Потрепал мальчишек по голове и отправился ночевать на кровать со встроенными бирюзовыми накопителями.
Стоило принять душ и залезть в постель, как в дверь постучали. Пришлось одеваться, чтобы Аня могла открыть.
— Мальчики, вы видели, какие у вашего папы шрамы? Ему нужен массаж. Идите и ложитесь, мы дальше сами разберёмся, — с улыбкой поцеловала сыновей Аня и выставила их из родительской спальни.
Дети вроде бы смирились и ушли, но через полчаса снова раздался стук.
— Вы массаж уже закончили? Мы папе постелили в гостевой, — раздался настойчивый Лёшин голос из-за двери.
Ревнуют? Скорее берегут маму, она у них одна.
— Пока нет, — отозвалась абсолютно обнажённая Аня, заговорщически подмигивая мне. — Идите спать, дети.
С той стороны двери тихонько посопели, потоптались и шёпотом посовещались. А потом всё-таки ушли.
Аня закончила разрабатывать мне руку и принялась просто гладить. Тело откликнулось мгновенно. Видимо, пыталось компенсировать вынужденное многолетнее воздержание. Но и развратные двигающиеся картинки повлияли. От воспоминания об увиденном бросало в лёгкий жар, и тело томительно просило прикосновений.
Я протянул руку, чтобы коснуться дразняще обнажённой, нежной даже на вид груди, но жена лукаво улыбнулась и мягко отпрянула. Эти необычные ямочки снова появились на её лице, и мне внезапно захотелось, чтобы они навсегда остались там, настолько они были уместны. Она откинула длинные светлые волосы назад и коснулась тонкими пальцами средоточия моего желания. А потом прижалась к нему губами.
Не знаю, что заводило сильнее — смотреть или ощущать. Я забыл как дышать, забыл обо всём. Одновременно хотелось и как можно скорее дойти до пика, и оттянуть его до предела. Скользящие, горячие поцелуи проникали под кожу и разжигали под ней пожар. По венам циркулировала жидкая лава, и я упивался подаренными ласками.
Подаренными и в то же время незаслуженными.
В каждом движении я чувствовал искрящееся обожание Ани, на которое никогда не смогу ответить. Но лёгкая горчинка даже делала удовольствие пикантнее.
Глава 6. Суета сует
Анна
Утро выдалось хмурое. Вчера я предупредила мальчиков, что в школу они не пойдут, а нам с Алексом необходимо будет уехать. Пусть высыпаются и набираются сил.
Кажется, я пока сама до конца не осознавала, насколько большие изменения нас ждут. Но никакого внутреннего сопротивления не возникало. Я всегда знала, что Алекс не такой, как все, и давно приняла это. Кажется, подсознательно я всегда ждала его возвращения. Не меняла обстановку в квартире, не переезжала, не влюблялась. Да, физический контакт с мужчинами ограничивало клеймо, но ведь и чувств ни к кому не было. Интересно, на это тоже влияет клеймо или нет? Надо спросить.
Возвращение Алекса словно пробудило от спячки мою женскую сущность. Последние годы я была лишь матерью, и утонула в этой роли целиком. Сейчас же всё ощущалось острее, ярче, цветнее, вкуснее и приятнее. Наверное, я бы отправилась с ним, даже если бы не существовало никакой угрозы сыновьям. Ему достаточно было бы просто позвать.
Так что вперёд, по намеченному курсу.
На сделку мужа прихватила с собой, всё-таки с ним спокойнее, пусть деньги носит. С его шрамами и выражением лица — только в инкассацию и идти. Ещё в коллекторы можно или в группы боевого устрашения цыган.
Переоформление машины действительно не заняло много времени, а я, помимо денег, разжилась ещё бусами, двумя подвесками и массивным кольцом из бирюзы. Василий Иванович радостно заверил, что машина у меня в очень хорошем состоянии, а аккумулятор постоянно садится из-за того, что я редко езжу. Это правда, последние годы на дорогах столько стресса, что проще пешком дойти, чем окунаться в мир нервных автомобилистов.
