Покончив с умыванием, я снова взяла мужчин за члены — на этот раз лаская их легко, по всей длине, заставляя моих клиентов нетерпеливо постанывать и со свистом втягивать воздух сквозь стиснутые зубы, когда я качалась особо чувствительных мест. Проводив мужчин в середину комнаты, я остановилась точно перед ширмой. Чтобы прекрасной госпоже Сесилии было лучше видно, чем мы собирались заняться.
Мои клиенты сразу решили приступить к делу, и один из них взял меня за шею, разворачивая спиной, и надавил ладонью на поясницу, заставляя наклониться.
— Чего это ты первый? — возмутился второй лесоруб.
— Сначала я, — прозвучало в ответ хриплое рычание. — Заткнись, иначе получишь в морду.
Его товарищ что-то угрюмо проворчал, но благоразумно не стал спорить, а принялся терзать меня за груди — мял и оттягивал вниз, будто корову доил.
— Раздвинь ноги пошире, — велел первый, тычась в меня напряженным членом. — У меня всё горит, как я хочу тебе засадить…
— Давай быстрее, — проворчал второй, больно дёргая меня за соски. У меня тоже горит. Я тоже хочу ей присунуть.
— Нет, мальчики, — ласково возразила я, выворачиваясь из их рук. — Будем всё делать не так. Никакой очереди, дорогие мои. Вы оба должны получить удовольствие, одновременно…
На грубых лицах появилось движение мысли, и я хихикнула, не сдержавшись. Лесные люди понятия не имели, что можно творить в тишине спальни. Что ж, это будет забавно — устроить им по-настоящему незабываемую ночь. Устроить всем троим. Ведь госпожа Сесилия тоже должна получить заслуженную награду за свою выходку. Награду и… наказание.
— Встаньте по обе стороны от меня, — я говорила воркуя, нежно поглаживая мужчин по груди, по животу и ниже, — ты здесь, а ты здесь. Как тебя зовут, красавчик? — спросила я старшего, играя его яйцами, как шарами.
— Берн, — ответил тот, который хотел взять меня первым.
— Чудесное имя, — похвалила я. — А тебя? — я повернулась ко второму, накрывая ладонью головку вздыбленного члена.
— Виллоу.
— Вот и познакомились, — я приласкала их ещё жарче, и они заскрипели зубами, едва сдерживаясь. — Берн уже на пределе, но не нужно торопиться. Любовь — это увлекательная игра. Давайте поиграем всласть.
Я повернулась к Виллоу задом, расположив напряженный член мужчины между своими ягодицами, и прижалась, чувственно потираясь об него. Виллоу одобрительно заворчал, получив в первую очередь то, на что рассчитывал Берн, и поспешил поскорее оказаться во мне, чтобы товарищ не заставил поменяться местами.
— А для тебя у нас будет нечто особенное, — промурлыкала я, предупреждая недовольство Берна, оставшегося на вторых ролях. — Обещаю, тебе понравится даже больше…
Он не успел понять, что я собралась делать, но когда я наклонилась и взяла головку его члена в рот — застонал в голос.
— Я слышал, что городские шлюхи так делают, — с пыхтением произнес он, отдуваясь всякий раз, когда я делала движение вперед, заглатывая член всё глубже. — Это и правда сладко… Особенно когда вот так, языком…
Посмеиваясь про себя, я снова «вот так» пощекотала кончиком языка «уздечку», оттягивая крайнюю плоть, и Берн чуть не заорал от наслаждения.
21
— Это так хорошо?.. — спросил Виллоу, еле переводя дыхание.
Картина, которую он наблюдал, возбуждала его до предела — если судить по каменному члену, готовому вот-вот выстрелить. Он гонял его во мне с бешеной силой, сбивая с ритма, и мне приходилось проявить чудеса гибкости и балансировки, чтобы устоять на ногах, принимая любовные удары сзади, и одновременно отсасывать спереди чётко, как по нотам.
— Она будто… из меня все соки… высасывает… — выдал Берн, наматывая мои волосы себе на кулак. — Какая горячая шлюшка… Какая… А-а…
Мужчины скоро позабыли разговаривать и только тяжело дышали и стонали от удовольствия.
Виллоу сжимал мои бедра крепко, до синяков, а Берн вскоре схватил меня за голову и начал сам наносить такие же мощные удары, какими меня награждал сзади его товарищ.
