Я накрыла последнюю склянку промасленной бумагой, надёжно примотала её отрезком бечевы. И уже было собиралась вознаградить себя за труды чем-нибудь съедобным, когда дверь в сенях распахнулась и с грохотом захлопнулась.
Я подскочила со скамьи, как раз когда в кухню ввалилась запыхавшаяся Тусенна.
— Няня?..
— Ой, дитятко, — она хватала ртом воздух и силилась сказать что-то ещё. Я подхватила её под локоть и довела до скамьи, усадила. Руки вдруг затряслись, да так, что я едва сумела наполнить водой кружку.
Тусенна жадно глотнула, поставила кружку на стол и медленно выдохнула. Взглянула на меня, и моё сердце подпрыгнуло к горлу.
— Северяне из лесу… вернулись. Говорят… говорят, кого-то с собой притащили.
За шиворот мне будто сунули охапку снега.
— Шли со стороны глухого угла.
Глухого угла… где стоял дом моих родителей.
Я сорвалась с места и, как была, в домашнем запачканном платье, бросилась прочь из дома.
Глава 14
Я птицей слетела с холма и только выбежав на боковую улочку Тахтара, по которой можно было в обход добраться до кузнечной улицы, где стоял гостиный дом, заставила себя замедлить бег. Если кто-нибудь увидит меня в таком виде, бес знает что подумают. Связно мыслить удавалось с большим трудом.
Кто это был? Кого они могли притащить? Кого-нибудь из прятавшихся в лесу баронских союзников? Или… нет-нет-нет, только не….
Око Малара понемногу скатывалось к закатной стороне неба. Послеполуденные лучи ласково гладили землю, в воздухе пахло нагретой землёй и первыми весенними травами.
Только не их.
Я кралась окольными улочками, благодаря всех богов Свободных земель за то, что никто не попадался мне на пути.
Вдали уже виднелся дом Силевера. Самого кузнеца, обычно трудившегося в это время дня под навесом, видно не было. Но шум я слышала. Он доносился откуда-то справа, и я уже собиралась метнуться туда, но из-за поворота, по той самой тропке, которая вела к моему старому дому, шагал генерал Эревин. В простой кожаной куртке и штанах, препоясанный широким боевым поясом, на котором крепились ножны с мечом.
Я влетела под крышу ближайшего дома и замерла. Сердце колотилось в горле, глаза заливал пот. Я шарила взглядом по его высокой фигуре, пытаясь разглядеть на лице или на белой рубахе следы борьбы или крови.
Ничего?.. Или просто слишком далеко и отсюда наверняка не разглядеть.
Откуда-то сбоку, справа что-то зашумело. Послышались мужские крики, и северянин ускорил шаг. Выкрикнули его имя. Что-то загрохотало.
Я отерла рукавом лоб, отлепилась от стены и на мгновение замерла. Выругалась сквозь зубы и тут же попросила за это прощения у богов.
Раз уж теперь я точно знаю, кто он, их ищейка, то даже если почует магию, не выдаст.
Вдохнула, выдохнула. Схватилась за топазовый амулет.
Главное, хоть чуточку сосредоточиться, направить мчавшиеся по жилам раскалённые потоки в одно русло и… и услышать.
Сначала окружающий мир упрямился, не поддавался. Тело, ещё недостаточно и кое-как натренированное, отказывалось менять свою привычную работу.
Но под нажимом воли наконец сдалось.
Дыхание замедлилось, внутренний поток плыл тягучей, послушной лавой, уже не грозившей выплеснуться из берегов.
И я начинала слышать… Что-то, что-то неразборчивое. Гомон… мужские голоса… крики… возню… «Ох, чтоб… держать-то можешь?! Да я… а ты… тяни!» И все слова вдруг заглушил нечеловеческий, полный отчаяния вой.
— Да чтоб вас всех бесы забрали! — взвизгнула я и, подобрав подол, припустила на звук.
Непонятное творилось на заднем дворе гостиного дома, куда быстрее и легче всего было попасть, нырнув в зазор между соседствовавшими домами Селивера и старика Яргена, державшего скобяную лавку.
В обычное время, когда гостиный дом пустовал — то есть почти всегда, — в расположенном тут обширном сарае хранили разное старьё, но с тех пор, как здесь поселили северян, весь хлам из сарая выгребли, а строение гости приспособили под свои нужды. Какие, я понятия не имела. До сих пор.
