обнаженное тело туго закутывается в одеяло и оттягивает его от меня. Я смеюсь про себя, но у меня нет духу спорить. Я утомил ее, и она моя пара. Я ей все отдам, даже свою половину кровати и все одеяла.
Выбравшись наружу, я беру из шкафа пару трусов-боксеров и выскальзываю из спальни, оставляя ее спать. Она права насчет моего места. Эта хижина недостаточно велика, даже если я превращу старую комнату Хорсы в спальню. Мне придется расширяться, все выше и выше, если у нас будет столько детей, сколько я планирую.
Я не обсуждал с ней эти планы, но она не жаловалась, когда я сказал ей, что хотел бы поместить в нее ребенка. Это начало.
Бля, приходит осознание о том, что она может быть уже беременна. Проклятие. Мой член снова начинает наливаться с мыслью о том, чтобы вернуться в нее, толкая все это детское тесто туда, где оно должно быть.
Я направляюсь на кухню, зажигаю газовую плиту и думаю, нужно ли мне подключить для нее электричество. Где она будет заряжать свой телефон? Или использовать ее ноутбук? Ей нужна энергия, и газовый генератор не настолько мощный. Я поговорю с Роарком о том, чтобы энергетическая компания провела сюда линию. Власть не подлежит обсуждению, не с ее работой и необходимостью иметь телефон, чтобы позвонить дедушке.
Порыскав в шкафах, я не нашёл для неё ничего интересного, но у меня есть яйца в кладовой и хлеб, так что сойдет для начала. По крайней мере, я могу приготовить яичницу на завтрак.
Шум снаружи привлекает мое внимание, и я вздрагиваю. Ни один из членов Пакта не придет сюда, не объявив о своем присутствии, если только у них не будет желания умереть.
Я выключаю плиту, подкрадываюсь к двери так тихо, как только может парень моего роста, пригибаясь, чтобы заглянуть за край, откуда сломался замок, когда я выбил его ногой. Я ничего не вижу, но это не значит…
Чёрт. Тень, стоящая в лунном свете у линии деревьев. Почему они просто стоят там? Издалека трудно судить о размерах, но я бы сказал, что это человек, и не высокий. Визард? Могло ли их быть больше после нападения в прошлом году? Им нужна была подруга Каллэна, возможно, они охотятся за Холли. Она спарена, но они этого не знают.
Интересно, стоит ли мне схватить Холли и добраться до хижины Роарка, но это просто не в моем характере. Все, кто пытается проникнуть сюда, должны пройти мимо меня. Визард или нет, я не позволю этому случиться.
— Кто здесь? — кричу я, распахивая дверь и падая на корточки, готовый к прыжку. — Я, черт возьми, вижу тебя. Выйди и повернись ко мне лицом, давай сделаем это.
Она делает шаг вперед, выходя на свет.
Я узнаю ее мгновенно. Девчушка Торгейра, Астрид. В ее глазах слезы, и она одета только в ночную рубашку.
Я бегу по лугу, ловя её, когда она падает.
— Что случилось?
— Варгр? Простите, сир… — у нее американский акцент с намеком на старую страну, напоминание о том, что Торгейр использовал свою зарплату на наших рудниках, чтобы она ходила здесь в школу.
— К черту, — рычу я. — Я ничей король. Что ты здесь делаешь? Где твой отец?
— Эти люди из города… они пришли в нашу хижину. С пушками. Угрожали… Я побежала. Они сказали, что найдут меня позже. У папы есть пистолет, чтобы защитить нас. Он сдерживал их, но я не знаю… Я не знаю, что случилось после того, как я убежала… — ее рассказ заканчивается сдавленным рыданием.
Внутри меня бушует гул чистой ярости. Как они посмели прийти за тем, что принадлежит мне? Мысль о том, что они трахаются с моими рабочими, — это одно, но теперь есть и Холли, и термин «то, что принадлежит мне» приобретает совершенно новый смысл.
— Я исправлю это, — говорю я ей. — С твоим отцом все будет в порядке, обещаю.
— Варгр? В чем дело? — голос Холли прорезает ночь, и я поворачиваюсь и вижу, что она одета в рубашку наизнанку, волосы взлохмачены, глаза все еще сонные. У нее в руках пистолет. Эти полицейские инстинкты не дают выходных. — Подожди, — она косится на Астрид. — Я знаю тебя, ты из закусочной, да?
— Иди внутрь, — рявкаю я. — Возьми с собой Астрид, береги ее. Те же самые придурки напали на нее и ее семью.
— Что? Нет.
— Отведи ее внутрь, Холли, — мой голос резкий. — Я не могу уберечь тебя и спасти ее отца.
— К черту, — хмыкает Холли. — Я иду с тобой. Это мой город, который я должна защищать, и я не нуждаюсь ни в тебе, ни в ком-то еще, чтобы защитить меня.
— Холли, ты сделаешь, как я скажу.
Она игнорирует меня, махнув рукой в сторону молодой девушки.
— Астрид, иди сюда. Остаться внутри. Мы спасем твоего отца, ты меня слышишь?
Астрид кивает и бежит к хижине. Холли стоит прямо, одна рука на бедре, другая все еще сжимает пистолет, брови вызывающе приподняты. Я хочу перевернуть ее задницу и преподать ей хороший жесткий урок послушания, но сейчас не время.
— Ладно, — бормочу я. — Но оставайся позади меня. Если я потеряю тебя, не смогу жить в этом мире. Я серьезно, Холли. Это может быть твой город, но это земля Пакта, и ты моя пара, и я буду защищать тебя, ведешь ли ты себя как ребёнок или нет.
Звук спора слышен, как только мы видим рабочий поселок. Это небольшой набор больших низких деревянных построек, в которых будут жить наши рабочие-подрядчики. Душевые, отопление, основные кухонные принадлежности и место для сна. Никто никогда не просил большего.
Я дышу немного легче, слушая голоса. Это значит, что там еще кто-то жив.
— Оставайся здесь, — говорю я Холли, когда она собирается возразить. — Блин, Холли, оставайся здесь. Я серьезно. Пять минут. Дай мне шанс осмотреть здание, и я вернусь к тебе.
Она делает вдох через нос, ее глаза похожи на кремень, но в конце концов она кивает.
— Отлично. Пять гребаных минут, Варгр. Если тебя здесь не будет, я войду. Не притворяйся героем.
Вот почему я не подпущу тебя к этому. Залезу, убью ублюдков, убирусь оттуда, пока она не успела последовать за мной. Она может накричать на меня позже, но она будет в безопасности.
Я приседаю низко — так низко, как только может человек моего размера, — и подхожу к единственному освещенному окну в хижине Мёллеров. Прежде
