слабых. А что будет ещё через десять лет? Магов и вовсе не останется? Тогда империя будет существовать без артефактов, целителей, и самое главное, тиазалит заряжать также будет некому. И вместо того, чтобы пытаться как-то если не приумножить, то хотя бы сохранить популяцию, мы их просто готовы убивать?
— Уж не хочешь ли ты мне поставить это в вину, Виас? — зло прорычал император, — на севере очень тяжёлое положение, и с каждым годом всё хуже и хуже, без магов там не справиться. Твои сыновья, сильнейшие маги, отдали жизни во имя империи!
— Ни в коем разе я вас не обвиняю, ваше Сиятельство, — с почтением поклонился он, — наоборот, я не хочу, чтобы хоть одна магическая жизнь была потрачена впустую. Сейчас вы её убьёте, и на этом всё. Но раз у неё хватило сил вызвать демона, может, она будет более полезной на войне? И тогда мне нужно будет искать на одного человека меньше. И вместо того, чтобы поехать умереть, он будет приносить пользу здесь.
Инквизитор скрипнул зубами, а с трибун послышался оживлённый шёпот.
— А что вы об этом думаете, Эдгар? — спросил архиепископ, нервно поглаживая белоснежную бороду.
— Девчонку надо казнить прямо после приговора, она опасна. Кто знает, кого она ещё потом навызывает?
— Уж не хочешь ли ты сказать, — перебил его Виас, — что вся армия севера не способна проследить за одной молодой магичкой? По-твоему, там служат дегенераты?
Инквизитор, и так заметно нервничавший, не стерпел укола, подошёл вплотную и почти ткнул архимагу пальцем в грудь.
— По-моему, ты пытаешься её освободить от наказания! — прошипел он, плюясь слюной. — Не знаю, какие у тебя на это причины, но они однозначно требуют расследования. А не причастен ли ты ко всему этому? Или с чего ты её защищаешь? Мы знаем точно, что на императора готовилось покушение, а не демоны ли должны были убить Его Сиятельство? А с твоей помощью у девчонки как раз хватило бы сил призвать и трёх демонов!
Глаза архимага сузились до узких чёрных щелочек, а на лбу заходили желваки. Мне на мгновение показалось, что он на него сейчас набросится, однако Виас сделал глубокий вдох и отступил на шаг, сцепив руки за спиной.
— У тебя есть доказательства? — ледяным тоном осведомился он, — или мы будем тратить время Его Сиятельства на обсуждение всех выдумок, гуляющих в народе? — он повернулся к Совету и внимательно их оглядел. — Мои мотивы очень просты: я стараюсь сохранить магию и всех, кто её творит. Кьяра виновна и должна ответить за своё преступление. Кто со мной знаком и долго служил в Ордене прекрасно знает, что наши отношения с Кьярой даже отвратительными назвать мало. Я никогда не любил её за взбалмошный характер и нежелание следовать указам, поэтому мне в принципе всё равно, умрёт ли она сегодня или через неделю. И закон неукоснительно соблюдался все эти столетия. Однако, сейчас особые времена, почему бы не сделать исключение? Исключение во благо Исвальда, а не Кьяры. Пусть она займёт место одного из магов и борется с врагом столько, сколько сумеет, отрабатывая каждый дополнительный день жизни.
— А кто будет отвечать, если она сбежит? — упёрся Эдгар руками в бока, — она опасна!
— А кто будет отвечать за всех убитых без суда и следствия магов?! — взорвался и так с трудом держащий себя в руках Виас. — В поисках чернокнижников ты казнил дюжину человек, моих людей, не пытаясь найти никаких доказательств вообще! Ты обезумел на почве поисков заговорщиков, а теперь пытаешься найти тайный смысл там, где его нет!
— Довольно! — встал император, — я устал терпеть вашу перепалку, но в словах Виаса действительно есть смысл. Я запретил тебе пробуждать стражей, — он так сильно нахмурился, что под кустистыми бровями еле виднелись пылающие гневом глаза, — ты меня ослушался, и теперь я должен отчитываться за десятки погибших жителей столицы и Биргена. Ты прекрасно знал, что контролировать их невозможно, и действуют они сами по себе. Все эти смерти на твоих руках, Эдгар, на твоих! Ты ослушался, и ты виновен. Вне зависимости от вердикта для девчонки, я освобождаю тебя от должности. Тебя будут судить соразмерно твоим преступлениям.
Император кивнул страже, и та подошла к Эдгару. Вывести силой он себя не дал. Окинув нас с архимагом злейшим взглядом, он вышел из комнаты в сопровождении стражи.
— Последнее слово, — посмотрел на меня император.
— Я… — от волнения в горле мгновенно пересохло, — я очень сожалею, что так поступила. Осознаю свою вину и очень раскаиваюсь. Я никому не желала смерти, просто хотела вернуть свою… маму.
Добавить мне было нечего, и я просто неуверенно пожала плечами. Некоторое время Совет перешёптывался, то и дело бросая на меня нервные взгляды. Император же хмурился и больше слушал, а затем кивнул, и архиепископ снова вышел вперёд. Меня уже откровенно потрясывало. Буквально несколько минут, и я узнаю, сколько мне осталось жить. Возможно, эти мгновения и вовсе последние…
— Именем императора, объявляю волю Совета. Кьяра Айсвен, ты признаёшься виновной в занятии чернокнижием и вызове демонов. За столь тяжкое преступление полагается смертная казнь, но ввиду исключительных обстоятельств, Совет счёл допустимым заменить тебе наказание отправкой на север сражаться с врагом. И долг твой будет уплачен лишь со смертью, даже если это произойдёт через много лет. Помилование исключено.
Когда он это договорил, я уже не дышала, а вот сердце колотилось так, что готова была поклясться, я слышала треск рёбер. Я не ослышалась? Меня действительно не казнят?
— Приговор понятен? — спросил у меня старец, и я нервно закивала, — тогда объявляю заседание оконченным. Все свободны.
К моему удивлению, в прошлую камеру мы не вернулись. Стражник отвёл меня на этаж выше и грубо впихнул в довольно просторную камеру со скамейкой и решёткой вместо двери. В небольшое окошечко уже виднелось рассветное небо. В коридоре довольно ярко горели факелы, и с обоих концов стояли стражники.
Не успела я осмотреться, как послышались шаги и шуршание ткани, и около камеры возник Виас, с трудом сдерживая ликование. Впрочем, когда он посмотрел по сторонам и повернулся ко мне, лицо его вмиг посерьёзнело.
— Нам повезло, — тихо сказал он, — что Эдгар чудовищно напортачил, иначе твоя голова сегодня же отделилась бы от шеи. Хотя скорее тебя бы просто запытали до смерти.
— А почему они не вызывали свидетелей?
Судя по вытянутому лицу архимага, я спросила глупость.
— Зачем? Оправдывать тебя никто не собирался. Всех причастных опрашивают отдельно исключительно с целью выяснить их степень
