оставить при себе хотя бы сейчас. Чтобы понять, разобраться…
Я пока не могла определиться, что во мне сильнее — обида за прошлое или желание стать настоящими родственниками в будущем?
— Спроси его об этом, — сказал неожиданно Норд, когда я замолчала, закончив рассказывать про нас с Дрейком.
— О чём?
— О том, что тебя гложет, не даёт двигаться вперёд. Просто спроси, Шани. Я думаю, он ответит.
Я закусила губу. Ответит… Что он может ответить? Он бросил женщину, которая меня родила, когда узнал о её беременности. Она сама так сказала моей маме. Что тут ещё можно добавить?
— Я не уверена…
— Дверь в прошлое нужно закрыть, хорошая моя, иначе оттуда всё время будет сквозить, — Норд ободряюще улыбнулся мне, а затем кивнул на книги: — Полчаса пороемся в них, а затем всё же спать, договорились?
— Может, час?
— Нет. Сорок минут, так уж и быть.
Я фыркнула и потянулась за «Легендами».
Император Велдон
Когда Шайна ушла, Велдон какое-то время сидел в кресле и смотрел в никуда. Нужно было поговорить с Эмирин, он знал, что у неё могут быть новости, но после визита Шайны не хотелось возвращаться в реальность. В этой реальности у него оставалось слишком мало времени…
Мало времени… на что? В сущности, его время закончилось в тот вечер, когда Триш произнесла слова своего проклятья. С того момента вся его жизнь была лишь агонией, которая скоро должна прекратиться.
А Шайна… для неё так будет лучше. Не сразу, конечно, а со временем. Да и Коул свой шанс не упустит.
Велдон усмехнулся и покачал головой. Ревность… удивительно, что он ещё до сих пор способен ревновать. А Шайна, конечно, прекрасный интуит — в Тайную службу бы её, такие сотрудники там на вес золота. Как быстро разгадала, кто прячется за личиной Паука, ненамного позже Эмирин. А ведь Эмирин для этого пришлось задействовать магию Разума, Шайна же опиралась только на свои чувства и рассуждения. Удивительная девушка, уникальная.
Велдон фыркнул и потёр уставшие глаза. Да, влюблённость… Она давала ему силы продолжать жизнь и борьбу, но она же порой их и отнимала. Вот как сейчас, когда рядом никого не было, кроме ночи и его мрачных мыслей о будущем.
Мурлыкнув, Хель вспрыгнула императору на колени, словно напоминая о себе и утверждая — ты не один, я здесь, рядом, поддерживаю и люблю тебя.
— Прости, малышка, — сказал Велдон мягко, погладив пушистую спину. — Конечно, я помню про тебя. Будешь молоко?
Хель согласно вильнула хвостом.
.
Император так и уснул в кресле, как и в прошлую ночь, только без Шайны. А проснувшись, увидел сидящую напротив Эмирин. Свежую, как утренняя роса, и такую же прекрасную.
— Доброе утро, Вел, — сказала она и ласково улыбнулась, пока он потягивался и разминал затёкшую шею. — Я думала, ты позовёшь меня этой ночью.
— Решил дать тебе выспаться, — пробурчал император, как никогда остро ощущая сейчас собственное несовершенство рядом с этой женщиной и безумно желая поскорее отправиться в ванную, чтобы умыться и причесаться как минимум.
— А сам решил не спать?
— Я спал, ты же видела.
Эмирин оставила этот выпад без комментариев, только глазами лукаво сверкнула. А затем произнесла, погасив улыбку:
— Он согласился.
— Я не сомневался, что ты уговоришь его, — кивнул Велдон, стараясь казаться невозмутимым, хотя сердце моментально заколотилось сильнее. — Да и… это хорошая возможность отомстить.
— Я не воспринимаю это как месть.
— Я тоже. Главное — как воспринимает Эдриан. — Велдон усмехнулся и неожиданно даже для себя сменил тему: — Знаешь, а ведь Триш ошиблась тогда.
— Ошиблась? — Брови Эмирин поползли вверх, взгляд наполнился недоумением. — Когда?
— Когда вплетала в формулу моего проклятья условие его снятия.
— Ты догадался? — Недоумение сменилось облегчением, и Велдон иронично улыбнулся — он никакого облегчения сейчас не ощущал.
— Наверное. Триш хотела, чтобы я отказался от любви, подразумевая тебя. Я отказался, но проклятье-то осталось. Потому что она ошиблась — моей любовью, настоящей любовью, в то время был трон. Власть. Я мечтал стать императором, даже мечты о тебе меркли по сравнению с этим желанием. Потому проклятье и присосалось ко мне, как клещ… и я не уверен, что оно сможет исчезнуть даже после всего, что случится в ближайшее время.
Эмирин отвела взгляд, и Велдон понял — она тоже не уверена. Конечно, она должна была понимать, как и он, что власть и трон давно перестали быть его единственной настоящей ценностью.
— Но в любом случае я должен попробовать, — заключил император твёрдым и уверенным голосом. — Шанс есть.
— Да, — кивнула Эмирин и повторила: — Шанс есть.
***
Шайна Тарс
В понедельник с утра случившееся в субботу обсуждалось недолго. Во-первых, все уже наговорились на эту тему ещё в лазарете, а во-вторых — в следующие выходные намечался бал в честь дня открытия академии, и народ уже начинал предвкушать это «радостное» событие. Особенно принцесса. Создавалось впечатление, что она успела забыть о нападении в баре — как будто не два дня с тех пор прошло, а два года. Я смотрела на Даниту и не понимала, как так можно. Сама я пока помнила обо всём и не могла расслабиться, потому что знала точно — ничего не закончилось, злоумышленников не поймали и принц вынужден скрываться, чтобы сберечь свою жизнь. Как можно быть такой беспечной?
Я покосилась на Дамира, который спокойно ел омлет, с невозмутимым лицом слушая болтовню Даниты о бале. Наряды, угощения, танцы… Она обсуждала всё, щебеча, как глупая птичка. У меня даже голова начала болеть. И судя по тому, как сидящий рядом Коул стал тереть лоб и виски — у него тоже. Даже Эван — кавалер Даниты на будущем балу — судя по отсутствующему взгляду, слегка устал слушать про организацию праздничных мероприятий, на которых была принцесса.
— А император? — вдруг поинтересовалась я, не понимая толком, с чего вдруг в голову пришёл этот вопрос. — Он придёт на наш бал?
Дамир замер, не донеся вилку до рта, и Дин, кажется, тоже застыла. Эван, наоборот, отмер и начал остервенело моргать, приходя в сознание после долгого монолога Даниты, а сама принцесса насмешливо фыркнула.
— Да что ты, Шайна! Нет, конечно. Он
