сад заволновался, плоды посыпались вместе с ветками. Хвост метался в собственной неуправляемой агонии, разбрызгивая кровь — достигнув ближайших стволов, она воспламенила сухую кору. Языки пламени жадно присосались к древесной пище. Ветви с готовностью тянулись к огню, принимая долгожданную смерть, и вскоре урочище оказалось окружено кольцом пожара.
Череша скинула подожжённую куртку. Последний удар издыхающего хвоста разбил центральный ствол в щепки. На землю просыпалась оставшаяся от предыдущей плоти труха, образовав угольную дыру. Люди кинулись к ней, рискуя угодить под когти Дракона и успели скрыться до того как челюсти клацнули у них над головами.
Открыть глаза означало принять реальность, а бывает так, что забвение куда милее сердцу. Бездействовать, приняв свою участь, — не самый плохой конец, учитывая, что в смерти нет сожалений. Смерть — это точка в конце линии жизни, подводящая итог тревогам и страстям.
Отрадно было стремиться изо всех сил к подобным мыслям, игнорируя пульсирование боли в новых порезах. Тело страдало, а душа просила покоя. Берберис предоставил желаемое уставшему духу и просто лежал.
Кто-то с силой потянул графа за ворот, увлекая тело и мысли по горизонтальной плоскости. Волей-неволей пришлось открыть глаза. Вокруг раскинулась ночная чаща леса — несравнимая с жутким садом Дракона: и небо подвижное, и воздух свеж, и деревья наполнены природными соками.
— Помогите же мне! Господин стражник умирает! Виконт еле стоит на ногах! Вы целы, а значит, можете идти!
Голос Череши дрожал от холода, зубы выбивали мелкую дробь — девушка стояла босая и нагая на снегу, но судя по выражению лица, ещё не готова была сдаться.
Рядом Шипек тащил по снегу полумёртвого Храста подальше от угольной дыры — противоестественного пятна в девственно-белом лесу. За начальником стражи тянулся кровавый след.
— Уходите в школу… — в груди Храста противно булькало при каждом слове. Крупный сильный мужчина сейчас походил на окровавленную рванину.
Шипек застонал:
— Да, — и упал в снег рядом с начальником стражи. — Граф, уводите Черешу. Я останусь здесь и попробую задержать…
Еле слышимый шум из угольной дыры подсказал, что обещанное вскоре придётся исполнить. Шум нарастал — так жук-древоточец настырно прокладывает себе путь сквозь вековые кольца ствола. Затем хрустнуло особенно громко — до ломки в зубах и из дыры вырвалась длинная лапа. Зачерпнув когтями воздух, лапа вцепилась в землю, подтаскивая на поверхность тело.
— Уходите! — закричал виконт и ударил каблуком по лапе монстра. Когтистые пальцы метнулись было назад, но совершив обманное движение, тут же впились Шипеку в ногу.
— Преклет! — оглушительно исторгли глубины. — Где моя жертва, предатель?!
Граф почувствовал, что сейчас он тоньше льда на весеннем озере. В словах Дракона ему померещился смысл, ведь сделка действительно была попрана его усилиями.
Холодные, словно сосульки пальцы Череши, обхватили запястье графа, увлекая прочь через сугробы, мимо заледеневших елей, пока позади ревело:
— Церковные выродки! Вы осмелились напасть на древнего бога! Ваши дрожащие потроха всегда были моей пищей!
Небо рушило тьму беглецам на плечи, кустарник подступал с боков. Прорвавшись сквозь оборону обледеневшей чащи, молодые люди оступились и кубарем скатились с крутого склона. Комья снега налипли на лицо, забились в волосы и рты.
— Там свет! — Череша потянулась телом вслед за своим указательным пальцем.
Впереди меж стволов маячили тёплые огни — так могла светиться только надежда. Оставляя глубину снежного покрова без внимания, они двинулись навстречу теплу.
Свет изливался из хижины лесника, но оказался брошенным — вокруг не было ни души. Утоптанная поляна перед хижиной, как и цепочка шагов, уводящая во тьму, указывали на то, что ещё недавно люди здесь были. Оставленные кружки на столе с недопитым чаем подтверждали это.
— Они сбежали! — простонала Череша. — Услышали Дракона и ушли!
Девушка осмотрелась, но кругом не было пригодного оружия, лишь чуть поодаль за наспех сколоченным заборчиком стояла шеренга готовых к запуску разноцветных ракет — школа ежегодно устраивала салют и хижина лесника служила для этой цели полигоном.
Совсем близко затрещал кустарник. Свет разом вздрогнул. От ночи оторвался кусок, чтобы стремительно ворваться под лампы.
— Ты получил, чего желал, мальчишка! Настала пора расплатиться!
Языки пламени рвались сквозь зубы Дракона, глаза пылали ненавистью, безжизненный хвост волочился по снегу. Граф осознал, что сказанное — правда. Он проигрывал не первый раз, и если претензия обоснована, то удовлетворение её может обернуться сохранностью жизни иных людей.
Берберис вышел к Дракону, демонстративно развернув пустые ладони к небу. Навстречу его метнулась когтистая лапа, увлекая графа за шиворот к разверзшейся пасти. В глубине глотки бурлила обжигающая смерть, испепеляя надежду на безболезненную кончину.
Череша подскочила сбоку и с размаха сунула в алчную пасть разноцветную ракету. Вспыхнул шнурок, и неожиданно для самого себя граф вдруг налёг ладонями на днище, вгоняя ракету глубже в глотку. Он почувствовал запах горелой плоти и успел увидеть свои объятые огнём пальцы, прежде чем рвануло.
Глотка Дракона вздулась рыбьим пузырём и прорвалась раскалёнными ошмётками. Снег зашипел, исходя паром. Древний бог плюхнулся о землю остывающим куском мяса.
Когда прибыла стража, то люди долго ничего не могли разглядеть в объявшем избушку зловонном тумане, а затем нашли полумёртвого графа, нагую окоченевшую от холода девушку и бесформенную чёрную тушу в слое грязи — всего, что осталось от снега.
У времени есть осязаемая величина: оно то течёт плавно как река, то двигается рывками. В лазарете Верта время впало в ступор и исчислялось количеством выпитых пилюль. Свет вползал с самым рассветом на подоконник палаты и засиживался там до обеда, затем уходил по крыше, оставляя Бербериса в одиночестве.
Граф глотал лекарства и сносил перевязки с тем же равнодушием, с каким выслушивал поздравления от директора школы, утверждающего, что лишь достойному потомку Преклета под силу победить Дракона. Свидетельства победы — бездыханное тело демона рядом с графом и показания девицы Череши, указавшей кто именно нанёс смертельный удар. Школа гордится своим учеником! Церковь выслала к графу делегатов с поздравлениями, король — награду и орден. Отныне герб Преклетов будет украшать шпиль административного здания каждый большой праздник.
Имя Бербериса одним днём подняли на пьедестал почёта все газеты и все проповедующие священники. К месту схватки потянулись люди, так что избушка лесника превратилась в центр паломничества.
Останки Дракона сожгли, кости закопали. Череп отправили королю в подарок. Земля на могиле вскоре стала чёрной как древесный уголь, а пустые глазницы опаляли лицо каждого, кто рискнул пристально заглянуть в них. Сила Дракона продолжала изводить людей и после его смерти, поэтому