Теперь можно было расслабиться и получать удовольствие. Я позволила мужчинам доходить до пика уже без моего активного участия. Я только принимала их грубую и яростную любовь, не забывая стоять боком к ширме, чтобы госпожа Сесилия тоже насладилась — пусть не любовью, но зрелищем.
Постепенно уже я начала стонать, и делала это всё громче, зная, что стоны женщины возбуждают мужчин ничуть не меньше, чем разведенные колени. Пожалуй, я даже слишком увлеклась, потому что мой любовник, таранивший меня в рот, кончил — бурно, внезапно, испуская гортанные крики, как животное.
Он не позволил мне отстраниться, вжав меня себе в пах так, что я едва могла дышать, и пришлось проглотить всё до капли.
— Я тоже так… — прохрипел Виллоу, но не успел занять место своего товарища, потому что тоже застонал и излился, врубаясь в меня последними судорожными ударами.
Все мы повалились на ковёр, запутавшись руками и ногами, но я быстренько освободилась от обессилевших мужчин.
— Как вы быстро, мальчики, — поругала я их с улыбкой, отходя к умывальному тазу. — А я только вошла во вкус. Но сейчас мы немного отдохнём и повторим то, что так хорошо начали.
Господа лесорубы молчали, пожирая меня взглядами, пока я поливала себя водой, направляя струю на грудь. Вытираться я не стала и подошла к мужчинам, позволив им вдосталь полюбоваться капельками воды, дрожащими на моих сосках, шее и животе.
Первым очнулся Берн и обхватил поникший член, сжимая руку и двигая её вверх-вниз.
— Теперь я сзади, — хрипло произнёс он.
— Угу… — выдохнул Виоллоу, только-только нашедший силы сесть, опираясь на ладони.
— У нас два часа, — напомнила я, опускаясь перед Берном на корточки, так что мои груди оказались на уровне его лица, — мы всё успеем. Не оторви свой член, дорогуша, он тебе сейчас понадобится. А то ты так яростно его терзаешь…
Подавшись вперёд, я принялась водить сосками по лицу Берна, касаясь его губ то одной грудью, то другой. Он не сразу понял, что от него требовалось, но потом сообразил и лизнул меня между грудей.
Я застонала так сладко, что у него тут же появились силы, чтобы облапать меня, схватив за ягодицы.
— Ну же, — промурлыкала я, тычась соском ему в рот, — заставь меня ещё постанать, мой герой…
Теперь он лизнул сосок, и я снова вознаградила его самыми чувственными и развратными стонами. Всё-таки, забавные эти люди — грубые великаны, болваны никчёмные, но когда дело касается страсти… Вряд ли кто-то из лис сможет с ними сравниться…
— У неё кожа — как шёлк! — промычал Берн, с причмокиванием втягивая в рот то один мой сосок, то другой, набрасываясь на мои груди так, будто хотел съесть их, как пару яблок. — И родинка между грудей… у всех ведьм — родинки между грудей…
— Не будем о страшном, — засмеялась я, извиваясь в его руках, как змея, потираясь об него, запуская пальцы в жесткие короткие волосы, теребя за уши, как провинившегося мальчишку. — Какая я вам ведьма? Я всего лишь женщина, истосковавшаяся по любви… По настоящей, мужской любви…
— Мы тебя так отлюбим, что мало не покажется, — прорычал Виоллоу, приподнимаясь на колени и разворачивая меня к себе. — Теперь дай мне… — и он принялся облизывать мои груди, одновременно сминая их в ладонях и урча довольно, как сытый медведь.
— По-моему, вы уже на взводе, мои смелые охотники на ведьму, — пошутила я, поглаживая приподнявшийся член Виллоу и чувствуя, как в попку упирается отвердевший член Берна.
— Я уже готов, — объявил Берн и рывком приподнял меня, заставив встать на колени развести ноги пошире.
Изогнувшись в пояснице, я впустила в себя его член, и он тут же задвигался в моём пылающем лоне, желавшем жаркой любви — очень жаркой. Я покручивала бёдрами, позволяя любовнику проникнуть как можно глубже, а сама наклонилась, встав на пол локтями, и облизнула головку члена Виллоу.
— Ты же хотел этого? — спросила я, поднимая голову и глядя на мужчину снизу вверх, в то время, как Берн, тяжело дыша, трахал меня, стоя на коленях позади.
