его не портили, служили неким украшением.
— Что? — я отворачивалась и тушила огарки свечей.
— Что ты очень красивая.
— Спасибо, но падать тебе в руки я не буду, — зардевшись, потушила последнюю, погружая нас во мрак, лишь от печки шел свет, создавая на стене причудливые тени. — Может, сегодня ты предпочтешь ночевку среди других мужчин? Познакомишься с ними поближе?
— Ты так быстро меня выгоняешь, любимая? — поиграл он бровями. — Твой жених не оставит тебя одну, на тебя здесь слишком заинтересованно смотрят.
— Бродяги вечером пьют, а когда они пьют, то много болтают, — аргументировала свое предложение.
— Жаль, что со мной они не будут откровенны, пока я как-нибудь не выслужусь. Так что нет, я вынужден отказаться. Да и как прикажешь уйти, если рядом с тобой будет засыпать темноволосая, роскошная женщина?
— Райан... — у меня легкие сдавило.
Его комплименты были приятны, но настораживали. Он не в первый раз предлагает мне близость, сорвал поцелуй. А сопротивляться ему сложно. Я слабее и...
В мыслях роилось продолжение фразы, созвучное со словом «преступная».
— Я не трону тебя, не беспокойся.
Снова забившись в самый угол, чтобы ни пальцем, ни ногой не касаться ищейки, перебирала в памяти все события дня. Поверить не могу, что мне поверили и приняли. И что они Райана не убили, едва тот открыл рот.
Самоуверенность инквизитора раздражала, но не могла не признать, вел он себя среди бродяг правильно. Слабость они не терпели и сразу бы его разжевали. Сейчас у всех сложилось мнение, что в стадо забрался хитрый лис, умелый плут, которого требуется переиграть. Он им почти не лгал, но виртуозно недоговаривал.
Правда, было одно обстоятельство, что вызывало тревогу.
— Райан, — я подняла голову от подушки.
Он мерно дышал, и я полагала, что разбудила его.
— Что, ведьмочка, ты передумала? — его руки моментально потянулись ко мне.
— Нет, конечно, нет. Ты в своем уме? — праведно возмутилась я. — Объясни, почему ты не боишься, что тебя кто-нибудь узнает? Леди в таверне были наслышаны о тебе.
Господин Эдвардс перевернулся на бок и приподнялся.
— Почему спросила?
— У меня мало причин? Может потому, что я глупая и недалекая? Не задумывалась об этом раньше?
— Да? Вот же повезло связаться с глупой ведьмой.
— Райан...
— Меня никто не знает в лицо, Валери, — строго произнес он. — Мои сослуживцы понятия не имею, как я выгляжу. Преступники, которых я ловлю, ничего не знают обо мне, потому что я действовал не своими руками. Король и мой начальник, они единственные, кто знаком со мной... — он на миг замолчал. — И ты... даже не знаю, хорошо это или плохо.
Я новости не обрадовалась.
— Потом я буду не нужна.
Инквизитор устало закатил глаза. Он часто проделывал подобный жест при мне. Видимо, относился ко мне, как к неразумной.
— Мне надоело талдычить тебе про клятву. И я не убиваю ни в чем неповинных людей. А ты совсем невинная малышка.
Пробуждение было... неудобным, я бы скорее сказал, что мучительным.
Ведьмочка, забивавшаяся все дальше от меня половину ночи, во вторую половину вела себя более раскрепощенно.
Сейчас она лежала на моем плече, перекинула через меня ногу, упираясь в одно очень чувствительное место, и даже не думала о том, как я страдаю от ее близости. Она удобно устроилась на моей груди, не осознавая, как близка к потере моего благоразумия.
Мы спали вместе, но тогда она меня побаивалась. Этой ночью в ней что-то изменилось. Видимо, подсознательно, находясь среди воров и убийц, своих бывших дружков, она прониклась неожиданным доверием ко мне.
— Валери, — осторожно снял девушку с себя и подвинулся в сторону. — Валери, просыпайся.
Она не отзывалась.
Я выбрался из-под одеяла и ощутил бодрящее потягивание сквозняка. Пока мы спали, печка потухла, и в комнате, которую нам щедро выделили бродяги, стало прохладно. Холод остудил утреннее вожделение, поэтому я вновь сделал попытку, чтобы добудиться до своей вынужденной соратницы.
— Валери, пора. — Теребил ее. — Я не могу один шнырять по вашим катакомбам.
— Отстань, я устала, — отвечала она мне сквозь сон и перевернулась на другой бок.
Невольно я залюбовался. Ее тонкой шеей, растрепанными шелковистыми волосами, осиной талией. У ведьмы была ладная фигурка. Маленькая, худенькая, хрупкая.
В моем вкусе. Странно, что в напарницы мне досталась та, с которой я бы с удовольствием провел несколько ночей в страсти и похоти. Услуга для короля превращалась в пытку.
Будь мы на постоялом дворе или в ее избушке, я бы лег обратно, устроился рядом, а может, добился бы того, о чем постоянно думал на протяжении последних трех дней.
Вот почему я ненавидел работать с женщинами. В голове крутились совершенно иные мысли, мешавшие делу.
Ее было невозможно разбудить. Я понимал почему, но эту жалость задавил в зародыше. Я на службе.
Пришлось воспользоваться старым, добрым способом — щекоткой.
— Ай, хватит, хватит, — засуетилась девушка, почувствовав мои прикосновения, и, кажется, пришла в себя. Она мигом вскочила как взъерошенный воробей, убрала пряди с лица и негодующе взглянула. — Ты в своем уме?
— Я да, — кивнул, усмехнулся, и повернувшись, принялся натягивать сапоги, — а ты, по-моему, забыла, где мы находимся. Вставай, я хочу сегодня со всеми познакомиться и подружиться. Потихоньку буду всех расспрашивать. Или... ты решила задержаться?
— Нет, нет, конечно, — моя ведьма обиженно прикусила губу и спустила ноги в поисках своих ботинок. — Но я ума не приложу, что ты будешь делать.
— А чем бродяги занимаются весь день?
Валери задумалась.
— Ммм, — протянула она, вставая и скрываясь за ширмой. — Утром мы вместе завтракаем, а после все отправляются по своим... неважно. Мужчины шли... — она опять замялась, — на охоту, а женщины либо шили, либо врачевали, мало ли работы в коридорах?
Пока она объясняла, я разжигал поленья в печке. Вчера, выгадав минутку, наложил охранные заклинания. Благодаря этому, в ее спальне я мог колдовать и не прятаться. Пустил искры между щепок, и в середине загорелся маленький огонек.
Она и не ведала, какое представление устроила поздним вечером. В тусклом свете свечей и полыхающего жара я с удовольствием наблюдал за ее силуэтом. Жаль, сейчас не вечер.
— А тебя не отпустят. Будут
