И вот я стою перед древним надгробием и тупо на него пялюсь. Ничего примечательного, разве что камень мхом зарос и надписи плохо видно. Оно довольно старое и дело до него нет никому. Я присела и стала снимать мох пальцами. Он был прохладный, так и лип к пальцам. Я аккуратно снимала его со старого камня и укладывала тут же рядом с могилой, корнями вниз. Захочет, прорастет.
Надпись все больше обнажалась, хоть ее и раньше можно было рассмотреть. Зачем я это делаю? Словно услышав эти мои мысли, подошел Брендон.
– Я все осмотрел как вы и говорили, но ничего не увидел. А что это вы делаете? И почему магией не воспользовались?
– Магию на кладбище нужно применять очень осторожно. Вообще все на кладбище нужно делать осторожно. Да и зачем? Я ей мох сожгу. А так он может прорасти. Да не знаю я. Вот ты что видишь?
– Старая плита. Охотник погиб совсем молодым, судя по датам жизни. Наверное, на охоте кабан задрал? У нас это бывает. Ну, имя обычное. У нас в деревне каждый второй Кларенс. Фокинсов вот в деревне не припомню. Но мало ли их поменялось то за столько лет? Может он вообще пришлый был? Вот и не следит никто за могилой?
– Согласна, по всем пунктам. Тогда почему мы тут стоим? – недоуменно спросила я.
– Может быть потому, что в узоре, что обрамляет имя – птичка? – раздался голос за нами.
Мы обернулись к Маркграфу, а потом снова повернулись к могильной плите.
– Точно! Это же птичка, как на стенах в шифре! – на все кладбище возвестил Брендон.
– Хм. Опять птичка? Лика, а вот почему вы…
– Не почему. Просто. Птичка. Давайте работать? – оборвала я задумчивого Маркграфа.
А вот не зачем тут сопоставлять и изысканиями заниматься моей скромной персоны. Мы сюда по другому поводу пришли.
– Вы правы, Лика, отвлекся. Может быть, попробовать магией на нее надавить?
– Нет, думаю, что надавить будет достаточно. Ведь не все, кто обладают магией, могли искать надпись? Пробую? – и я уже потянулась к птичке, когда мою руку перехватили.
– Нет, тогда давайте лучше я, – Маркграф обвел пальцами контуры рисунка на памятнике, а потом нажал на изображение птички.
Рисунок дрогнул и прямо под пальцами Маркграфа ушел внутрь как клавиша у королевского рояля.
– Значит так. Ищем надгробия с вензелями, скорее всего, точно такими же, как и на этом камне. Узор будет уже не птица, а один из символов на надписи. Там были человечки, черточки и непонятные загогулины. Я думаю, что их будет пять.
– Я почти уверена, что их будет пять. Одну нашли, осталось четыре. И памятники должны быть старые, как этот. Необязательно неухоженные, но точно старые.
И мы пустились на поиски загогулин, как назвал их Маркграф.
– Нашел! – быстро закричал Брендон и прежде чем мы успели к нему подойти, послышался второй его крик: – Нажал!
Точно так же все повторилась, только вот в этот раз был нарисован человечек.
– Я его помнил, но сопоставил с надписями только сейчас, – виновато сказал Брендон.
На этот раз могильная плита хоть и была старой, но видно было, что за ней ухаживают и мхом она не заросла. Семейство до сих пор счастливо живет в деревне, поэтому памятник цел.
Брендон быстро отыскал на других памятниках еще два символа, а вот потом вышла застопорка и сколько мы не бродили, найти пятый символ не могли.
*
После долгих блужданий я спросила у Маркграфа.
– А где похоронены ваши предки?
– Так вон там есть склеп. Он стоит отдельно от основного кладбища, но в принципе входит в ограду. Идем?
– А почему мы его сразу не обследовали? – удивилась я.
– Там уже очень давно никого не хоронили. Он увит плющом и стоит в отдалении, его не сразу заметишь.
Домик, а точнее склеп был и в самом деле незаметен, до такой степени его увил плющ, рядом росли деревья, тоже заслоняя его своей кроной.
– А ключ у вас есть? Дверь то вон какая массивная, – спросила я.
– Есть. Только вот он в замке, хранится у меня в кабинете. Нужно искать. Может, пока осмотрим? До этого символы были снаружи. Может быть и сейчас повезет?
