что это будет приключением для нас обоих. Посмотрим, что есть у «слепых овец», чего нет у нас, хорошо?
Я киваю и смеюсь, затем смотрю, как он одевается и тушит огонь. Затем он широко раскидывает руки, и я со смехом прыгаю в них, прижимая голову к его груди, пока он несет меня назад, откуда мы пришли.
Сестина
Спускаясь с холма, Каллэн останавливает грузовик.
— Не смотри, детка, — говорит он, выпрыгивая, но я никак не могу пропустить то, что он увидел.
Скривившись, я отворачиваюсь, но это зрелище уже врезалось в мой мозг.
Тела трех овец лежат неровным треугольником, окрашивая кончики высокой травы в красный цвет от крови. Они были разорваны на части, их внутренности вытянуты наружу в виде звезды вокруг небольшого плоского камня с выжженным на нем каким-то символом.
Я делаю глубокие вдохи, пока жду, отказываясь повернуться в сторону Каллэна, когда грузовик качается под его весом.
— Это сделал волвен? — спрашиваю я, когда он запускает двигатель.
— Нет. Волвены не играют со своей едой. Даже фералы. Это было что-то другое. Какой-то ритуал. Шериф вчера сказала мне, что у одного из наших соседей-людей пропали три овцы, и теперь они ищут большое животное. Но ни одно животное не сделало этого. Этот символ на камне мне знаком, но я не могу его определить, и, судя по траве, это место используется не в первый раз. Это земля Пакта. Кто бы это ни сделал, он был храбр или не знал, кто мы такие. Если бы я не знал, что они все мертвы, я бы поклялся… — он замолкает и отстраняется.
Я оборачиваюсь и вижу, как он качает головой, задумчиво сдвинув брови.
— Ты знаешь, кто это был?
Он выдыхает, затем хватает мою руку, подносит ее к своим губам, целует мои пальцы, а другой рукой управляет.
— Не думай больше об этом. Я хочу, чтобы мы наслаждались этим приключением. Я обсужу это с Роарком позже.
Секунду смотрю, потом наклоняюсь и целую его в щеку. Мне нужно сосредоточиться, чтобы отвлечься от мыслей о моей коже на его коже. Его раздутые ноздри говорят мне, что он знает, о чем я только что подумала. Я немного сдерживаю улыбку. Я доверяю ему. Если он скажет, что это был не волвен, я ему поверю. Я знаю, что у него есть подозрения насчет того, кто это был, просто мне кажется, что он не хочет в это верить.
Когда город появляется в поле зрения, его красота заставляет меня задыхаться. Вчера я не смогла оценить его с такого ракурса, учитывая, что на меня напал дикий волвен и все такое. Небольшой городок раскинулся по обеим сторонам устья реки, соединенных узким мостом с отвесными скалами, возвышающимися по обеим сторонам, и дорогой, по которой я ехала, вьющейся между ними. В гавани стоит рыбацкая лодка, и еще одна возвращается, солнце блестит на волнах.
Внезапно мне приходит в голову мысль, что это может быть место, которое я называю домом. Конечно, я хочу закончить колледж, но я могла бы быть счастлива здесь, живя с Каллэном.
Затем вторгается другая мысль.
Я только сейчас узнала об истинных парах, а до этого словно всю жизнь была в приюте. Что, если то, что я к нему чувствую, это то, что предположил Роарк? Просто человеческая похоть. Если бы у меня было больше жизненного опыта, могли бы быть и другие мальчики. И если это так, возможно ли, что настоящая пара Каллэна все еще где-то там? Что когда-нибудь она придет, и он потеряет ко мне всякий интерес?
Боже, страшно все это. Что, если я отдам ему свое сердце только для того, чтобы он вернул его, когда появится его истинная пара?
Могу ли я действительно решиться на это?
— Выкладывай, — внезапно говорит Каллэн, и я оборачиваюсь и вижу, что он наблюдает за мной. Он усмехается. — Что-то не так, детка, я вижу это. Мы истинная пара, помнишь? Связаны на все времена. Мы как две половинки одного целого. От меня ни хрена не спрячешь.
Я делаю глубокий вдох.
— А если нет?
— Что, если мы не что?
— Связаны… типа, судьбоносно или что-то в этом роде. Что, если мы просто два обычных человека, которые встретились…
— Ты веришь, что это так? — спрашивает он, оглядываясь на дорогу и поворачивая направо, прежде чем обернуться на меня.
Я пожимаю плечами.
Каллэн смеется.
— Ты думаешь, я пойму, что был не прав, и это тебя пугает, верно? Потому что, если это произойдет, я могу разбить тебе сердце?
Я киваю.
— Детка, то, как мы знаем, что нам суждено быть с кем-то. Я то что чувствую, будто весь мой мир был бы бессмысленным без тебя. Пара Роарка… — он тяжело вздыхает. — Она умерла. Давным-давно. Он до сих пор тоскует по ней. Я никогда не встречался с ней, я слишком молод, но, судя по рассказам, которые он мне рассказывал, тогда он был другим парнем. Я не имею в виду, что он был тем же парнем с другим мировоззрением или чем-то в этом роде. Никакого философского дерьма. То есть он был совсем другим человеком. Это уничтожило того Роарка. Единственное, что удерживало его в здравом уме, это то, что он был нужен волвенам. Он продолжал жить для них, но огромная часть того, кем он был, не могла этого сделать. Эта часть его умерла вместе с ней, он постарел так, как обычно не стареют волвены. И теперь, когда я встретил тебя, я знаю, что он чувствовал. Если у меня не будет тебя, я стану фералам. Я бы направился на север и никогда не вернулся бы, точно так же, как…
Он замолкает, рыча, скривив губу, и поворачивает налево. Он въезжает на стоянку. Магазин «Угощения Сэнди» вспыхивает неоновым светом над входом в старомодную закусочную с надписью «Мороженное», написанной яркими красками на одном окне.
— Приехали, пошли за…
— Нет, — говорю я ему, сверля взглядом. — Не делай этого. Ты сказал, что мы связаны, что ты можешь сказать, когда что-то происходит, ну, это работает в обе стороны. Нам суждено быть вместе, верно?
— Верно, — говорит он, кивая. — Но какое это имеет отношение к…
— Разве это не часть того, что, когда тебе больно, мне нужно знать?
Он рычит.
— Это было давно, и это не должно меня беспокоить.
— Но это так. Так что выкладывай, — требую я, с ухмылкой
