здесь.
Мой пульс учащается, когда Райан бросает через плечо:
― Чтобы ты знал, Вульф, не только ты был занят побочным проектом. Сабина тоже была занята.
Мы движемся к свету, как мотыльки к огню, и я оказываюсь в полуразрушенной подземной конюшне.
Как давно она здесь?
Почему я не слышал о ней до сих пор…
Все мысли обрываются, когда копыто врезается в железную дверь стойла с такой силой, что на ней остается вмятина. Я отпрыгиваю назад, пульс бьется в горле.
― Райан, какого черта?
Он просто играет со своей монеткой Голата, когда я осмеливаюсь подойти достаточно близко, чтобы заглянуть внутрь. Сразу же по позвоночнику прокатывается ужас, и я могу только изумляться, глядя раскрыв рот на существо, которое никто не видел уже тысячу лет.
В этот момент я осознаю, как сильно я просчитался.
Секреты, которые, как мне казалось, я должен был хранить от Райана, ― ничто по сравнению с теми, что хранит сам Повелитель Лжецов.
Глава 5
Сабина
Проходят дни, а мои попытки завоевать доверие единорога оказываются столь же эффективными, как разговор с кирпичной стеной.
При второй попытке пообщаться я получаю два синяка вместо одного.
После третьей попытки у меня болит копчик от того, что он сбил меня с ног.
С четвертой попытки я ухожу вся в лошадиной моче.
Он вспыльчивый. Он непреклонный. Я даже не уверена, что он абсолютно вменяемый. Он постоянно называет меня феей, а потом напоминает, что ненавидит их так же, как и людей.
Однако, несмотря на его упрямство, чем больше времени я провожу с ним, тем сильнее он нехотя привыкает к моему присутствию. Это вопрос ослабления его воли. Я должна победить в его непримиримой игре.
Я перечитала «Гонку Солнца и Луны и другие сказки фей» дюжину раз, от корки до корки, пока детали смертельной скачки бессмертного Самара и бессмертной Фрасии не стали мне сниться. Я ежедневно подметала подземную конюшню, чтобы приучить его к моему быстрому движению. Я даже пела колядки фей, хотя голос у меня такой же невнятный, как у моей матери.
День за днем он позволяет мне приближаться к двери его стойла.
Это прогресс, но слишком медленный для Райана.
Вернее, слишком медленный для Берольта. Время идет, и я все больше боюсь, что Берольт сделает и со мной, и с единорогом, если мы не добьемся результата.
Если ты позволишь мне накинуть веревку на твою шею, ― говорю я единорогу, ― то я обещаю, что смогу вытащить тебя из этой темницы. Люди, владеющие этим замком, строят для тебя конюшню. Место для прогулок. Свежий воздух. Шанс…
Солнечный свет? ― Резко спрашивает единорог.
Потому что, конечно, все, о чем он может думать, ― это поджарить нас до хрустящей корочки своим волшебным огнем.
Я борюсь с желанием закатить глаза.
Никакого солнечного света, пока мы не сможем тебе доверять.
В ответ он поднимает хвост и роняет на пол дымящиеся кирпичи навоза.
После стольких неудачных попыток мне нужно восстановиться. Поэтому я нахожу Мист в королевской конюшне, и мы вместе на бешеной скорости скачем по грунтовой дороге, огибающей тренировочные площадки Золотых Стражей. Это за пределами городских стен, но Райан разрешает мне приезжать сюда верхом, если со мной Максимэн.
К тому же, что может быть безопаснее армейской площадки, полной его солдатами? Вид, конечно, не самый лучший ― уборные на одном конце, грязные плацдармы на другом, ― но зато пространство огромное. Я могу скакать на Мист галопом, и ветер уносит все мои мысли, пока не остаюсь только я, Мист и стихия.
Стражи приветствуют нас, когда бы мы ни проезжали мимо, в их унылой жизни девушка, наслаждающаяся свободой, так же желанна, как первые весенние крокусы.
Когда мы с Мист, наконец, переходим на шаг, мы обе тяжело дышим, но улыбка растягивается на моем лице, и я могу поклясться, что шаг Мист тоже прибавил бодрости.
Однако, когда я чищу ее щеткой в конюшне Валверэев, восторг от прогулки тает, освобождая место для беспокойства, которое снова возвращается ко мне.
Мист толкает меня в плечо, пока я расчесываю ее гриву.
Грустно?
Я провожу гребнем по ее шелковистым волосам и качаю головой.
Я хорошо прокатилась. Просто у меня проблемы с единорогом.
Огненный жеребец? ― Спрашивает она ― это ее термин для единорога.
Именно так. Он понимает меня, но это не значит, что он мне доверяет. Такими темпами пройдут годы, прежде чем я смогу накормить его яблоком. Как тебя. ― Ухмыляясь, я достаю из кармана яблоко для Мист, и ее ушки взлетают от восторга, она практически теряет сознание.
Пока я расчесываю ее гриву и хвост, Мист ест лакомство, а потом мы гадаем, кого мучают старые изможденные сестры в монастыре бессмертной Айюры в наше отсутствие.
Им нужен хороший трах, ― без обиняков заявляет Мист. ― Чтобы вдохнуть в них жизнь.
Я прижимаюсь головой к ее мягкой шее, сотрясаясь от смеха так сильно, что у меня болит живот.
Мист!
Что? Трах полезен для организма. Посмотри, как ты расслабилась после спаривания с охотником.
Смех замирает на моих губах, сменяясь жгучим огнем на щеках. Я сжимаю руки вокруг ее морды.
Не говори так! Бастен нам больше не друг. Мы его ненавидим, помнишь?
Но он каждый вечер приносит мне яблоки.
Я закатываю глаза. Конечно, Бастен приходит к Мист и подкупает ее без моего ведома. Меня почему-то раздражает, что они продолжают дружить, хотя без меня они бы даже не встретились.
С церковного шпиля в городе доносится звон колокола.
Я вздыхаю.
Мне нужно идти.
Она стучит передним копытом.
А мои косы?
Я стону, потому что я забыла, что обещала заплести ей гриву. Моя красотка любит заплетать