На обратном пути мы заехали в школу, чтобы предупредить о планируемом отсутствии сыновей. Не хотелось волновать Ольгу Михайловну, поэтому я сообщила лично, что мы вынуждены срочно переехать в другую страну и, возможно, не вернёмся. И что документы я заберу позже, если они понадобятся. Потом даже подписала, не вчитываясь, какое-то странное заявление и покинула здание школы лёгкой походкой. От слов «уроки», «мам, нам задали к завтрашнему дню» и «нужно сдать деньги» потряхивало уже года два. Вот уж по чему точно никогда не стану скучать!
Стоило выйти на улицу, как я сделала вещь, о которой мечтает любой здравомыслящий человек. Вышла из всех родительских чатов. Боже, какое блаженство! Это даже немножечко лучше, чем секс с Алексом. Муж, кстати, спокойно ждал моего возвращения из школы, привалившись к раскидистому дереву.
«Куда дальше?» — с ленцой спросил он, кладя руку мне на поясницу.
Такая привычка у него и раньше была — всё время сохранять тактильный контакт, когда мы оказывались на улице. Это льстило, а ещё неплохо помогало не расквасить нос в гололёд.
«На барахолку!» — торжественно объявила я.
А что? Там тоже может продаваться бирюза. И подешевле.
«В ювелирных лавках было много подделок. Так странно, красивые прилавки, нарядные продавцы, а качество плохое. Можно же было бы не тратить деньги на сверкающие витрины, а просто улучшить качество, тогда люди бы сами пришли. Неужели до этого никто не додумался?» — спросил он.
«Скорее сначала у всех было одинаковое качество, потом кто-то придумал более красивые витрины, и вскоре выяснилось, что на качество не обращают внимания, если продукт хорошо подать. Это называется маркетинг. Ты смотришь, что делают твои конкуренты, а потом просто изменяешь упаковку или распространителя, и вот твой товар уже больше запомнился, чем другие».
«Интересно. Я учту».
На рынке нам долго не везло. Попадались лишь подделки. И только у одного дедушки мы нашли шкатулку, отделанную бирюзой, и купили не торгуясь. А дальше я потащила Алекса в тур по ломбардам и антикварным магазинам, и вот тут-то мы сорвали джекпот. И как я раньше не догадалась идти напрямую сюда? В итоге денег потратили немеряно, но улов получился приличный. Возле последнего ломбарда нас и подкараулила компания неадекватных худых парней в обтягивающих джинсах и грязных футболках.
— Ребят, мы смотрим, вы при деньгах. Извольте поделиться, — прохрипел один из них, медленно моргая красными глазами.
Алекс одним движением отодвинул меня себе за спину и оскалился. Я инстинктивно прижала к груди сумку с покупками.
Нас окружили. И всё это в трёх шагах от ломбарда! В середине дня на, казалось бы, людной улице один из этих отморозков достал нож, но никто из прохожих даже не остановился. Напротив, улица опустела в мгновение ока.
Неловкими пальцами я выхватила из сумки телефон и судорожно попыталась позвонить в полицию, а потом вдруг осознала, что у Алекса из документов только фальшивый паспорт, и проблемы с законом нам сейчас ни к чему.
Раздались звуки ударов. Алекс стремительно перетекал из одного положения в другое, всё происходило так быстро, что я даже ничего не поняла. Выпад — и один из гопников летит на землю. Взмах руки — и второй отлетает в сторону и свозит колени об асфальт.
— …ять! — обиженно заорал тощий парень.
Пока я в ступоре замерла с телефоном в руке, напавшие уже потеряли троих.
Алекс двигался молниеносно. Я не успевала за ним взглядом. Обезвредил того, кто махал ножом, а затем каждым ударом отправлял по одному нападающему в нокаут.
Видимо, тактикой своры было навалиться и запинать, но стоило им встретить отпор, оказалось, что к реальной драке они не готовы. Нападали по одному, действовали неслаженно и быстро потеряли численное преимущество. Когда на ногах осталось всего двое, до них дошёл реальный расклад сил. Алекс поймал их за шкирки, очень чувствительно стукнул головами друг об друга и швырнул на землю. От звука сомкнувшихся лбов меня передёрнуло.
Внезапно стало очень тихо. Затем с земли раздался матерный стон, а Алекс подхватил меня под локоть и резво потянул прочь. Обратно в торговые ряды, которые мы пересекли на крейсерской скорости.
