class="p1">В комнате я задохнулась от жары и воспоминаний. Печка была нагрета, рядом валялась связка поленьев. Холодные стены тоже были обиты коврами, но не такими шикарными, как у главаря банды.
Я провела ладонью по покрывалу, села на кровать и утонула в мыслях. Я практически выросла здесь. За тем покосившимся столом я сидела и лечила своих друзей, на тех полках раскладывала вещи, за той ширмой переодевалась.
Никому не доставались такие условия. Все жили в общих помещениях по пять-десять человек. Иногда семьями, но чтобы целая комната... обычной девчонке...
Для Оуэна я была едва ли не дочерью, он меня очень ценил. По-своему оберегал, по-своему баловал. Ведьма с образованием, я была полезна и всегда рада услужить.
А вот ищейка отчего-то был зол. Он облокотился об стену и сложил руки на груди. Исподлобья изучал.
Встретив меня, он заинтересовался вещами.
— Говоришь, Джон и ты друзья, да, Валери? — он забрал у меня полушубок и платье. — Такие подарки я дарил своим любовницам, а тебя решили вознаградить, потому что ты просто вернулась?
— Никто меня не вознаграждал, — потянула мех на себя. — Он заметил, что я мерзну и забеспокоился.
Райан не сдавался.
— Ты вроде умная, ведьмочка, но в некоторых вопросах до умиления наивная. Ладно, приступим к делам, говори, что он у тебя спрашивал?
Я возмущенно посмотрела на инквизитора. Что за допрос? А если нас подслушивают? Не он ли просил проявлять предосторожность и не болтать попусту?
Мужчина понял, отчего я медлю.
— Не дрейфь, Валери, — пояснил он, — стены здесь толстые, а магов нет. Я наложил слабый полог тишины. Даже если сюда заявится могущественный волшебник, то подумает, что это след от артефакта. Артефакты у вас не запрещены, я видел.
— Ничего, просил, чтобы я тебя образумила, и ты быстрее выдал информацию. Джону ты не нравишься. Он считает тебя напыщенным индюком.
— Потому что он ревнует, Валери, — уселся рядом Эдвардс, — и твое близкое знакомство нам не помогает. Он будет усерднее следить за мной, а я намеревался расспросить твоих некогда друзей, кто же выполнил тот злополучный заказ. И как прикажешь это делать?
Бессовестный манипулятор! Во-первых, я не хотела спускаться в катакомбы и возвращаться к бродягам. Во-вторых, я до сих пор отрицаю влюбленность Джона. Это что-то детское, юношеское. Мы зависели друг от друга.
— Мы договаривались о том, что я проведу тебя сюда и представлю. Тебя не убили, и свои обязательства я выполнила. А ты? — меня неожиданно понесло. — Почему ты не предупредил о наемничестве, о предательстве. Ты хоть в курсе, что бродяги делают с ними? Его кровь будет на моих руках. Ты меня тоже выдашь с такой легкостью.
То, что во мне копилось, вырвалось наружу. Человек выполнил договор, исправно доносил, но от него избавились. Чем я отличаюсь?
На обезображенных ладонях образовался соленый пот, приносивший новое ощущение боли. Я пребывала в бешенстве и не знала, куда себя деть.
— Валери, ты чего? — мужчина заволновался. — Я дал тебе клятву.
— А ему ты что дал? — не сдержалась я. — Обычное обещание, деньги?
— Ничего, меня он никак не касался. Я больше скажу, доносчик хотел успевать везде. Из-за него погибло два моих брата, а обнаружив вину, я расправился с ним так, как посчитал нужным.
— Значит, и со мной расправишься.
В эти минуты я буквально ненавидела Райана. Хотела задеть его больнее, позаковыристее. Но он прервал мои стенания.
— Хватит! — объявил он, показывая, что тема закрыта. — Я дал тебе клятву, магическую, на крови, как и ты мне. Не забывай, что мы повязаны. Хочешь выбраться живой, невредимой и богатой, будь добра слушаться меня.
Он меня не жалел, не успокаивал, словно стал ледяной, бесчувственной глыбой. Тем самым инквизитором, который наводил жуть на ведьм без лицензии, на воришек, на прочих преступников.
— Поступим так, — раздался его голос после длительного молчания. — Раз Джон неравнодушен к тебе... Не спорь, — поймал он мой взгляд, — ты будешь его отвлекать. Будь доброй, милой, обходительной. Пофлиртуй с ним.
— Пофлиртовать? — у меня в голове не укладывалось.
— Да, пофлиртуй, но не переигрывай. Ты все-таки моя невеста. Пусть все считают, что тебе приятно внимания от главаря бродяг. А я пока займусь добычей информации.
— А когда ты узнаешь то, что тебе нужно, я буду свободна?
Пределом моих мечтаний было поскорее скрыться в каком-нибудь укромном уголке, и желательно с лицензией аптекаря за пазухой.
— Да, Валери, — как-то коварно обнажил он свои зубы. — Я не буду тебя удерживать и отслеживать тебя не буду, обещаю. Главное, делай послушно то, что я прошу.
На том и порешили.
Я хотела умыться и готовиться ко сну, но со стоном вспомнила, что жениха и невесту поселили в одной комнате. Бродяги не чопорные аристократы, если женщина нравилась мужчине, и она испытывала похожие чувства, они недолго колебались перед близостью. Вот и нас никак не разделяли.
— Чего ты опять смущаешься? — Райан словно издевался. — Последние дни мы только и делаем, что ночуем вместе.
— Верно, — заворчала я, — но я бы очень хотела всего этого избежать.
— Странная ты, Валери. Между прочим, многие женщины находят меня привлекательным. Буквально сами падают в мои руки.
Я не сдержала нервный смешок.
— Ты угрожал мне тюрьмой, заставил спуститься в самое опасное место Монружа, и удивляешься, почему я не преисполнилась твоей внешней красотой?
К сожалению, инквизитор услышал только то, что хотел услышать.
— Значит, ты все-таки считаешь меня красивым?
Кто о чем, а лысый о расческе.
Фыркнув, проигнорировала его вопрос, удалилась за ширму и принялась переодеваться. У меня, наконец-то, были какие-то вещи. Шерстяные платья не способствовали здоровому сну, кожа чесалась от грубой ткани.
— А знаешь, что считаю я? — воскликнул мужчина, так ничего от меня и не добившись.
Сменив образ на домашний, совсем раздеваться я не рискнула, расплела надоевшую косу и распустила волосы. Они тяжелыми волнами упали на мои плечи.
Выйдя из-за ширмы, поймала на себе восхищенный взгляд Райана. Он, между прочим, ничего не смущался, стянул с себя рубашку, облачился в брюки, выданные ему кем-то из банды, и сидел, подпирая одной рукой подбородок.
Я опять невольно восхитилась. Его умения, его профессия стали отпечатком на его теле. Полученные, давно зажившие шрамы, щедро рассыпанные на спине и плечах,
