Миран дарил у водопада. Рядом с его горячим телом я не ощущала холода. Его большие руки согревали меня лучше любой одежды. Мы медленно шли по одной из устланных красными коврами дорожке. Они лежали на снегу в форме лучей, каждый из которых вел к центру, где горел огромный костер. Вокруг него располагались небольшие столики с едой и напитками, а ближе к внешнему кругу находился деревянный постамент со ступенями. На вершине постамента стояла широкая скамья, застеленная красной тканью, а рядом на высокой ножке круглый столик с чашей, стеклянными емкостями и ножами разных форм.
Мы уже поравнялись с этой возвышенностью, когда Хала махнула нам рукой. Она стояла возле небольших кострищ, на которых на вертелах жарились тушки, источающие приятный дымный аромат. Я улыбнулась ей в ответ, замечая, как один из мужчин крупного телосложения с высоким хвостом черных волос игриво шлепнул ее по попке, и волчица рассмеялась, с нежностью припадая к губам оборотня. Мальчишка лет пяти, бегающий в одной повязке, как и взрослые мужчины, упрямо дергал Халу за штанину. Она оторвалась от своего мужчины и склонилась над сыном.
Я смотрела на ее семью и теснее прижималась к Мирану. Было в этой сцене нечто такое теплое, что захотелось стать частью их мира. Но мечты о будущем в стае быстро омрачились страхом. Вожак объявил о начале обряда, после которого начнутся брачные игры и волки стали собираться у кострища.
Миран взял меня за руку и повел на постамент. Усадил на скамью и с улыбкой погладил по щеке. Я же глаз не могла отвести от ножей, что устрашающе покоились на столике. Как представила, что моей кожи коснется острая сталь, захотелось подскочить с места и убежать! Но разве я могла нарушить данное обещание? Волк смотрел на меня с уважением и восхищением, пока я старательно скрывала дрожь и натягивала улыбку. Он аккуратно избавил меня от накидки и расстегнул верхние пуговицы рубашки, оголяя правую руку до локтя. В горле скопился ком страха, и я окинула взглядом толпу собравшихся вокруг постамента оборотней. Наткнулась на ехидную ухмылку мужчины, что стоял в первом ряду. Что-то в чертах его лица показалось мне знакомым, и я принялась внимательно его разглядывать. В больших глазах волка, что издалека казались черными, отражались языки пламени костра, делая его образ злым и опасным. Короткие темные волосы небрежно торчали в разные стороны, а руки были сложены на широкой груди. Мускулистый и крепкий мужчина явно младше Мирана, продолжал безотрывно смотреть на меня, и тогда я поняла, кого он мне напоминает! Вот о ком говорила Хала! Брат вожака, который мечтает занять место главы стаи! До чего неприятный тип! Я брезгливо отвела от него взгляд и посмотрела на свое предплечье, в которое Миран тщательно втирал какую-то мазь.
– Сейчас рука немного занемеет, но ты все равно будешь чувствовать боль, – словно извиняясь, произнес оборотень.
Я на миг зажмурилась, глубоко вздохнула, принимая его предупреждение, как данность и кивнула в ответ. Придется быть сильной, чтобы показать всей стае, что я ничуть не хуже волчиц. Мне хотелось, чтобы Миран гордился своей парой, а его брат перестал так противно ухмыляться. Всей душой я радела за то, чтобы стать достойной спутницей для вожака и дала себе обещание, что даже не пискну во время нанесения знака. А потом буду с гордостью его носить!
Миран взял со стола чашу с водой, поставил рядом со мной, добавил в нее жидкость из колбы и перемешал рукой. Аккуратно разложил белые тряпицы и сжал в руке тонкий, короткий и острый, как бритва нож. Присел рядом на самый край скамьи так, что нас разделяла лишь чаша, и шепнул:
– Я нанесу тебе знак своего рода, и ты станешь моей навсегда, Арния Лаир.
Прежде, чем он поднес нож к моему предплечью, я обняла его рукой за шею и поцеловала в мягкие губы на глазах у всех, вызывая этим оживление в толпе. Стая заликовала, поддерживая меня. Я слышала отдельные фразы, которые гласили ничего не бояться. Оторвавшись от губ вожака, я улыбнулась толпе и победоносно взглянула на Тобура, но спесь ухмылки с него не сошла. Он все еще не верил, что хрупкая чужачка выдержит испытание кровавым обрядом. Стало вдвойне принципиально держать лицо!
– Начинай, – произнесла уверенным тоном, прищурилась, стиснула зубы и посмотрела в центр предплечья, куда аккуратно приникло острие. Миран аккуратно на него надавил, и я поняла, о чем он говорил, когда предупреждал о боли! Кожа онемела только сверху, а внутри пораженная плоть будто загорелась и начала плавиться под напором острой стали. Теперь я стиснула еще и кулаки, а нижнюю губу невольно прикусила, чтобы не издать ни звука. Миран посмотрел на меня, проверяя реакцию, и тут же приступил к делу, вырезая ровные кровавые линии на коже. От криков оборотней заложило уши. Я слышала лишь оглушительный звон, и мне захотелось отвести взгляд от страшной картины или зажмуриться, но я нашла в себе силы терпеть дальше. Красные линии складывались в странный знак, но за дорожками крови, что впитывались в ткань рубашки, было трудно его рассмотреть. Я почувствовала запах собственной крови и голова закружилась. Из последних сил держалась, заставляя себя не дергаться и начала даже привыкать к этой жгучей боли. Но вид глубокой открытой раны вызвал тошноту.
– Еще немного, – прочитала по губам Мирана, и собрала последние силы в кулак.
Вскоре он бросил нож в чашу, намочил тряпицу и протер рану. Вода стала алой, а я больше не чувствовала боли. Только сильную пульсацию под кожей, будто прямо под ней билось сердце.
Наконец, смогла рассмотреть нанесенную метку. Она представляла собой вертикальный зигзаг с горизонтальной чертой посередине. Я посмотрела в лицо Мирана и поймала его одобрительную улыбку.
– Ты моя, а я твой! – объявил он громко и помог мне подняться на ноги. После протирания кровь перестала сочиться из раны, и красный знак могли увидеть все, кто стоял неподалеку. Я повернулась правым боком к толпе и вся стая, включая детей, одновременно опустилась на одно колено и склонила головы, признавая нашу пару. Нехотя, но и Тобур опустился перед нами в почтении, а ухмылка сменилась на недовольную гримасу.
Я сделала это!
Выдохнула с облегчением и Миран подхватил меня на руки. Я прижалась к его груди,
