадил вгляделась в глаза на портретах: мягкие мазки кисти не смогли скрыть твердости взглядов давно почивших людей. За каждой из четырех пар глаз скрывался непоколебимый характер.
– Они не поделили власть, – уверенно ответила Сайарадил.
Арамил посмотрел на нее с едва заметной улыбкой.
– Именно так, – подтвердил он. – Дайвон-ши пишет, что после победы у первожрецов не осталось сильных противников – кроме друг друга. В те времена сильнейшим из народов были ванды – неудивительно, что именно твой предок начать действовать первым. Во главе с войском вандов Ксайгал разрушил дом своего ближайшего друга Лейва, священный для моах город Сковос. Лейв же, в свою очередь, обрушился с войском на столицу вандов Колвак. В официальных хрониках того времени говориться о войне народов, но Дайвон-ши пишет, что эта была война разъяренных магов. Не оставшись в стороне, Мехред и Вей-Рэн тоже вступили в борьбу за власть. Несмываемый позор Великих!.. Чтобы предотвратить повторение этой трагедии, их последователи приняли обет ненасилия, который мы чтим и по сей день.
– Чем же все закончилось?
– Сражением на реке Лиук. Оставив армии, первожрецы сошлись лицом к лицу, но никто из них так и не смог одержать верх. В хрониках говориться, что земля и воды вокруг кипели и плавились два дня подряд. Силы были равны, они просто уничтожили друг друга… Чтобы сохранить хоть какой-то мир на равнинах, их ученики запечатали обезображенные останки Великих в камне, придав ему вид благородной гробницы-Саркофага. Но со смертью первожрецов отношения между народами было уже не восстановить. Моах так и не
