— Она вывернет твою душу наизнанку, — прохрипел Глеб и оскалился окровавленными губами. — Будешь сдыхать медленно, не как я…
— Алекс, пожалуйста! — дернула изо всех сил Правящего. — Я сделаю все, что захочешь, не убивай, умоляю!
Едва ли я соображала, что делаю и говорю, но я не могла не попытаться спасти того, кто когда-то был дорог, пусть и недолго. Не готова была принять эти звериные законы! Я тратила жизнь, пытаясь спасти любую другую, и эта не была исключением.
— Пожалуйста! Сделаю все, что угодно, — рыдала я, повторяя снова и снова, когда вдруг поняла, что Алекс не добивает Глеба.
Они сверлили друг друга злыми взглядами, волк явно нарывался на смерть, но тигр не спешил. Он даже не запыхался, в отличие от Глеба, дыхание которого становилось все тяжелее, и когда тот потерял сознание, Алекс его выпустил.
Он схватил меня и выволок на дорогу, где уже поднималась на ноги свита Глеба.
— В больницу его отвезите, — бросил небрежно и направился вместе со мной к зданию гостиницы. Я только успела обернуться, чтобы удостовериться — Глеба уже несли к джипу.
— Зул, я у крыльца едва не размазал какого-то оборотня, нужна правовая фиксация, — холодно чеканил Алекс в свой мобильный, втаскивая меня в теплый холл. Люди шарахались от нас, разбегаясь в стороны и провожая тревожными взглядами. — Нет, он жив. Алиса у меня.
Он впихнул меня в лифт и придавил взглядом:
— Цела. Да, из-за нее. Хорошо.
Когда лифт открылся на этаже Института, к нам навстречу уже несся глава безопасности с несколькими заместителями. Они что-то спрашивали у Алекса, а я все больше чувствовала, что ноги перестают держать. Хорошо, Алекс снова меня куда-то потащил, пришлось машинально их переставлять. Я сообразила, что мы снова оказались в кабинете Зула, но ненадолго. Правящий только забрал вещи и снова повел меня к лифту. Как мы оказались в такси, я помнила смутно. Вопросов задавать не хотелось, я все еще чувствовала его злость. Просто была уверена, что он, как образцовый джентльмен, отвезет меня домой…
Но я ошибалась.
Такси остановилось у гостиницы «Ред Скай Хоутел», и вот тогда я резко пришла в себя:
— Куда мы? — уперлась, пытаясь вырвать руку.
— Ты же только что рыдала, что сделаешь все, что угодно, — процедил он, глядя на меня презрительно сверху. — Ради этой падали… Поэтому, прошу, — повел он рукой в сторону входа.
47
— Что? — не верила ушам.
— Вечера и ночи, Алиса, пока я здесь, ты проводишь со мной — это моя цена за жизнь твоего бывшего любовника. Одного из…
Я прожгла его ненавидящим взглядом, едва веря в происходящее. Но ему было плевать — он ждал, пока я проникнусь своим унижением в полной мере.
— А иначе ты вообще никого в постель затащить не можешь? — искривила губы презрительно.
— Ты в каком мире выросла, Алиса Мирославовна? — зло прищурился он, хватая меня за шею и притягивая к себе. — Я еще никому не сохранил жизнь, сколько бы женских воплей не стояло за моей спиной…
Каждое его слово жгло такой застарелой болью и злобой, что я уже привычно потеряла способность дышать.
— …Знаешь, сколько я переломал хребтов таким выродкам, как этот твой волк? — зарычал он. — Поэтому захлопни свой очаровательный ротик и не буди во мне зверя, как ты умеешь!
Он посторонился, пропуская меня вперед, и я поплелась на негнущихся ногах к входу в отель. Контраст холода и тепла остался незамеченным, так застыло все внутри от медленного осознания — тигр меня заполучил. Наплевал на мои желания, несогласия и сопротивление и сломал.
— Мне понадобятся вещи, — тряхнула намокшими от снега волосами, когда мы вошли в лифт.
— Завтра, — ударил он по кнопке верхнего этажа.
— А сегодня я что буду делать?
У меня начинала развиваться острая форма клаустрофобии в присутствии Алекса, но я шла напролом — страхи нужно ведь проходить насквозь, пока они не сделали то же самое с тобой.
— А ты по всем волкам шлялась с чемоданом? — прищурился он.
Как бесился — красота! Уж не знаю почему, но господина Правящего просто рвало от упоминания моих прежних любовных похождений. Смертельно опасное зрелище, сколь и притягательное. Я чувствовала его тигра, мечущегося внутри и требующего крови всех моих ухажеров. Как Алекс его сдержал сегодня — понятия не имела.
