Хотя какой это был бой — побоище.
Моровики те убивали молча всегда — в жертву вцепятся и держат, пока не свалится та кулем безжизненным. Думала ранее так токмо с живыми можно, но нет, оказалось и с мертвяками работает, только иначе чуть — моровик собой как в плащ призрачный жертву заключал, да так что, ни звука, ни вскрика наружу не раздавалось, изолировали они звук, и опадал на землю уж не мертвяк, а груда костей и слизи, ни к чему не способная.
Моровики работали в паре с бадзулами. Главная способность бадзуллов к бродяжничеству склонять попавших в сети охотников, вот и с нежитью справлялись так же. Незримыми призраками летели бадзулы по лесу, окутывали мертвяков, путали, да и слали все в одном направлении — в направлении смерти неминуемой, потому что шли ходоки прямиком к моровикам, а там и конец свой обретали.
Злыдни действовали иначе — нападали бесшумно на тварей и других порождений с магическими способностями, бесили, доводили до ярости, и невменяемости добившись, вели в круг Смерти. Алхимический круг Смерти, с пентаграммой поглощения магии внутри, который самим злыдням не вредил никак, а вот твари и личи сгорали в мучениях, да только — и на круге том стоял полог тишины. Их предсмертных воплей не слышал никто.
Куда подевались болотники, болотницы и мой аспид поняла не сразу — поначалу искала долго, видимость в Гиблом яру была не лучшая, совы старались изо всех сил, орлы помочь не могли — они в кромешной мгле ничего не видели. И лишь когда на севере сверкнул огнь, я на миг увидела то, что творил аспид!
А творил он нечто, разуму не поддающееся.
Он из Гиблого яра, из леса, на северных территориях болото творил! Вот зачем ему болотники да болотницы понадобились — луга и поляны, в болота они превращали. Да не в простые — по периметру захватываемых территорий гиблые топи устанавливались, такие что ни одной нежити не пройти, ни одной лесной ведунье не пробиться. Это были болота!
И это были те изменения, которые лесные ведуньи не почувствовать не могли.
Замерли они, три как одна, да и ударив клюками о земь, ринулись туда, где действительно беда к ним пришла.
А я… я замерла, не зная, как предупредить, как предостеречь, как сообщить аспидушке, что беда к нему мчится тропами заповедными, все свое войско призывая. Ведь лесная ведунья в своем лесу — это сила неодолимая. Если уж одна я в своем Заповедном лесу архимага даже уничтожить могла, что говорить сразу о трех ведуньях, что меня были сильнее, опытнее и неуязвимее.
И сидела я, браслет сжимая, и страшное желание испытывая — вытащить его оттуда прямо сейчас, сию же минуту, пока поздно не стало…
Но последующие события показали, что аспид не так прост.
Приближение ведуний он ощутил. Все как я учила — на колено опустился, сначала ладонь приложил к земле, опосля ухо. Посидел, задумчиво, а затем раздался свист. Его свист.
И разнесся он по всему северному уделу Гиблого яра, и повинуясь ему, мгновенно отступили злыдни, бадзулы, моровики. В тот самый круг Смерти отступили, там и остались, подсвеченные снизу призрачно-синим цветом напитавшегося алхимического порождения…
И вот тут появились ведуньи.
Разом.
Да все трое перед аспидушкой, что все так же стоял на одном колене и ладонь на земле держал.
И вой раздался!
Протяжный, полный ужаса, жалобный…
Граф Гыркула недолго думая протянул мне колбаску копченую, которой сейчас и он, и весь его отряд закусывал.
Но нет, есть я не хотела и не стала, зато хоть выть перестала.
Я задыхаясь от ужаса, смотрела как поднимается с колена мой аспидушка. Как глядит с вызовом на ведуний лесных, да давно почивших. Как поднимает ладонь, в их сторону направив…
И как из ладони, словно спущенное с цепи, срывается ревущее пламя!
Грозное, страшное, неодолимое!
Отпрянули ведуньи, щитами закрываючись, отпрянула нежить, что грозной толпой вслед за хозяйками явилась, отпрянули живые деревья ходоками ставшие — а вот не живым не повезло. Аспид сжигал все! Оставляя после себя черную полосу шагов в десять шириной, и магию он не свою использовал — а ту что круг алхимический из тварей да личей выкачал. Сила та к нему ручейками по земле болотистой тянулась, а аспид стоял, все так же с рукой вытянутой да ладонью вертикально расположенной, и поливал все пламенем, рисуя четкую, протяженную границу и ведуньи не сразу поняли, что сейчас происходит.
