далеко. А когда вернулась… ее парализовало.
– Твою ж… – Милисента добавила пару слов, и Чарльз согласился, что все именно так, лучше и не скажешь.
Эдди же нахмурился, и ладонь его на плече некроманта несколько потяжелела. Во всяком случае плечо это опустилось, а другое поднялось.
– Это скорее исключение. Она… она сама желала заглянуть за грань. Искала… неважно, главное, что у нее были возможности вернуться. Ее сопровождали. Звали. Просили. А она решила, что знает лучше.
– И что теперь?
– Теперь? Некоторые функции удалось восстановить. Она способна сидеть. И говорить, пусть с трудом, но все же. А в остальном… увы. Поэтому просто не задерживайтесь.
– Он тоже сказал, что пора.
Милли оперлась на руки и теперь стояла сама, пусть и прислонившись к Чарльзу. И стоять так было… пожалуй, приятно.
– Тот, кто вас позвал?
– Пожалуй, что… но лучше, если по порядку… Эдди, ты не представляешь, какая это жопа!
Не представлял, как выяснилось, не только Эдди.
Милисента сидела, скрестив ноги, укутавшись в пальто Орвуда, поверх которого накинула еще какое-то не слишком чистое покрывало, чудом уцелевшее при уборке.
Одной рукой она держалась за Чарльза, словно боялась его отпустить. Второй сжимала кусок вяленого мяса.
– Так что вот, – завершила она рассказ, потерев переносицу. И впилась в мясо зубами.
А продовольственный вопрос надо решать.
И с вещами тоже.
Одно дело в прериях на земле спать, и совсем другое – во вроде как цивилизованном городе.
– Кровь первого дракона. – Орк прикрыл глаза. Он сидел на полу, скрестив ноги, опираясь огромными ручищами на колени. – Вот оно как…
– Вы что-то слышали об этом? – Орвуд устроился на трехногом табурете, по мнению Чарльза довольно ненадежном, но мнение свое граф оставил при себе.
Раздражал Орвуд невероятно.
– Как сказать… мой дед был шаманом. И его дед. И дед его деда. Это я глухим уродился, не слышу мир. – Разбиватель Голов поскреб макушку. – Потому и знаю не так чтобы много… дочка моя, она больше… ее учили.
– Расскажите про это копье, – попросил Орвуд. – Мне хотелось бы понять, что оно такое.
– Не совсем копье. – Орк слегка наклонился. – Наконечник. Из кости. Из кости очень большого зверя.
– Дракона? – Милисента сглотнула слюну. – Драконы большие. Я видела.
И ни у кого не возникло и мысли сомневаться.
– Может, и дракона. Мой прадед говорил, что в прежнем мире всяких тварей хватало. Главное, что оно… в нем сила. Сила наших женщин. И мужчин. Сила шаманов, которые ослепнут и оглохнут, если ее не вернуть. Сила духов, что откликаются на зов.
Он замолчал, но ненадолго.
– Это не только наша святыня. Каждую дюжину лет она передается из племени в племя. И никогда не случалось такого, чтобы она пропала. Да и как, если чужаки и прикоснуться-то к нему не могут?!
– Видать, смогли. – Милисента облизала пальцы. – Итого: два утерянных артефакта есть… Три. А городов шесть. Еще три у кого?
– И что будет, – Чарльз озвучил вопрос, который волновал его особенно сильно, – когда все они соберутся в одних руках?
Как-то так это Чарли произнес, что у меня мурашки по спине поползли.
Совпадение?
Да ну на хрен такие совпадения. Тут не надо семи пядей во лбу быть, чтобы понять: никакие это не совпадения.
– И что делать будем? – поинтересовался Чарли, а я вдруг поняла, что держусь за него, как дите за мамку. Отчего стало неловко.
Слегка.
И еще потому, что мне определенно не хотелось отпускать его руку. А он делал вид, будто и не замечает. Ни руки. Ни неловкости. Вот что значит – воспитанный человек.
А жизнь его со мной связала.
Я подавила вздох.
– Честно говоря, – некромант потер лоб, – я не вижу причин отклоняться от первоначального плана. Да, может статься, кто-то поставил себе целью собрать все эти… артефакты.
И рукой этак хитрый знак сделал.
– Однако, во-первых, сомневаюсь, что это в принципе возможно. Во-вторых, долг требует вмешаться, а здравый смысл подсказывает, что наших ресурсов для вмешательства явно недостаточно.
– Башку ему свернуть, – прогудел Дик.
– Змеенышу? – уточнил Эдди.
– Ему самому…
– Согласен, что данный вариант решения проблемы, – некромант мягко улыбнулся, – видится не только оптимальным, но и наиболее легко реализуемым. Но мне кажется, что эта легкость несколько… обманчива.
– Чего? – Эдди с Диком переглянулись. А я в очередной раз удивилась тому, что есть кто-то поздоровее Эдди.
– Одно дело афера с влюбленной женщиной и ее приданым. К сожалению, подобное случается довольно часто. Некоторые подлецы воистину поражают изобретательностью, когда дело касается чужих денег. Но…
– Он бы не потянул в одиночку, – добавил Чарли и тихонько сжал мои пальцы. – Ему нужен был кто-то, кто указал бы на Августу. Кто помог бы с ней познакомиться. Сочинил этот план… и теперь там, на Востоке, представляет интересы. Не говоря уже о том, что в деле о наследстве не обойтись без хорошего законника – а действительно хорошие законники не рискнут связываться с посторонним человеком и сомнительным делом. Ко всему добавьте его иные связи… в этом вот городе. Нет, вы правы, для одного человека это чересчур масштабно. И зачем? Даже при условии болезненного честолюбия все можно было провернуть куда проще. Здесь другое.
– Но шею свернуть уродцу не повредит.
– Уродцу-то как раз и повредит, но в остальном… если выпадет случай, то почему бы и нет. – Чарльз пожал плечами. – Я бы с превеликим удовольствием. Подозреваю, что, в чем бы ни состояла его роль, он достаточно важная фигура.
Утомили они меня.
Точно утомили.
Я подавила зевок, подумав, что не хватало вновь провалиться в сомнительного свойства сон, и прикрыла глаза. На секундочку. А когда открыла, обнаружила, что вокруг тихо и темно и рядом, прижавшись ко мне, точнее прижав меня к себе, кто-то сопит.
Спросонья двинула локтем, а потом усовестилась, ибо сопел этот человек совершенно по-свойски.
Чарли.
Муж.
А с мужем и вправду спать как-то теплее, особенно если под тонким, попахивающим плесенью покрывалом. Рядом где-то заворочался Эдди, повернулся ко мне и велел:
– Отдыхай.
Шепотом.
А я кивнула.
Буду.
Болело… да все болело. Ноги особенно. И еще плечи. И главное, боль эта исходила изнутри. Не сказать чтобы сильная, скорее мучительная, которая случается после долгой работы. Я завозилась, пытаясь лечь поудобнее, но Чарли встрепенулся.
– Что? – тихо спросил он.
– Ничего. Просто ноги затекли. – Врать нехорошо, но почему-то говорить правду не хотелось.
Да и вправду ничего страшного. Поболит и перестанет. Это усталость накопилась.
Именно.
– Спи, – сказал уже Чарли. – Хочешь…
Он сжал руку, и я почувствовала теплый поток Силы, который прокатился по крови. Стало