Сейчас у недавно подновлённых дверей сгрудились галдевшие воины. Генерала я среди них не увидела. Значит, он уже внутри.
Из-за стоявшего гама разобрать, что происходило, не представлялось возможным.
Вознеся последнюю молитву всем богам и отряхнув прилипавший к ногам подол, я пошагала прямиком к сараю.
Прошу вас, прошу вас, все боги Свободных земель, только не их, только не моих родных…
Несмотря на творившийся внутри и около сарая кавардак, меня заметили. Воины принялись толкать друг друга локтями и оборачиваться. «Ведьма, ведьма» поползло по их рядам.
Я расправила плечи и шага не сбавила. В конце концов, что это я веду себя как перепуганная, сходящая с ума девчонка? Я одна из тех, кто отвечает за этот город и кто ответственен за благополучие и сохранность всех его жителей. Всех без остатка.
Я остановилась в нескольких шагах от сгрудившихся у дверей северян, ухватилась потными ладонями за подол.
— Что здесь стряслось? Шум слышен с улицы.
Голос почти не дрожал, зато чуть не срывался. Мне и впрямь едва хватало воздуха. На мой вопрос отвечать не спешили, и вот это уже было настоящей пыткой.
— Пропустите. Пропустите меня к генералу.
Северяне зашевелились, когда я пошла прямо в толпу. Мне ничего не отвечали и — создавалось такое впечатление — исключительно потому, что никто из стоявших снаружи толком и сам не знал, что происходит.
Когда я дошла до двери, кто-то из солдат бухнул два раза в неё кулаком. Оттуда почти сразу же послышалось грубое: «Ну?»
— Пропусти госпожу ведьму! — гаркнул стучавший.
— Ведьму? — удивились с той стороны.
— Ведьму! Ведьму для генерала!
Невзирая на все свои волнения, я даже поморщилась. «Ведьму для генерала». Ну что за изящная формулировка…
За дверью продолжали шуметь, и я начинала по-настоящему терять всякое терпение, но тут дверь всё же отворилась. На меня взглянул перемазанный грязью и кровью рыжий бородач, мотнул головой, мол, заходи.
Я без раздумий юркнула внутрь.
Глава 15
Поначалу полутьма меня ослепила, но я зажмурилась, ухватилась за амулет — вспышка жара в области сердца погнала вверх по груди, к шее, к глазам волну чистого пламени. Сейчас, когда внутри бурлило всё вперемешку — магический дар и телесные силы — мне без особенных усилий удалось обуздать строптивую силу и направить её туда, куда требовалось именно сейчас.
Я разомкнула веки и похвалила себя. Обострившееся зрение позволяло без труда рассмотреть всё в подробностях.
Оставалось только осознать, что я вижу. Я даже подалась вперёд, но впустивший меня воин положил свою тяжеленную лапищу на моё плечо, удерживая рядом с собой. Я едва не присела под её весом, но ощущала, в его действии не было никакой угрозы. Он пытался меня оградить от чего-то.
Я послушно замерла. Кровь ещё шумела в ушах, но теперь я различала чьё-то сбивчивое, тяжёлое дыхание. Кто-то рычал, поскуливал и возлился далеко в дальнем углу. Но увидеть, что там творилось, не представлялось возможным — сарай на две неравные части делила доходившая до потолка перегородка, а импровизированный предбанник загромождали сундуки, седельные сумки и прочий скарб, сгруженный солдатами здесь, чтобы, очевидно, не захламлять гостиный дом.
Я взглянула на северянина и кивнула, мол, буду осторожна. Он убрал ладонь с моего плеча, и я сделала несколько шагов на звук. В рассеявшемся мраке обогнула перегородку и едва не зажмурилась от света — эта часть сарая хорошо освещалась благодаря затянутому белой холстиной проёму в стене. Раньше его здесь не было. Северяне даром времени не теряли, умудрившись превратить обширный сарай в подобие комнаты для собраний. В расчищенном от всего лишнего помещении стоял грубо сколоченный стол, стульями служили колоды. На стенах висело оружие, с потолка плашмя свисало старое колесо от телеги с налепленными на него свечами, на столе лежали какие-то свитки и бумаги.
Из полутьмы дальнего угла мне навстречу выступил генерал Эревин. Вид у него был слегка растрёпанный, широченная грудь ходила ходуном, а на скуле темнел кровоподтёк. В дальнем углу кто-то продолжал поскуливать и возиться. И даже моё обострившееся зрение не позволяло мне рассмотреть, кто или что.
