обнимать. — А у меня столько новостей! Я встречаюсь с таким мужчиной! Сплошная романтика: музыка, цветы, комплименты… — с ходу начала делиться главными новостями Жанна, и при этом ну просто светилась от счастья. Мне сразу стало нехорошо. Больше всего не понравилось в её пламенной речи слово «встречаюсь». Она уселась за стол рядом с Фёдором напротив меня.
— Что, прямо уже встречаешься с ним? Официально? — уточнила я.
— В каком смысле, официально? — Жанна удивлённо приподняла бровь. — Нет, официального предложения встречаться он мне, конечно, не делал, но технически мы встречаемся. Завтра я проведу вечер с ним, и, полагаю, что не последний. Кстати, Федя, его зовут Филипп.
— Но ты с ним знакома всего несколько дней! И совсем его не знаешь! — на последней фразе мой голос соскочил в лёгкий истерический фальцет. Федя многозначительно на меня покосился.
— Ну, и что? Не пойму, почему тебя это задевает, — начала раздражаться Жанна.
— Девочки, давайте не будем портить друг другу настроение и сделаем заказ, не стоит больше томить официантку, — при слове «портить» Федя устремил свой грозный взгляд на меня. Я демонстративно отвернулась.
— Давайте, — жизнерадостно пропела Жанна и снова заулыбалась. Да-а, с теперешней окрылённостью подруги, мало что способно испортить её хорошее настроение. Моё же — стремительно улетучивалось.
Чтобы разрядить обстановку, Федя принялся нас развлекать разговорами на нейтральные темы. Но мне все равно не давала покоя мысль, что я должна заставить Жанну взглянуть на ситуацию с другой стороны.
— Жанна, — мягко начала я, — я, конечно, не хочу вмешиваться в ваши отношения с Филиппом, но я очень за тебя переживаю, пойми меня правильно. У вас все серьёзно?
— Да, Майечка, более чем. По крайней мере, с моей стороны. Но, смею надеяться, что и с его — тоже. Сердце ведь не обманешь! Я же вижу, как он на меня смотрит, как у него руки дрожат, когда он ко мне прикасается… — Жанна мечтательно прикрыла глаза, мы с Федей переглянулись.
— Боже, Жанна, у вас уже всё было! — осенило меня. — Да ты с ума сошла!
Федька пнул меня под столом.
— Майя, перестань, пожалуйста. Ты за время моего отсутствия вдруг снова стала блюстителем нравственности, что ли? Или ты мне просто завидуешь?
— Чему? Розовым соплям?
Федька снова пребольно лягнул меня в голень, а я раздражённо дрыгнула ногой в ответ и тоже попала в цель — Закревский шумно заëрзал на стуле.
— Розовым соплям? И ты так думаешь? — Жанна грозно перевела взгляд на Федьку.
Тот неопределённо повёл плечами.
— Прекрасно! В первый раз в жизни я встретила человека с мозгами и внешностью, с которым жутко интересно, который мне очень-очень нравится, и не стремится с ходу залезть под юбку…
— И ты решила взять инициативу в свои руки? — язвительно ляпнула я, а когда Жанна наградила меня тяжёлым взглядом, прикусила язык.
— Да, блин, Майя, не твоё дело! Ты не можешь просто порадоваться за меня?
— Почему не могу? Могу… Зачем так спешить?
— Потому что он — тот самый.
Она всегда так говорила, что ждёт «того самого». А теперь вот дождалась.
— Откуда тебе знать, — так и подмывало сказать, «что он человек», — что он — тот самый?
— Нет, ну конечно, прежде нужно было спросить у тебя, — саркастически скривилась она. — Как, с кем и в какой момент нужно перейти к главному.
У меня от неожиданности не самым эстетичным образом приоткрылся рот, а от обиды перехватило дыхание. Это уже удар ниже пояса, и она это знает. Я шумно выдохнула и с удивлением уставилась на Жанну. Она с вызовом смотрела на меня, а потом нахмурилась и, закусив губу, отвернулась к окну. Да, она знает, что последняя её фраза меня очень задела. Федька хотел что-то сказать, даже открыл для этого рот, но обескуражено замолчал и опустил глаза. Он тоже понял, какое воспоминание Жанна так неосторожно всколыхнула во мне. Воспоминание, которое я задвинула в дальний угол сознания в крепкий потайной ящик, снабдив его пометкой «Вещи, о которых мы никогда не говорим». И до сих пор мы об этом и не вспоминали.
Дело в том, что со мной в школе в одиннадцатом классе произошла одна неприятная история. В тот год я в пух и прах разругалась с Федькой и Жанкой на почве их милых подшучиваний над моей правильностью и серьёзным отношением к учёбе. Не то чтобы они были двоечниками-алкоголиками, просто к таким вещам, как попробовать что-то новенькое, сбежать на ночною дискотеку и другим увеселительным занятиям, друзья относились проще, а я (трусиха!) все время пыталась их призывать к порядку.
И тогда в моей жизни появилась Машка. Она тоже хорошо училась, вела себя тихо и неприметно, но под этим благовидным фасадом скрывался глубокий омут, в котором, как известно, водятся черти. Я же вообразила, что она — единственный человек, который меня понимает: не спрашивает о глупостях, не смеется над моими страхами и не издевается над моим ботанским стремлением заработать пятерки. Не то, что Федька и Жанка! Они… они никогда меня не поймут. Я хорошая девочка, отличница практически, не бегаю на большой перемене за школу покурить, не шушукаюсь с девчонками о парнях. И до сих пор девственница. Латентная лесбиянка — однажды «шепнула» во всеуслышание наша первая в классе красавица Вероника Соболева. Все кругом гордились своей «опытностью», и даже Жанна уже могла немного просветить в этом вопросе.
И тогда я решила все исправить. В общем, Машка по-тихому научила меня курить и пообещала помочь расстаться с затянувшимся целомудрием. Потому что именно секс всегда пугал меня больше всего, и мне надоело бояться. А курить я научилась заодно.
Моя новая подруга познакомила меня с приятелями своего парня — студента Медакадемии, и они пригласили нас на студенческую вечеринку. Когда мы с Машкой, смеясь и перешептываясь, усаживались в машину к новым «друзьям», меня за руку схватил появившийся откуда ни возьмись Федька. Он наорал на меня и попытался утащить домой, а я в сердцах послала его по матушке. От неожиданности он просто остолбенел. Воспользовавшись его замешательством, я уехала.
А потом начался кошмар. Думаю, мне тогда что-то подсыпали, потому что состояние моё было близким к невменяемости, мягко говоря. Это совсем не было похоже на алкогольное опьянение, да и я выпила незначительно. Чувствовала я себя ужасно, соображала плохо, да и решимость расстаться с невинностью порядком подрастеряла. Передумала. Но руководить своим телом практически уже не могла. Помню какого-то парня, его слюнявые пьяные поцелуи, помню, что плакала и просила отвезти меня домой. А Машка
