у него есть, просто не могут раскрыться из-за травмы. Ему может помочь только истинная любовь невинной девы. Если любимая в день солнцестояния прыгнет вслед за ним со Скалы Ветра, высоченного утеса, овеваемого всеми ветрами, крылья раскроются, и они спасутся. Если любит недостаточно, он погибнет. Юноша проводит бессонную ночь, мучаясь выбором. Он не может оценить глубину чувств своей возлюбленной, наконец, решает, что без нее ему жизнь не нужна и рискует пройти испытание. О чем и объявляет отцу. Тот в шоке приказывает запереть сына, находит девушку и предлагает ей кучу денег, богатого и знатного жениха, не только ей, но и сестрам, должности для отца и брата. Девушка отказывается. Тем временем, сосед собирает войско и грозит, что если завтра спор не будет решен в пользу его дочери, он пойдет войной на князя. Утро решающего дня связанную девушку приводят на Скалу Ветра, и князь в последний раз спрашивает: что она выбирает: пропасть, или богатого жениха Девушка выбирает пропасть, исполняя арию — «Я и в смерти останусь ему верна». Князь отдает приказ столкнуть ее со скалы. Прибегает Княжич, которому помогли освободиться друзья. Видит падение подруги прыгает вслед за ней. Он в воздухе ловит подругу, у него открывается одно крыло, ветер подхватывает их и падение замедляется. Он молит духов ветра не дать им погибнуть. Девушка же, которой ветер развязал узлы на веревке, видит, что кончик второго крыла застрял из-за неправильно сросшихся костей, она с силой дергает его и ей удается освободить крыло полностью. Пара взлетает вверх. Народ, уже потерявший надежду, радостно приветствует влюбленных, отец в шоке уступает трон сыну, а сосед, боясь идти против воли богов, уходит. Все поют гимн о великой силе любви.
Простенько и банально. В жизни девушка выберет жизнь и жениха, а княжич женится по указу отца. И все! Чудес не бывает. Правда, говорят, что музыка гениальна. Послушаем.
Справа раздался какой-то шепот. Лина прислушалась. Зал уже заполнился, шорохи и шаги стихли и слышно было хорошо. Говорят, эффект магии зала.
— Мама, мама, ты же говорила, что наша ложа будет рядом с ложей принца Арриана, а там сидит эта фифа в неприличном платье!
— Раз говорила, значит, будет. Отец за эту ложу такие деньжищи отвалил. И не разевай рот, ишь, принца захотела!
— Так, говорят, король ему условие поставил: или женится на дочери Ализанского короля, или устраиваю отбор, и возьмешь в жены победительницу! А вдруг я отбор выиграю.
— Не мечтай! Смотри, король!
Все встали, в центральную ложу вошел король с младшим сыном, и тестем, и дал знак к началу спектакля. Вышел дирижер, взмахнул руками, полились звуки увертюры. Краем глаза она уловила движение и поняла, что уже в ложе не одна. Хитрец вошел одновременно с отцом и братом!
— Дай программку, — послышался шепот в ухо. Она протянула буклет. Зашуршала бумага.
— Ничего себе? — послышался шепот, — отец что, поиздеваться решил?
— Ты о чем?
— Ладно, не бери в голову, наслаждайся!
В это время, из ложи справа раздалось сдавленное «Ах!»
— Это там еще что? — шепотом у самого уха спросил Арриан.
— Твоя очередная поклонница. Мечтает выиграть отбор.
— Какой отбор??!!
— Невест, отец тебе устроит, если на какой-то принцессе не женишься! Оставим разговор для антракта!
На сцене поселяне и поселянки в буколическом стиле плясали и пели, празднуя день рождения дочки старосты прелестной Мирабель. Вдруг раздались охотничьи рожки и на поляну прискакали заблудившиеся охотники. Их предводитель извинился, что они нарушили их праздник, попросил разрешения дать передохнуть лошадям. Княжича играл здоровенный мужик, стройный для тенораи обладающий сильнейшим голосом. Но тут, поприветствовать гостей вышла виновница торжества. Примадонна была облачена в «сельский» наряд, была высоковата, тощевата для сопрано, с огромными черными глазами и черными волосами. Удивительной силы и глубины голос лился без напряжения, завораживая зал, и поражая большим разнообразием технических приемов. Выход солистов состоялся и произвел впечатление. Дальше следовала сцена на опушке, с двумя дуэтами и клятвами в вечной любви. На этом акт был закончен.
— Так что там насчет отбора? — спросил Арриан, когда они вышли в аванложу, где уже были приготовлены прохладительные напитки и фрукты.
— Соседки болтали, что если ты не женишься на принцессе Ализанны, то отец устроит тебе отбор невест, и ты женишься на победительнице.
— Вот достал! Сейчас натравлю на него деда, пусть мозги вправляет! Так и не понял, что жениться мне на абы ком нельзя, да я и не женюсь. Пока не влюблюсь, но это маловероятно.
— Почему?
— Потому. Вот будем знакомы поближе, расскажу. Такими сведениями со случайными знакомыми не делятся. Опасно.
Вроде ничего особенного, но Лине стало обидно. Ей казалось, что уж ее-то нельзя считать случайной знакомой. Она отвернулась, выбирая персик помягче, стараясь скрыть обиду, но потом опомнилась. — «Мейлина, ты дура! Полтора месяца назад ты его люто ненавидела, думала, как бы опровергнуть его якобы сумасшествие и отправить на плаху! И почему он должен проникнуться к ней доверием? От того, что она перевязала ему руку и остановила кровотечение? Да, он не производит впечатления законченного злодея. Есть в нем что-то глубоко скрытое, какая-то боль, иногда, кажется, что его душа изранена когда-то давно и до сих пор истекает кровью. Познакомься поближе, узнай, какие тайны он скрывает, а потом уже в эту самую душу лезь!» Успокоившись, Лина повернулась к обществу, держа в руке приглянувшийся персик и спросила, не видел ли кто фруктового ножа. Фрукт у нее забрали и тут же передали ей разрезанным на ломтики на маленькой фруктовой тарелочке. Показалось, что резал сам принц. Это отчасти примирило ее с действительностью. Аккуратно съев сочный фрукт, она собралась выйти погулять, но в этот момент в аванложу вошел князь Ярвид и передал, что король хочет видеть старшего сына и его сопровождающую.
— Придется идти, — вздохнул Арриан, подавая Лине руку, — Лина, соберись.
— В обморок уже падать, или еще рано?
— Рано, я толкну, когда надо будет!
Опершись на локоть шефа, Мейлина тихо вошла в аванложу литеры А. Она была больше похожа на гостиную, с баром, буфетом, диванами, креслами и маленькими столиками. Прежде, чем войти, Арриан сжал руку Мейлины, и тихо, на ухо, сказал:
— Ничему не удивляйся в моем поведении, даже, если оно будет странным. Это для дела.
— Ты что-то задумал?
— Злодейство, очередное злодейство, и, естественно, подлость. Что еще можно от меня ожидать. Придворный реверанс помнишь? Кланяйся самым большим. Обоим.
— Что значит, обоим?
— Увидишь.
Увидела. В зале находилось сразу два короля,
