ифлисса-воровка, и Обри, ммм, наёмница. Что ж, женщин проводите к командиру, остальных в бараки.
— Следуйте за мной, — сказал высокий крепкий стражник, — и без глупостей. Любое нарушение — и вы умрёте.
Сзади нас шло четверо не менее крепких воинов с оружием, и нам не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Погода становилась всё отвратительнее и отвратительнее. Порывы ветра то и дело хлестали колючим снегом в лицо и приходилось закрываться, чтобы вздохнуть. Даже шуба от такого не спасала, а Одри и вовсе была в кожаной куртке, и как только не околела от такого холода. Сейдж попыталась закрыться пушистым хвостом и прижимала уши к голове, но всё равно ветер и её доконал.
Мы шли мимо каких-то деревянных бараков. Людей сновало туда сюда довольно много, но на нас вообще не обращали внимания. Хм. Не могло ли это значить, что пленников доставляли слишком часто, чтобы это вызывало хоть какой-то интерес? Всё страннее и страннее.
В лагере горело ну очень много костров, буквально каждые метров десять, но ветер их никак не тушил. Будь в доступе магия, я скорее всего обнаружила бы вокруг них защитные куполы, а если так, то маги тут действительно были.
Мы подошли к двухэтажному деревянному домику с облепленной снегом лестницей. Стражник открыл дверь и велел нам быстро заходить внутрь. Впрочем, мы не спорили, отдохнуть от порывов ветра и хоть немного согреться казалось отличной перспективой. Внутри было бедненько, хотя казалось, будто кто-то пытался создать уют. Небольшая комнатка была чем-то вроде приёмной: тут находились стулья, накрытые вязанными накидками, а на маленьком столике красовалась ваза с еловыми ветками. На стульях сидели две потрёпанные жизнью женщины лет пятидесяти с обветренными пропитыми лицами.
Стражник постучал в дверь и тут же открыл её.
— Командир, — приложил он руку к груди в приветствии, — пленники приехали, вы просили привести женщин, как только прибудут.
— Да-да, пригаси их, — торопливо послышалось из комнаты.
Нас пятерых завели в небольшой кабинет, посадили на стулья и предложили горячего чаю. Отказываться никто не стал. На моё удивление, командиром лагеря оказался полный мужичок лет пятидесяти с залысиной, одетый в распахнутый бархатный халат, обрамляющий толстый живот. Образ завершали штаны и меховые тапочки. Создалось впечатление, что он спал. Пока мужчина по-хозяйски вызвался лично навести нам чай, я рассматривала кабинет.
Над заваленным бумагами и картами столом висел покрытый пылью портрет императора. На тумбочке сбоку в вазе с трещиной стояли еловые ветки. Когда-то белые занавески пожелтели от времени, судя по виду, их ни разу и не стирали. Около стола располагались два мягких кресла, а на полу лежала шкура медведя. Камин хоть и горел во всю мощь, еле-еле справлялся с обогревом небольшой комнаты, а может, это я после улицы не могла согреться. Выдав нам по чашке горячего напитка, он облокотился на стол и начал перебирать бумаги.
— Магичка, значит, — хмыкнул он, — нечасто вы попадаете ко мне пленницами, — он покачал головой и продолжил перебирать бумаги, то и дело поднимая глаза на нас и с чем-то сверяясь, а потом отхлебнул из чашки, поморщился и добавил две ложки сахара. — Меня зовут Роберт, я командир Северной заставы. В общем так, не хочу ходить вокруг да около — обстановка у нас тут очень сложная, а в последние месяцы всё хуже и хуже. Все, с кем вы сюда приехали, скоро умрут, но вы, девочки, можете быть полезны. Мне солдат и так радовать нечем, недовольных пруд пруди. Условия опасные, жалование мизерное, да и уйти нельзя. И я их понимаю, что делать, — развёл он руками, — пытаюсь придумать, что могу. И поэтому вы можете их обслуживать в обмен на свою жизнь.
— В смысле? — нахмурилась одна из женщин в возрасте, — нам надо с ними спать?
— Именно, — как ни в чём не бывало кивнул Роберт и принялся размешивать ложечкой сахар, — сделка честная, я ничего не скрываю и предлагаю прямо. Вы можете отказаться, и присоединитесь к остальным приехавшим, а можете гарантированно жить. Дам вам на раздумья один день. Ну ладно, два.
— Я согласна, — тут же кивнула Одри и улыбнулась ему острыми зубами, — сколько во мне уже побывало — со счёта сбилась. Сотней больше, сотней меньше.
Она расхохоталась, а у меня от такого предложения пропал дар речи. Вот уж чего я не ожидала, это что на войне вместо боёв и использования магии на благо солдат, мне предложат стать шлюхой, обслуживающей гарнизон.
— Я что-то не поняла, а как же война? — нахмурилась я, — я маг, хоть и пленница, а не помойная девка.
Остальные переводили встревоженные взгляды с меня на Роберта, и в их глазах читался аналогичный вопрос. Мужчина устало вздохнул и махнул рукой.
— На нас всех стоит печать молчания, так что пойдёмте, я покажу что к чему.
Он накинул на халат шубу и с кружкой чая в руках двинулся на выход. Стражники подняли нас и повели следом. Мы с Сейдж недоумённо переглядывались, и она то и дело прижимала уши. Мы вышли на деревянный мостик, шедший к длинной стене прямо над военным лагерем. Из-за метели мало получилось рассмотреть, но лагерь оказался огромный. Миновав несколько заборов под нами, мы вышли к последнему, вдоль которого тянулась широкая деревянная площадка на манер широкой городской стены. С внешней стороны забора в три ряда горели костры и стоял караул.
— Вот ваша война, — кивнул Роберт куда-то вдаль и сделал глоток чая.
Хоть снег и валил плотной стеной, он не мог скрыть абсолютную черноту покуда хватало взору. Долину с трёх сторон обрамляли горы, и всё пространство между ними покрывала клубящаяся тьма, очень похожая на огромное море клякс, что были в подземелье. Я так и застыла с открытым ртом, пытаясь уверить себя, что это не то, что я думала.
— Что это?! — ужаснулась Сейдж и сделала шаг назад, подбирая повыше хвост.
— Скверна, с ней мы и воюем уже несколько столетий, — устало вздохнул командир заставы, — поэтому…
Нас прервали вскрики стражи.
— Снова тот же периметр! — крикнул человек на вышке.
Воины засуетились, а я пригляделась и поняла, что щупальца тьмы начали расползаться, и подобравшись к кострам, потушили один из них. Дверь распахнулась и солдаты приволокли пленника. Бедняга слишком поздно понял, что происходит, и сопротивляться было уже слишком поздно. Его просто кинули в скверну, и она набросилась на него, словно живая, обволакивая и поглощая живьем. Его горло раздирало от ужасного невыносимого крика боли и ужаса. Не выдержав такой картины, я отвернулась и зажмурилась, а когда всё
