край стола, чувствуя, как быстро застучало в груди сердце. А может это вестник Дэвида? Он прислал письмо или может кого из знакомых? Я знала, что он не исчезнет просто так. Что будет давать о себе знать.
Правда, радость моя длилась недолго. Потому что в голове появилась новая идея. Вдруг это те дамы из опеки? В нашу единственную встречу они показались мне весьма и весьма решительными и точно не собирались отступать на полпути.
– Да. В гостиной вас ждет посетитель, – кивнула горничная.
Что же это за посетитель такой?
Гадать бесполезно. Надо все узнать самой.
– Хорошо, я сейчас спущусь. Останься, пожалуйста, с Мелоди.
– Да, госпожа Форест.
Спускаясь по лестнице, я все гадала, пытаясь понять, что за гость меня ждет. Так мне было бы легче выстроить манеру поведения. Но все мои предположения оказались ошибочными.
В гостиной меня ждала молодая женщина. На первый взгляд совершенно незнакомая. Но это только на первый взгляд. Потому что как только я всмотрелась в ее красивое лицо, то поняла, что она очень сильно кое-кого мне напоминает.
Хрупкая, воздушная, изящная. Тоненькая, как тростинка. Чуть ниже меня. У нее были блестящие волнистые волосы красивого оттенка темного золота. Огромные, обманчиво невинные ярко-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Аккуратный носик, пухлые алые губы. Молочного цвета кожа, так что легкий алый румянец смотрелся на ее фоне особенно ярко.
На ее тонкой фигуре отлично сидело платье небесного цвета с пышной юбкой, благодаря которой талия смотрелась уже. Узкие рукава обтягивали запястья. Низкий квадратный вырез, украшенный белым кружевом, открывал верхнюю часть груди. А крупный камень ожерелья попал ровно в ложбинку, привлекая к ней еще большее внимание.
– Госпожа Форест, – плавно поднимаясь с дивана, вежливо произнесла дама.
Я часто задавалась вопросом – на кого похожа Мелоди? Ясно, что не в отца. Тот был сероглазым, темноволосым. Я и раньше догадывалась, что девочка должна была быть похожа на свою мать. И теперь я в этом убедилась.
Красивая. Даже очень.
Я рядом с ней почувствовала себя уродиной и нищенкой. Надо было надеть другое платье. Например, любимое, лиловое. Этот цвет отлично оттенял мои фиалковые глаза, делая их ярче. А вместо этого на мне было старое платье обычного песочного оттенка, который ничего не подчеркивал и вообще не очень мне и шел. Но платье было удобным. И поджечь его, испачкать или порвать было совсем не обидно. Мы с Мелоди собирались после обеда потренироваться в саду с огненной магией. У малышки получалось пока выпускать лишь искры, которые оседали где попало, то стремясь устроить пожар, то поджечь кого-нибудь.
Прическу тоже надо было сделать красивую. Такую, чтобы платиновые волосы сияли и блестели, а не торчали в разные стороны, как сейчас.
А еще мне не мешало выспаться и сделать макияж. Но все эти размышлении сейчас были совершенно бесполезными.
– Мы с вами знакомы? – вежливо и холодно спросила у нее.
– Прошу прощения. Меня зовут Грейс Тюргейн, – улыбнулась она.
Сама кроткость, невинность и дружелюбие. Вот только я не торопилась ей верить.
Не Браун. После развода не захотела оставлять имя мужа?
– Добрый день, госпожа Тюргейн. Так чем я могу вам помочь?
– Я хочу видеть свою дочь, – продолжая широко улыбаться, произнесла она.
Вот только теплоты в глубине ярко-голубых глаз не было. Вот и отличие от Мелоди. Девочка никогда не смотрела так холодно и оценивающе, с легким оттенком превосходства.
– Насколько мне известно, при вашем… расставании с господином Брауном, был определен порядок встреч с Мелоди.
Только вот за все это время я ни разу не видела ее. Да и в Верлок-холл она ни разу не приезжала. Тогда что это за порядок посещений? Раз в год? Или еще меньше?
По-моему, это было несправедливо и нечестно, но… это не мое дело. Я временная фальшивая невеста и няня Мелоди. И мой долг и обязанность состоит в защите интересов своего работодателя.
– Меня он не устраивает, – спокойно ответила та.
– Что ж, вы можете его пересмотреть, когда господин Браун вернется. Я вам помочь ничем не смогу, – вежливо улыбнулась в ответ. – Простите, мне надо возвращаться к Мелоди. У нас уроки.
Уйти не получилось.
– Говорят, что вы теперь невеста Дэвида, – бросила она мне в спину.
Ну вот и как после такого уйти и оставить за ней последнее слово?!
– Да. Именно так, – повернувшись, любезно ответила ей.
– Надо же, – пропела Грейс Тюргейн.
И вновь медленно осмотрела меня с ног до головы. Очень медленно, издевательски, насмешливо, подмечая все недочеты. А было их очень много.
– Раньше у Дэвида вкус был лучше, – наконец выдала блондинка, скривив губы в презрительной усмешке.
Но это она зря. Я ведь тоже ответить могу.
– Не могу с вами согласиться. Мне кажется, что у Дэвида вкус с годами только улучшился.
Ее брови слегка поползли вверх, выражая удивление.
– А вы не такая дурочка, как о вас говорят.
Даже не хочу знать, кто и что обо мне говорит. Мне совершенно это неинтересно.
– Все? Или вам еще есть что мне сказать?
– Вы же нормальная девушка, госпожа Форест. Умная девушка, сорвавшая огромный банк. Из жалкой няньки в невесты богатого господина. Похвальное рвение и умение. И скажите мне, неужели вы готовы воспитывать чужую девочку? Смотреть на нее каждый день и видеть меня. Ту, которую Дэвид любил. Вдруг не любил, а до сих пор любит? А Мелоди так похожа на меня. Ежедневно будет напоминать обо мне, – низким вкрадчивым голосом говорила она, жадно наблюдая за моей реакцией. – А что будет, когда у вас будут свои дети? Не лучше ли избавиться от проблемы прямо сейчас?
– Мелоди – не проблема, – резко ответила ей.
Как вообще можно назвать было Мелоди – собственную дочь! – проблемой?
– Думаю, госпожа Тюргейн, нам с вами больше нечего обсуждать. Всего доброго.
Я снова предприняла попытку уйти. И снова неудачную.
– Вы так и не позволите матери увидеть свою дочь? Неужели в вас столько жестокости?
Оборачиваться я не стала. Застыла у двери, опустив голову, простояла так секунд пять и только потом ответила:
– Не стоит делать меня виноватой, госпожа Тюргейн. Не я заключала с вами соглашение. И не мне менять его правила. Прощайте.
Больше она меня не останавливала и позволила уйти.
Когда я поднялась в классную комнату, Мелоди уже не читала. Малышка забралась на подоконник с ногами и сидела, уставившись в окно.
– Спасибо, Грета, ты можешь быть свободна, – кивнула я горничной и подошла ближе.
Мелоди даже не шелохнулась, продолжая водить пальцами по стеклу. Окно выходило
