Инесс покачала головой.
– В это трудно поверить. Хотя наш мальчишка и его «малышка» очень старались. Такой спектакль. Ты как заядлый театрал должен был оценить.
– Оценил. И даже захотел продолжения. Именно поэтому и поручил Теодору организовать в следующую пятницу приём в его замке. Причём, пышный приём. Бал, гости.
– Правильно. Надо проучить прохвоста Матиса. Сегодня ему пришлось понервничать. Ещё один подобный вечер пойдёт ему на пользу.
Доминик вывел супругу на лужайку и усадил на качели. Начал плавно неторопливо раскачивать.
– Знаешь, Матиса можно понять.
– Вот как? Уже встал на сторону сына? Мужская солидарность? – пожурила Инесс. – А я то всё думала, почему ты подыгрываешь прохвосту, вместо того, чтобы спровоцировать его выдать себя?
– Дело в том, что я несколько озадачен, начёт Августы. Она показалась мне суховатой и пресной. Воспитана, начитанна, но не слишком ли в ней этого много?
– С каких это пор образованность леди стала считаться недостатком? Хотя… я конечно наслышана, что мужчины боятся умных женщин, – с дразнящей улыбкой подтрунила Инесс.
Доминик усмехнулся:
– Судя по Теодору – нет. Как тебе Николетт? Мне она показалась весьма неглупой юной леди. И наш Тео, в отличие от Матиса, не спускает с неё взгляд. Я даже засомневался, спектакль ли это, или у него действительно есть чувства. Что скажешь?
– Адель настолько перетянула на себя внимание, что я не успела составить однозначного мнения об отношениях Теодора и Николетт. Между ними гораздо больше близости, они не смотрятся совсем чужими, как Матис и Адель. Но я, конечно, не готова вот так сразу поверить, что Тео влюблён, а, тем более, помолвлен.
– Что ж, в следующую пятницу у нас будет возможность всё выяснить.
Дороти зашла в комнату Николетт бесшумно, на цыпочках.
Николетт, одевавшаяся к завтраку, не сразу заметила крадущуюся служанку и аж вздрогнула, когда та прошептала своим совсем не тихим шёпотом.
– Госпожа, можно я это у вас спрячу?
– Что?
– Ружьё и топор.
В руках у Дороти действительно были ружьё и топор. Она воровато огляделась и сунула свою ношу под кровать. При этом выглядела такой довольной, какой Николетт её ещё ни разу не видела.
– Хочу после завтрака в лес за дичью и дровами сходить. А то без дела умереть можно.
– Ты где это взяла? – у Николетт промелькнули недобрые мысли.
Дороти расплылась в счастливой улыбке:
– Он выделил.
– Кто «он»? Лорд Теодор?
– Ну, что вы, госпожа, конечно не лорд, а этот надменный, чопорный столб в ливрее.
– Что же ты так невежливо о Филимоне?
– А как ещё? Иду я сегодня утром на задний двор. Думаю, проверить нужно, всё ли в порядке. Может, колесо у телеги сломалось, или ещё чего починить надо. Ещё даже из замка не вышла, а навстречу он. Как увидел меня, стал столбом, смотрит недовольно, как конь, которому овса недосыпали. Ух, породистый! – она погрозила кулаком. – И говорит с надменностью: «Что же вы так рано поднялись, сударыня? Думал, будете до обеда спать, после того, как с господами весь вечер развлекались».
Николетт невольно улыбнулась. Это, что же, Филимон ревнует Дороти к Матису? А с виду такой непробиваемый.
– А ты что?
– А я плечи расправила, – Дороти выпятила вперёд свою пышную грудь, демонстрируя, как именно она «расправляла плечи», – и говорю: «А что же мне, сударь, остаётся делать, как не с господами развлекаться, если вы не соблаговолили выделить мне топор и ружьё, чтобы я могла делом заняться?!». И пошла дальше, чуть-чуть задев его плечом, – Дороти снова продемонстрировала, как она это сделала.
Бедный Филимон. Какое испытание для его королевской выдержки.
– Когда вернулась к своим покоям, он уже меня дожидался. Говорит: «Вот то, что вы изволили желать, сударыня».
