Как можно тише, с колотящимся сердцем, она ступала по мягкому мху на берегу ручья. Было ли ошибкой бежать от королевской семьи Барендур… или ошибкой остаться с ними?
Маг Марна сказала, что солдаты Мира разбили лагерь в двух милях ниже по течению этого же ручья. Эти указания казались достаточно простыми, чтобы следовать им даже для человека, не имеющего опыта жизни в дикой природе.
Если бы ей удалось найти солдат, она могла бы подслушать их разговоры и определить, сказал ли Рангар правду. А если понадобится, она могла бы показаться солдатам и вернуться в Мир вместе с ними.
Как только она перестала слышать разговоры Барендуров у их костра, то стала быстрее двигаться по берегу ручья. Она шумела в лесу гораздо сильнее, чем Рангар и его братья, но ее утешало то, что текущая вода скрывала большую часть ее звуков. Как только Брин почувствовала, что находится вне пределов их слышимости, то пустилась бежать.
Сжав нож Рангара, она бросилась бежать.
Глава 14
СОЛДАТЫ МИРА… БЕРЕГ РЕКИ… ЗАГОН ДЛЯ ЛОШАДЕЙ… ТЕЛА В НОЧИ
Когда Брин бежала через лес, она снова задумалась, не совершает ли ужасную ошибку.
Что-то было странным. Во время нападения все казалось неправильным. Сапоги, которые она видела под дверью своей спальни, безошибочно были золотыми сапогами солдат Мира… тех самых солдат, к которым она сейчас мчалась, надеясь, что может им доверять и что, если понадобится, они укроют и защитят ее, если Рангар снова попытается ее украсть.
Ее разум лихорадочно работал, пытаясь придумать другие объяснения: Это могли быть вражеские солдаты, переодетые в Мирских. А может быть, несколько нелояльных Мирских солдат ополчились против ее семьи, но уж точно не вся Мирская армия.
Как она могла доверять дикому принцу, вопреки своему жизненному опыту?
«Марс не стал бы мне лгать. А Элисандра — любительница посплетничать, поэтому не смогла бы долго держать что-то в тайне».
Пока она шла вдоль темного берега ручья, Брин вспоминала все обрывки разговоров на заседаниях кабинета министров, которые подслушала. Лорды и леди, почему она не обращала на это больше внимания?
Возможно, Рангар был прав, сказав, что она не вникала в дела замка. В любом случае, уже поздно что-либо менять. Но она злилась на себя за то, что всю жизнь бродила по садам и читала книги, а политику оставила родителям и Марсу. Она все еще оставалась принцессой Мира, даже если была третьим ребенком. Это должно было стать ее долгом.
Неужели она подвела свой народ?
Трава вдоль берега реки становилась все непроходимей. Брин попыталась перелезть через извилистые заросли, окружавшие берег, но не смогла пройти дальше нескольких футов.
В конце концов, она вернулась к мелкому ручью. Это был единственный путь, по которому можно было пройти. Ее сапоги не были водонепроницаемыми, но она не собиралась долго находиться в прохладной воде. Кроме того, в сапогах гораздо легче пробираться вдоль берега.
Рядом хрустнула ветка. Она остановилась и затаила дыхание, прислушиваясь.
«Что еще есть в этом лесу?»
Ее шрамы начали покалывать, когда она вспомнила о нападении волка, которое свело ее с Рангаром десять лет назад. Именно поэтому она до сих пор боялась больших собак, даже дружелюбных, которые бродили вокруг дворцовых конюшен.
Кроме того, в лесу можно было опасаться и других животных, помимо волков: медведей. Лис. Змей.
Ее охватило беспокойство. Она начала бежать по воде и потеряла счет времени. Сколько пробежала? Милю? Наверняка больше мили. Что, если маг Марна ошиблась и солдаты Мира не разбивали лагерь у этой реки? Неизвестно, насколько точной была магия мага, и вообще, действовало ли ее заклинание. Насколько Брин знала, старуха могла все выдумать.
Она бежала дальше, стараясь не паниковать.
«Рангар солгал».
«Мои родители не были тиранами».
«Наши люди не отвернулись бы от нас».
Идя по берегу реки, она повторяла про себя эти слова, пытаясь заставить себя поверить в них. Другой вариант был слишком страшным. Не только то, что ее собственные подданные действительно пытались убить ее и ее семью, но и то, что у нее не будет иного выхода, кроме как отправиться с Рангаром.