А вот когда поняли… я поняла, что вовсе не зря список сегодня для аспидушки составляла.
Первое, что применили слаженные силы трех ведуний — Ловушку наземную.
Разом ведуньи клюки вверх подняли, разом и ударили!
И страшной трещиной разверзлась земля, да трещина та прямиком к аспиду помчалась.
Завизжала я!
Сунул мне яблоко предусмотрительный Гыркула, крик обрывая.
А я только и успела, что яблоко выпавшее подхватить, потому как — трещина земная, страшная, в шесть шагов широкая, она токмо до территории выжженной добралась, а там и остановилась. Остолбенела от потрясения я, окаменели от непонимания ведуньи. Усмехнулся аспид, да усмешкою такой, какую ни одна ведунья не стерпит. И вот зачем нарывается?! Зачем??? Эти же, они хоть и умертвия, а вот взяли и не стерпели!
Они взяли клюки свои снова, да и снова о земь ударили!
Я дышать перестала от ужаса, не знала я чего ждать то! Будь я на месте ведуний тех, я бы сейчас устроила, что-то такое, что противник ожидать не будет вовсе. Но… это я, а ведуньи умершие, они взяли и… ловушку древесную использовали. Как по учебнику! Как по плану. Как по писанному!
И потому, когда шагнули к аспидушке дубы древние, кору открывая, дабы заточить его в стволе своем, мне даже как-то неудобственно стало, а аспид ничего, он политесов не разводил, молча вторую руку задействовал и сжег. Вот все деревья, что к нему направились он и сжег. Прямо там, на месте.
Оторопели лесные ведуньи.
Стыднова-то стало за них мне, потому как… дальше по учебнику шла атака шипами терновых кустов и… так ведуньи и поступили. Рванулись ввысь почву вспарывая кусты терновые, налились на ветвях их шипы ядовитые… Усилил пламя свое аспид и сжег все колючки еще в полете… Да не просто так — мои слова аспидушка запомнил, хорошо запомнил, и время подгадал правильно — дождался пока терновые ветви потемнеют до темно-коричневого цвета, тогда и ударил, в самый уязвимый момент.
Загордилась я даже, хороший из аспида ученик вышел, лучший я бы даже сказала, а впрочем единственный, что уж греха таить, но гордилась им все равно.
А вот дальше чего знать, я не ведала.
В ситуации такой лесные ведуньи могли три пути использовать:
1. Погнать всю живность лесную на нарушителя, от такого мало кто спасется.
2. Повернуть русла всех ручьев лесных, так что земля вмиг станет болотом гиблым да топким.
3. И третий путь самый страшный — древопад. Ни одна толковая ведунья на него не решилась бы, страшны последствия для леса, слишком страшны… да против нас неадекватные ведуньи, а потому чего ждать-то сейчас мне было неведомо.
Но вот чего не ожидала я никак — так это того, что ведуньи опять же, как по писанному, как прямо из учебника, все три пути последовательно использовали!
И загудела земля — это мертвяки гнали на аспидушку, да толпой страшною, силой грозною. Тут только на деревья лезть, чтобы жизнь свою сохранить, но недооценила я господина Аедана.
Аспид опасность ощутил, снова ладонь к земле приложил, да и распознал. А как распознал, свистнул негромко, и кто знал бы — моровики, бадзулы и злыдни только того и ждали. Призраками метнулись к аспиду, перед ним сгрупиировались, да всю нежить, что ведуньи в бой бросили, отправили по известному уже адресу — аккурат в круг Смерти!
Завыли, забились в истерике лесные ведуньи. Загрохотала земля вокруг, да задрожала следом… Поняла я — ручьи призывают. От состояния нервического, яблоко с силой такой сжала, что брызнул сок во все стороны.
Но аспидушка был не прост — второй свист, и за рядами моровиков, возникли болотники, кои ведуньям были вовсе не видимы. И как хлынула вода родниковая из-под каждой кочки да ямки, так воду ту тут же болотники перехватили! И в единый миг, то, что бедой должно было обернуться — стало победою!