И мы принялись за осмотр, что было с одной стороны не сложно, так как домик был маленький, а с другой стороны плющ его словно поглотил. А я категорически отказалась его рубить. Вот так мы и перебирали руками это лиственное царство, пытаясь под ними разглядеть символы и надписи. На этот раз повезло Маркграфу.
– Я нашел. Смотрите.
Я приблизилась, и в самом деле это был символ, изображающий расческу с множеством зубьев. Ну, или очень на это похожее. Маркграф надавил на него, и символ вошел в кладку стены склепа. И тут почти сразу мы услышали скрежет, донесшийся откуда-то сбоку. Переглянувшись, мы решительно устремились на звук.
Мы шли, полагаясь исключительно на звук. Как будто что-то терлось друг об дружку.
– Стоять! – вдруг резко крикнула я.
Маркграф остановился моментально, а вот Брендон не успел, поэтому налетел на его спину, и повис на ней. Но чтобы сбить с ног этого могучего оборотня нужно нечто большее, чем молодой парень, пусть и оборотень. Поэтому ничего страшного не произошло. А могло бы.
Я подошла и прямо у ног Маркграфа стала аккуратно убирать траву. Потом поняла, что не справлюсь и применила магию. Я сжигала траву, обнажая под ней тонкую металлическую решетку. Вес Маркграфа она бы не выдержала, а учитывая, что прямо за ним шел Брендон, то они бы провалились оба.
– Как вы поняли, Лика?
– Понятия не имею. Я ведьма, а ведьме каждая травинка на кладбище что-то шепчет.
– А там внизу что? – влез Брендон.
Он продолжал виснуть на плечах Маркграфа и теперь высунул свой любопытный нос.
– Лика, я уже могу его скинуть с себя? – почти прорычал Маркграф.
Я фыркнула и рассмеялась, уж больно комично они оба выглядели. Один хмурый, а другой любопытный.
– Да, можете. Нужно убрать решетку и посмотреть, что под ней.
Но стоило Маркграфу попробовать за нее потянуть, как она плавно отъехала в сторону. Я зажгла ведьмино пламя и кинула его вниз. Оно осветило узкий участок, но стало понятно, что весь пол утыкан острыми кольями, как при охоте на медведя. Еще во рву перед замком такие колья ставили. Только вот тут они стояли близко и часто. Ран было бы много. Ловушка что надо. Словом, упав туда, Маркграф и Бредон даже если бы и выжили, то сильно пострадали. А еще совершенно непонятно как их оттуда доставать, учитывая глубину и узость прохода. Так что к ранам наверняка добавилась бы сильная кровопотеря.
– Похоже, вы только что спасли мне жизнь, – подвел итог осмотра узкого подземного погреба Маркграф.
– Не за что, – кивнула я.
– Хм. Один золотой и курица? – и он лукаво посмотрел на меня.
– Я не меняю условия оплаты. Ваше спасение в него входит.
– Меня зовут Роланд. Я думаю, что теперь будет логично перейти к такому обращению. Мне ваш «Маркграф» надоел, что та валеная оленина в конце зимы.
– Оленина – это хорошо. Лика, меня гораздо больше подвывания в животе бесят. Как начнет живот подводить с утра, так и не кончается его песня до вечера, – и Брендон сокрушительно покачал головой.
Мы с Роландом переглянулись и снова рассмеялись. Это было совсем не весело, но они только что чуть не погибли, нас сейчас веселило буквально все.
– Как будем спускаться? – спросила я.
– Я видел лестницу у домика смотрителя кладбища. Я быстро, – Брендон побежал по дорожке кладбища, прежде чем мы успели его остановить.
Но когда он быстро вернулся, таща лестницу, мы поняли, что это была единственная разумная идея.
– Я еще фонарь прихватил, – похвастался парень.
– Я спускаюсь первая. Не спорьте. Я почую опасность сразу, а вы только когда упадете на колья, – и я первая поставила ногу на ступеньку.
Ведьмин огонь плыл рядом со мной, освещая мне путь, но я старалась сильно его не зажигать. Берегла силы, тем более Брендон фонарь принес.
Я спустилась и аккуратно поставила ноги между кольев и только потом огляделась. Практически сразу же я зажала себе рот рукой.