Смело. Николетт прониклась к дворецкому уважением.
– А прятать-то это всё зачем?
– Ну, как же, госпожа? Лорд Теодор велел мне вплоть до пятницы столоваться за господским столом, чтобы светские манеры закрепить. Но не могу же я прийти на завтрак с ружьём и топором?
Николетт оставалось только рассмеяться, представляя выражение лица Теодора, если бы Дороти и в правду явилась в обеденный зал, вооружённая до зубов.
– Поэтому я и решила, пока всё это припрятать. И лучше именно у вас в покоях. Тут надежнее.
За завтраком разговор зашёл о пятничном приёме. Николетт видела, что Теодор совсем не в восторге оттого, что отец поручил ему организовать приём в своём замке. Братьям снова нужно будет изображать чувства к своим «дамам», а Теодор с Матисом ещё и от вчерашнего вечера окончательно в себя не пришли. Однако Теодор придумал уловку. Вернее, взял на вооружение приём отца.
– Думаю, сосредоточить всё внимание гостей не на своей персоне, а на своей коллекции картин. Помните, Николетт, рассказывал вам, что собираюсь превратить один из залов замка в галерею? Нужно будет ускорить работу, чтобы успеть к пятнице. И вы мне в этом поможете. Начнём сразу после завтрака.
Николетт понравился просторный зал со светлыми, почти белыми, стенами. Прекрасное место, чтобы разместить картины. Как оказалось, слуги уже перенесли все полотна из хранилища. Оставалось только их развесить.
Николетт смотрела на работы художников, и в голове непроизвольно всплыла просьба Мариэллы. Проверить есть ли среди картин такая, которая содержит магическую тайнопись. Удобный момент, чтобы выполнить просьбу. Вроде бы и не было ничего зазорного в том, чтобы рассмотреть внимательно картины, которые как раз и выставляются для того, чтобы каждый желающий мог их внимательно рассмотреть. Но всё равно Николетт преследовали неприятные ощущения. Что-то с этой коллекцией было не так. Ведь почему-то поначалу Теодор держал картины в хранилище. Николетт решила спросить об этом напрямую.
– Милорд, почему вы так долго скрывали эту красоту?
Теодор усмехнулся.
– Открыть вам страшную тайну? Я коллекционировал картины совсем не из любви к искусству, как мой отец.
– Тогда зачем?
– Есть одна старая легенда. Когда-то мне казалось, что не всё в ней вымысел. Она касается замка Рош-ди-Вуар. Мой давний-давний предок, владевший замком, устроил где-то здесь тайник, в котором может быть спрятано много интересного: сокровища, но не только. Он никому не сказал, где именно находится тайник – унёс этот секрет с собой в могилу. Однако всё же оставил подсказку для потомков. Существует картина, на которой изображён замок, и сделана магическая тайнопись. Вот там и содержится разгадка. Но, увы, я, кажется, собрал все картины, на которых есть Рош-ди-Вуар, изучил их кропотливо, но ни намёка на тайнопись не нашёл. Легенда – это не больше, чем легенда.
Глава 21. Невеста???
Глава 21. Невеста???
Теодор с Николетт только-только приступили к тому, чтобы рассортировать полотна и решить в каком порядке их развесить, когда в зал вошёл Матис.
Теодор сразу заметил, что брат крайне взбудоражен. Чем это, интересно? Матис сделал вид, что глубоко впечатлён идеей создать галерею и с воодушевлением подключился к работе. Больше, конечно, мешал, чем помогал. Сначала предложил разместить картины в порядке возрастания размера. Следующей мыслью было разбить работы на группы по цвету рам. Ещё парочка таких же сомнительных советов, а потом брат признался, что, вообще-то, приехал поговорить с глазу на глаз.
Теодор оставил Николетт самой разбираться с полотнами, и удалился с Матисом в кабинет.
– Тео, нужна твоя помощь, – как только братья уселись друг напротив друга, Матис сразу перешёл к делу.
– Ты о Дороти? Не беспокойся. Николетт продолжает с ней занятия по светскому этикету. К пятнице возможно уже и хромота не понадобится, чтобы прикрывать неловкость. Будет образцовой леди.
