собак, которых она спасла из приюта. Мне было интересно, как бы выглядели её волосы, распущенные по плечам. У меня возникло нелогичное желание прикоснуться к ним, освободить их от повязки и провести пальцами по шелковистым концам.
Не то чтобы я когда-нибудь это делал. Я не собирался идти в этом направлении. Я имею в виду, она думала, что слышала демонов. К тому же, она была не в моём вкусе. Я всегда встречался с общительными, популярными девушками. Хотя, если подумать, некоторые из них раздражали меня своей постоянной потребностью прихорашиваться. Хиллари, моя последняя подружка, не вышла бы на улицу без лака для ногтей, подходящего к её наряду.
На английском я поймал взгляд Адель. Я улыбнулся, но она не улыбнулась в ответ. Она даже не проявила деликатности в том, чтобы холодно отнестись ко мне. Что я считал несправедливым. Я сохранил её тайну. И, кроме того, именно она вошла в мою жизнь, а не наоборот. Могла ли она винить меня за то, что я проявляю к ней любопытство? Убило бы её, если бы она улыбнулась в ответ?
ГЛАВА 11
Адель
Я планировала игнорировать слухи о Леви и обо мне. У старшеклассников внимание быстро теряло концентрацию. В конце концов, они нашли бы что-нибудь более интересное для разговора, чем моё время с Леви в ресторане.
В течение следующих нескольких дней несколько парней разговаривали со мной, пока я шла на занятия. Улыбались, флиртовали и просили мой номер телефона. Ага, сейчас. Я знала, почему они вдруг стали дружелюбными.
Я ещё несколько раз видела директора Андерсона в коридоре. Я слышала, как его демоническая свита неслась рядом с ним, такая же многочисленная, как всегда. Он всегда быстро проходил, вздернув подбородок, излучая чувство собственной важности. Иногда мой взгляд находил его глаза. Они всегда казались тёмными и мёртвыми.
Наличие демонов рядом с вами не обязательно делает вас плохим человеком.
Я убеждена, что они пытаются зацепиться за каждого в тот или иной момент. Большинство людей, в конце концов, стряхивают их. Молитва — самый простой способ, но есть и другое. Прослушивание вдохновляющей музыки или занятие чем-то добрым тоже рассеивает их.
Тот факт, что с директором Андерсоном всегда было так много демонов — ну, это не было громким одобрением его характера. Я абсолютно не могла попасть ни в какие неприятности в этой школе. Я никогда не хотела сидеть в его кабинете, разговаривая с ним, в то время как демоны ползали по комнате.
В конце недели Оуэн, Кахо и Джейк вернулись в школу. Правая рука Кахо была на перевязи. Джейк медленно ходил из-за сломанных рёбер. Оуэн казался по-прежнему собой. На уроке английского он облокотился о мой стол и одарил меня плутоватой улыбкой.
— Мне больно, что ты решила влюбиться в Леви, а не в меня. Буквально.
Оуэн приложил руку к груди, морщась, чтобы подчеркнуть свою боль.
— Если бы ты выбрала меня, чтобы взять в заднюю комнату, Леви сидел бы на скамейке запасных в футболе, — Оуэн многозначительно пошевелил бровями. — И ты бы всё ещё улыбалась.
Я густо покраснела и подавила желание столкнуть Оуэна со своего стола. — Мы с Леви только говорили о заданиях по английскому. Вот и всё. — Я повернулась к Леви, чтобы посмотреть, рискнет ли он отрицать.
Он покачал головой, глядя на Оуэна.
— Чувак, у неё вкус получше, чем у тебя. Я бы не стал рассчитывать на то, что какие-нибудь привлекательные девушки вмешаются, чтобы спасти тебя в следующий раз. Тебе лучше вместо этого научиться безопасному вождению.
Мистер Хойер вошел в комнату и встал рядом с доской.
— Мистер Зубак, пожалуйста, сядьте за свой стол. Пора начинать занятия.
Даже после того, как мистер Хойер начал свою лекцию, я мучилась из-за комментария Оуэна. У меня никогда не было парня, я даже никогда раньше не целовалась с парнем, а теперь у меня была репутация. С возвращением Оуэна и его подобными комментариями эта репутация неизбежно должна была ухудшиться.
Почему Леви ничего не сделал, чтобы положить конец слухам? Почему он не согласился с тем, что мы говорили только об «Алой Букве»? Ладно, конечно, разговор об английском был всего лишь частью разговора, но всё же. Что бы он ни думал о моих причинах, он знал, что я спасла ему жизнь. Разве он не был мне кое-что должен за это? Вместо этого Леви сделал вид, что между нами что-то произошло, и единственная причина, по которой я не реагировала на флирт Оуэна, заключалась в том, что он был не в моём вкусе.
Я почувствовала, что Леви пристально смотрит на меня. В последнее время он часто так делал, что подпитывало сплетни. Я открыла свой блокнот и взяла карандаш, игнорируя его пристальный взгляд. Если бы ему нужна была женская компания, он мог бы пойти и провести время со своей фальшивой девушкой. Я покончила с ним.
В ту ночь я увидела ангела.
Если бы я рассказала своему последнему психотерапевту об ангеле, он бы объявил это сном, а затем, я полагаю, выбрал для всего этого какую-нибудь фрейдистскую интерпретацию. Это правда, что я спала, когда увидела ангела, но это был не сон. По крайней мере, необычный.
Я не могу толком объяснить, чем видение отличалось; оно просто было. Это было более реально, чем те сны, которые мне снились, когда я бродила по школе и находила кенгуру, преподающих мои уроки. Это было похоже на бодрствование — реальное, осязаемое, где органы чувств функционировали нормально.
Передо мной стоял знакомый мужчина с тёмными волосами. У него не было крыльев, но я знала, что он ангел, не только по исходящему от него свету, но и по непререкаемому ощущению власти, которое он внушал. Она светилась так же ярко, как любой нимб.
Я не удивилась, увидев его. Поскольку я слышала демонов, я всегда полагала, что ангелы тоже существуют. Я подумала, что самое время одному из вас появиться, и я не собиралась тратить время на какие-то благоговейные молитвы или приветствия. Вместо этого я сказала:
— Вы знаете о проблеме демонов, с которой мы здесь столкнулись?
Он улыбнулся тёплой улыбкой без всякого беспокойства.
— О, да. Очень осведомлены.
— Ну, кто-то должен что-то с этим сделать.
— Каждый должен что-то с этим сделать, — он сделал паузу, чтобы его слова дошли до сознания. — Способ избавиться от них никогда не был секретом.
Я неохотно предположила, что он был прав. Но всё же его отношение казалось несправедливым. Большинство
