остались без ответа, а я жутко устал от трудной дороги. Вытянув руку ладонью вперёд, я поднял на Богиню глаза в немой мольбе, но та не поняла меня.
– Только тело Риана способно впитывать божественную силу в себя, и только оно настолько сильно, чтобы собрать её всю на достаточное время. Именно из-за этой своей особенности, он перетянул ту силу, что должна была достаться Вентире в момент её рождения. Если бы они провели в одном чреве больше времени, то он лишил бы её и второго зелёного глаза, ведь проявление этого цвета – это тоже божественная сила в каком-то роде. Вопрос в том, откуда сам Риан узнал, как именно забирать у нас силу, ведь прежде он такого не делал, и зачем ему помогать одному из нас? – неожиданно супруга заговорила и в этот раз подняла взгляд на меня. Стоило мне заглянуть в самую глубь, и я увидел страх на дне глаз Аионы. Стоя перед постаментом в глубоком подземелье древнего замка погибшего ордена, я понял, что Боги впервые чего-то боятся и не хотят никому в этом признаваться. Особенно мне, жалкому смертному жуку.
Нет, они и раньше боялись, но только одного из своих, того, кто с лёгкостью мог изгнать их из бессмертного тела и либо переродить человеком, либо заточить в предмет. Это тоже была смерть, в какой-то мере, но каждый из них знал, за какие действия может последовать такое наказание, и не совершал их. Сейчас же от них самих мало что зависело, и если верить Мидину, то мой король мог возникнуть рядом с любым из них и простым прикосновением лишить всего. Это поражало до глубины души, изумляло, и я с трудом удержал себя от дикого хохота. Великие и могучие Боги боятся моего короля, раненого калеку, не способного двигать правой рукой и лишённого всех своих божественных сил.
– Кому? Кто из вас мог всё это задумать? – стараясь придать серьёзности голосу, спросил я, надеясь, что Аиона не увидит моих мыслей во взгляде или выражении лица. Она была мне по-своему дорога, за семнадцать-то лет оставила отпечаток и на душе, и на сердце, но рядом с ней я не забывал, как в первые дни женщина называла людей жуками.
– Мы не знаем, – устало ответила Аиона.
– Это точно не Хенорп, но мы не можем с ним связаться, он не отвечает на наши молитвы, и его вестники молчат. Это не может быть Энн, она и мухи не обидит и прячется сейчас среди людей, настолько она напугана. Это не может быть Мидин, ведь его силу уже забрали, и он сам просто бессмертный человек. Остаёмся только мы и Лайсер, который не желает участвовать в устроенном нами представлении, если дословно, – взмахнув руками и покачав головой, Вентира поставила ладонь на пояс, чего прежде я за ней не замечал, и величественно прошлась по помещению из стороны в сторону, буравя взглядом пол у себя под ногами.
В том, что Хенорп не может быть причастен к подобному, я был согласен, ведь тогда все его старания по спасению жизни отца Вентиры будут напрасны. Лайсер же, Бог жизни, в нашу с ним единственную встречу сразу показался мне слишком самоуверенным петухом. Хотя, наблюдая за троицей, собравшихся здесь, я склонялся к мысли, что эти черты присущи им всем в большей или меньшей степени.
– Хорошо, а я чем могу вам помочь? Мне пойти поговорить с Рианом? – устало буркнул я, не понимая своей роли во всём этом представлении.
– Зел, знакомься, это Рана, она Богиня стихий, – представила супруга девушку на постаменте, чем вызвала во мне ещё большее изумление. Просто великолепно. Теперь, из всех семи существовавших Богов, я лично не встречался только с одним. Вот и угораздило однажды столкнуться с принцессой, выпрыгнувшей на меня из кладовки после нападения на гостиницу, где та остановилась на ночлег. В тот день и начались все мои беды, и я с радостью вернулся бы туда и изменил всё, лишь бы не оказаться сейчас здесь. Бросив взгляд на Вентиру, мне захотелось спросить, помнит ли она нашу первую встречу, ведь отец девушки явно не смог бы ответить на этот вопрос.
– Она пребывает в таком состоянии уже сорок лет, долго объяснять причину, но она жива, её силы при ней, а значит, Риан придёт и за ней, – когда заговорила Вентира, я понял, что слишком долго смотрю на неё одну, и поспешил перевести взгляд на девушку на постаменте.
– Мы предполагаем, что он чувствует, когда кто-то из нас применяет свои божественные силы и появляется именно в том месте. Потому я послала Мидина за тобой пешком, а не связалась лично. Я хотела тебя попросить… – но супруга осеклась, не успев закончить предложение. Между ней и Вентирой в воздухе закружилась тёмная дымка, мигом сложившаяся в фигуру человека.
Появление заняло всего секунду, а стоило туману вокруг новоприбывшего развеяться, и я сразу узнал своего короля. Боги тоже его узнали, и на их лицах впервые застыло выражение неподдельного ужаса, которое скрыть они не смогли.
Внучка Бога
Погрузившись в тёплую воду по самый подбородок, я запрокинула голову, позволив каплям стекать с длинных вьющихся волос прямо на деревянные доски пола. После нескольких часов под холодным дождём жар бани был в самый раз, а стоявший вокруг меня пар действовал успокаивающе и даже усыплял. Спать было нельзя. Каждому посетителю отводилось не больше получаса наслаждения, а за мной и так образовалась немалая очередь. Учитывая, что принимать ванну самостоятельно, без помощи служанки, я толком не умела, то выделенного времени оказалось слишком мало.
Кое-как справившись с пышными и объёмными волосами, которых у меня самой никогда прежде не было, я оттёрла тело жёсткой мочалкой в тех местах, куда смогла дотянуться. Теперь моя кожа была противного красного оттенка, но начинавшая остывать вода приносила ей несказанное облегчение. Дрожь, вызванная холодом и сыростью, наконец-то, прошла, и я снова начала ощущать себя собой, а не маленькой потерянной девочкой посреди чужой местности, хоть последнее было отдалённо правдой.
Незнакомец остановил коня, как только увидел это заведение, бесцеремонно взял меня на руки и, передав поводья подоспевшему конюху, переступил порог добротного двухэтажного дома. Так мы здесь и оказались, а хозяйка, славная женщина под шестьдесят, принялась причитать и придумывать, чем бы меня согреть. Даже в баню засунула без очереди. Почти все посетители, которых я видела, были мужчинами, и это немного