— Я не жила у волков, а ты требуешь проводить с тобой вечера и ночи, — парировала спокойно. — Или мне нестись домой утречком, чтобы привести себя в порядок?
— Дни ты проводишь тоже со мной, только за работой, — рявкнул мне в лицо и дернул из лифта. — Я сказал — завтра решим.
— Прекрасно! — процедила я и застыла посреди гостиной пентхауса, где меня внезапно выпустили.
48
Алекс, не останавливаясь, удалился в ближайшие двери, откуда раздался вскоре шум воды.
Пентхаус был просторным и, кажется, по-мужски лаконичным. Нижняя автоматическая подсветка почти не давала представления о дизайне, зато не мешала насладиться видом через панораму, к которой сам собой прикипал взгляд. Черт те какой этаж, Питер как на ладони.
Я скинула пальто в ближайшее кресло и направилась к окнам. Хотелось стряхнуть напряжение, найти в себе достаточно наглости и уверенности хотя бы на сегодня, мне ведь еще весь вечер шипеть и огрызаться. Только ноги уже подкашивались, а от пережитого до сих пор бросало в дрожь.
— Иди в ванную, — услышала позади, вздрагивая.
— Подождать тебя там? — все, на что меня хватило, стоило остаться с ним в тишине замкнутого пространства.
— Смой с себя его запах, — не оценил моего сарказма он и ушел куда-то вглубь номера, прихватив папку.
Железная воля.
Когда за мной захлопнулись двери ванной, я не выдержала и упала на колени. Только и успела дотянуться до ближайших кранов и открыть воду, как меня накрыло истерикой. Перед глазами стояло окровавленное лицо Глеба с диким блеском в глазах, бесстрастный взгляд Алекса и снег, залитый кровью. Запах крови стал таким привычным за прошедший час, что я даже удивилась, когда перестала его ощущать. Только в раковине остались еле заметные розовые пятна — Алекс первым делом смыл с себя кровь Глеба. Все, что от него осталось в моей жизни — несколько пятен на раковине пентхауса. Шерхан решал вопросы быстро и надежно.
Выплеснув эмоции, я залезла в потрясающую своими размерами ванную и включила воду. Чем горячее становилась вода, тем больше меня развозило от усталости. Хотелось, чтобы этот день быстрее кончился, и меня оставили в покое. Одна дрожь прошла, сменяясь другой. Я взглянула в зеркало, осознавая, что смыла с себя все, не только запах Глеба. Не осталось ни метки, ни косметики — я стала «чистым листом» для тигра.
Ничья.
Как только стих звук воды, я снова услышала его зов. Четкий, требовательный… Его хозяин будто стоял за дверью и ждал. Голодный, злой и жаждущий обещанной расплаты.
Утонув в халате, я с опаской нажала панель двери, но Алекса за ней не оказалось. В гостиной горело несколько светильников, а на маленьком столике у окна обнаружился поднос с перекусом: хлеб, мясо, сыр, фрукты… и вино. Дверь в ближайшую спальню оставили открытой, но Алекс, по всей видимости, скрылся в другой части номера — оттуда лился мягкий свет и долетали обрывки его голоса. Немного расслабившись, я подхватила приготовленный наполненный бокал и осушила его залпом, закусив фруктами и мясом. Всегда нравилось это странное сочетание. Незаметно мысли в голове улеглись, второй бокал расслабил окончательно, и я едва не пошла искать Правящего самостоятельно, но вовремя свернула в спальню.
Как моя голова коснулась подушки, я не запомнила.
49
Когда пришел Алекс — так и не поняла. Сознание будто вязло в приторной патоке дикого желания, через которую я прорывалась в реальность редкими урывками. Лишь ясно чувствовала руки мужчины, впивающиеся пальцами в бедра, горячий шершавый язык, скользящий по животу от ребер до пупка, и как я сама бесстыдно раскрываюсь перед ним. По телу струились крупные капли пота, я изнывала от ожидания, не чувствую ни капли сомнений. Что я там себе думала весь вечер? Почему медлила? Боялась его? Бывает. Думала, растопчет мое чувство собственного достоинства? Кажется… Попользуется и вышвырнет? Точно! Я дернулась из его рук, когда он почти коснулся средоточия моего возбуждения… и подскочила на кровати в одиночестве. Мокрая, всклокоченная и настолько неудовлетворенная, что хотелось выть! Низ живота крутило, между ног пульсировало и сжималось… Я свернулась в клубок, пытаясь ослабить напряжение, но оно, казалось, только росло. Внутри будто что-то скреблось и надсадно требовало: «Зови!»