Как бы ее ни увлекали рассказы о Берсладене, она не хотела там жить. Дикость этого места, как сказал Рангар, поглотила бы ее. Спать на полу вместе с животными. Есть сырое мясо. И магия повсюду, словно болезнь.
Но было что-то еще. Словно невидимой нитью, она была связана с Рангаром. Чем дальше она уходила от него, тем сильнее казалось, что ее ноги хотят вернуться к нему.
Она уже готова была разрыдаться, боясь, что заблудилась, когда услышала впереди голоса. И замерла.
Река уверенно текла вокруг ее лодыжек. Пальцы ног уже давно онемели. В свете луны она увидела впереди фигуры, наполняющие фляги у реки.
— …овсяные лепешки, твердые как камень…, - сказал один из них.
Брин прижала руку ко рту, чтобы не издать ни звука. Они говорили на Мирском! Должно быть, это солдаты! Она старалась не двигаться, пока они не закончили набирать воду и не ушли в свой лагерь. Затем она на цыпочках вышла из ручья на берег и, пригнувшись, поползла вглубь лагеря.
Она редко испытывала такой ужас в своей жизни. Могла ли она доверять этим солдатам? Пришли ли они спасти ее… или хотели забрать на виселицу? А что, если это вовсе не солдаты Мира, а те, кто напал на замок Мир в замаскированном виде?
Она почувствовала запах дыма и мельком увидела языки пламени между деревьями. Кем бы они ни были, их костры дымили гораздо сильнее, чем тот, который развела маг Марна. Они также не утруждали себя тихими разговорами.
Брин подкралась достаточно близко, чтобы услышать фырканье и чавканье лошадей, перебирающих зерно. Она пошла на звук и вышла на небольшую поляну, где они привязали лошадей.
С животных сняли ливреи, и она не могла понять, были ли это Мирские лошади или нет. Поэтому спряталась за лошадьми. Она могла заглянуть им под брюхо и под ноги.
Из своего укрытия она разглядела затылки нескольких мужчин. Всего солдат было, наверное, дюжина, но они сняли шлемы, так что Брин видела только лохматые, мокрые от пота головы и бороды. Она придвинулась поближе, прислушиваясь.
— …замок будет гореть до рассвета…, - говорил один. — Ничего не остается, как позволить ему сгореть самому. Потом можно вернуться и может получится найти что-то ценное.
— …передай кружку…
— Где Ален?
— Пошел отлить.
Без сомнений это солдаты Мира. Спрятавшись за лошадьми, Брин несколько минут подслушивала их. В разговоре не упоминали предательство их правителей, и Брин начала чувствовать себя более обнадеженной. Она уже подумывала выйти из своего укрытия и объявить о себе, когда лохматый мужчина сказал:
— …ее уже ждет могила. Карр хочет, чтобы их всех похоронили рядом с нищими.
— …следует сжечь их и плюнуть на пепел, — пробормотал один из них.
— Нет, Карр хочет, чтобы их съели черви. Хочет, чтобы все могли проклинать землю, в которой они похоронены.
Брин замерла. Волосы на ее руках встали дыбом. Она осталась стоять на месте за развевающимися хвостами лошадей. Она зажмурилась.
«Нет, нет, нет».
— Думаешь, Карру будет не все равно, если мы сначала позабавимся с ней? — сказал один из них.
— Сомневаюсь, — ответил другой. — Вы слышали, как он говорил о ее сестре. Как ему хотелось бы держать ее лицом вниз на матрасе и иметь, пока она не станет умолять о большем.
Ужас заставил Брин застыть на месте. «Не может быть». Капитан Карр? Он никогда бы не стал говорить так об Элисандре… или о любой другой женщине! Наверняка они говорили о ком-то другом…
— Интересно, нашли ли они леди Элисандру, — размышлял один из них. — Жаль, если она сбежала. Из них двоих она красивее. С ней можно было бы повеселиться перед тем, как отправить на виселицу. Что ж. Леди Брин будет умолять об этом так же громко.
Брин закрыла глаза. Она почувствовала, как по ней прокатилась волна отвращения. Теперь нельзя было отрицать правду. Эти солдаты… эти предатели… говорили достаточно откровенно.
